Темные Дни (ЛП)

Он взял меня за руку и прижал её к своим губам, затем поднял её к своей щеке.

- Это замечательно.

Мое сердце подпрыгнуло.

- Правда?

Он кивнул, наклонившись.

- Никто никогда не давал мне чего-то такого чуткого.

Его улыбка, как он пахнет, искра в глазах...это придавало мне мужества. Забыв на мгновение, что я не знала, как флиртовать, а тем более быть сексуальной, я сократила дистанцию ​​и поцеловала его.

- Это лучше, чем это?

Я поцеловала его снова, на этот раз, запустив свои пальцы в его волосы.

Я слышала тихий стук, когда пакет упал на пол. Через секунду обе руки схватили меня за талию, притягивая ближе. Он отстранился на мгновение, его глаза были на моих.

- Я сомневаюсь, что есть что-то на небесах и на земле, что может быть лучше этого.

И это все. Разговор был закончен. Его губы вернулись к моим с удвоенной силой, пальцы впились в кожу над моими джинсами, пытаясь притянуть нас ближе друг к другу. Что-то щекотало мой разум. Мысль, которая прошептала мне, что не время и не место для этого, но мне было все равно. У нас не было времени или места для этого. Было только то, что было.

Все, что у нас когда-либо будет.

Уверенность расцвела под ложечкой, и я толкнула его вперед, прижимая к стене. Небольшой смешок сорвался с его губ, затем поцелуй продолжился и спустился ниже. Сначала он щекотал мою нижнюю губу своим языком, затем его губы, теплые и мягкие, стали посылать нетерпеливые голодные поцелуи по нижней части моей челюсти.

Я ахнула, мои пальцы сжались, когда он достиг моей шеи. Голова наклонилась назад, я закрыла глаза и стала упиваться резким покалыванием, которое распространилось через все мое тело. Вот черт. Почему, черт возьми, я избегала поцелуев, если могла чувствовать это?

Через несколько мгновений он оторвался, его дыхание было рваным, и он покраснел.

- Я...я сожалею. Это было...

Я схватила его лицо и наклонила к моему.

- Абсолютно потрясающе? Горячо, как ад? Потому что да. Это так и было.

Он усмехнулся.

- Я не хочу проявлять к тебе неуважение, Джесси. Ты...

- Замечательная? - сказала я с нервным смешком. Его взгляд согревал мою кожу и послал бабочек в моем животе.

- Я могу потерять себя в тебе полностью...окунуться в благодать и никогда не оглядываться назад, - прошептал он. Рот обхватил мой, он поцеловал меня снова, но это не продлилось долго. - Ты самый удивительный человек, которого я когда-либо встречал...и это делает тебя опасной.

Что-то в его глазах остановило бабочек.

- Опасной?

Хотя я точно знала, что он имел в виду. Я чувствовал к нему то же самое. За считанные дни. Лукас Скотт, с его темными волосами и шоколадными глазами, заставил меня забыть о каждом из моих правил.

Он кивнул, отпуская меня. С широким шагом назад, он сказал:

- Я хочу этого...тебя. Настолько, что мое сердце не хочет ничего, кроме как найти способ остаться здесь. Сделать все, чтобы остаться здесь. Даже если это означает, помочь Мередит освободить другие Грехи.

В моем горле образовался комок.

- Лукас...

Он покачал головой.

- Я не буду этого делать. Я хочу...но не буду.

Мы стояли так в течение нескольких минут. Глядя друг на друга, когда наше дыхание выровнялось. Я хотела, чтобы он ближе, чтобы поцеловал меня снова, но я знала, что он не будет этого делать. Я видела это в его глазах.

- Мы должны спуститься вниз, - сказал я, открывая дверь офиса. Я не выдержала.

Он кивнул и последовал за мной за угол и вниз по ступенькам подвала.

Когда мы достигли самого дна, мама наградила меня забавным взглядом, и на секунду, нормальный подросток во мне был уверен, что она точно знала, что мы делали.

Но через некоторое время она просто кивнула на Аву, и сказала:

- Мы не знаем, чего ожидать, поэтому я хочу, чтобы ты оставалась позади.

- Ты уверена, что не хочешь, чтобы я выехала на автобусе из города? - я сошла вниз и замерла. Подвал, который я помнила, исчез. - Ух ты. Я знаю, я не ходила сюда часто, но когда же у нас появилось подземелье?

