Тайный мессия

«Получай, Рик Уоррен», – подумал Пол Джозеф, когда прихожане поднялись на ноги, неистово аплодируя.

Все, что требовалось от него и Зении, – это соблюдать заветы баптистской церкви и некоторое время держать свои руки подальше друг от друга.

Глава 5

Феликс недоумевал: как шестнадцатилетние дочери могут так долго говорить? Он ожидал добрых пять минут у передней двери своего дома в Роксбери (штат Коннектикут), пока она повесит трубку и спустится вниз.

– Ариэль, твоя мама уже готова! – позвал он.

Ответа не последовало, только отдаленный тонкий смех.

Ожидая дочь, Феликс с удовольствием разглядывал их длинный дом из камня и дерева, застекленные окна с белыми рамами, веранды и колонны. Его жена, Аделина, попросила многое переделать, и он гордился красивыми новшествами, особенно французской крышей мансарды из иссиня-черной черепицы, привезенной с Пиренеев.

На лестнице послышались шаги, и Ариэль вбежала в прихожую, все еще прижимая к уху мобильник и протянув руку. Феликс послушно вложил в эту руку кредитную карточку. Она поцеловала его в щеку и промчалась мимо.

Аделина помахала из своего «Мерседеса» и, когда девушка уселась в машину, поехала по круговой подъездной дорожке, а потом вырулила на дорогу. Они навестят сестру Феликса и ее мужа, а потом пойдут по магазинам, чтобы купить школьную форму. Ариэль перешла в шестой класс Чоата [26], и сегодня началась регистрация. На этот год она хотела остаться жить в кампусе, и Феликс с Аделиной согласились.

Жить в доме, полном женщин, было само по себе непросто, и Феликс наслаждался временным одиночеством.

Он опустился на одну из двух кушеток перед каменным очагом, который тянулся до потолка гостиной. После землетрясения, центр которого был в Гринвиче, по этому очагу пробежала тоненькая трещина, но она казалась единственным повреждением, ожидающим осмотра инспектора. Феликс позвонил ему по телефону через час после землетрясения, но