Тони и еще один человек, которого Мередит представила Обжорством, были в наручниках на длинной цепи, которая не достигала около фута до двери. У каждого из них была койка с совершенно новым одеялом и пушистой подушкой. Не совсем Ритц, но лучше, чем тюрьма.

Ава была в углу, все еще в наручниках, но клейкая лента была снята. Она нахмурилась на маму и Тони.

- Твой отец установил их. Что я должна была делать? Оставить их ютиться на полу связанных скотчем?

Тот, которого я не знала, рванулся вперед. Он достиг конца его цепи и отшатнулся, рыча. Капельки слюны летели изо рта, и я должна была заставить себя не прикрыть свой рот от вони.

- Отпустите меня!

Тони рядом с ним зевнул.

- Не обращайте на него внимания. Он начинает капризничать, когда у него нет избытка, - мгновение спустя он заметил Лукаса, который стоял в стороне, и прищурился. - У меня все ещё болит голова от твоего удара, малыш. Не круто.

- Мои извинения, - искренне сказал Лукас. - Я поступил опрометчиво, но я боялся, что ты не оставил бы мне выбора.

- Никакого вреда. Если бы я не был так занят, то вырубил бы тебя первым.

Мама встала перед мной и повернулась к Чревоугодию.

- Скажи мне, где остальные.

Глаза Греха расширились, и он попятился.

- Иди к черту, - выплюнул он. - Ты все равно вернешь меня обратно независимо от того, что я тебе скажу.

Она открыла защелку коробки. Глаза Обжорства закатились, когда он испустил оглушительный рев. Мама захлопнула крышку.

- Да, но я могу сделать это быстро, или растянуть процесс. Выглядит болезненно.

Выражение Обжорства изменилось. Он начал смеяться. Останавливая взгляд на Лукасе, он сказал:

- Все, что вы сделаете со мной, не сравнится с тем, что мы сделаем с ним за наше предательство. Снова.

Лицо Лукаса оставалось бесстрастным, но я могла видеть это в его глазах. Страх. Чтобы Грехи не делали в прошлый раз, он помог положить их обратно, и это оставило свой ​​след. Мой живот перевернулся, в осознании того, что в ближайшее время они получат шанс сделать все это снова.

Я не думала. Схватив коробку от мамы, я направила её на Обжорство и открыла крышку.

- Нет! - закричал он. - Не...

Он согнулся пополам, низкое рычание сбежало с его губ. В блестящей вспышке ярко-оранжевого света, он бросился назад к стене, его рот был открыт в безмолвном крике. Его тело билось в конвульсиях, конечности подергивались, когда удушающее бульканье подкатило к его горлу. Пальцы схватили ткань его синей футболки, массируя кожу под насильственным спазмом. Казалось, что он пытался вытащить свет из своего кишечника. Был ли этот тем, с чем Лукас должен был столкнуться? Я должна была смотреть, как он будет дергаться и корчиться в агонии, а затем исчезнет передо мной?

Свет собрался в его середине, а затем медленно подошел к горлу. Пульсируя несколько раз, как это было с Завистью, он вылетел из его рта, сопровождаясь почти оглушительным треском, прямо перед тем, как попасть в коробку.

Большой мужчина, которого носило Обжорство как плохой парик, рухнул.

Мама вырвала коробку из моих рук.

- О чем, черт возьми, ты думала?

- Я... - я посмотрела с неё на Лукаса. Что не будет звучать глупо? Правда? Слышать то, как Обжорство бросает угрозы о том, что они собирались сделать с Лукасом, как только он будет вне нашей досягаемости, чертовски сводило меня с ума? - Он все равно не собирался нам ничего рассказывать.

- Маленькая леди права, - сказал Тони. - Обжор не стукач.

Мама вздохнула.

- Если я открою её снова, то он выйдет?

Я закатила глаза.

- Как будто он собирается сказать тебе правду.

Тони вздохнул.

- Верьте в то, что хотите, но нет. Он не может сбежать, если вы не выпустите его. Думайте об этом как об односторонней пробке. Когда сильный трафик, то никто не может проехать. Пока вы не вынимаете этого щенка по какой-то причине, кроме как вернуть одного из нас обратно, вы в безопасности.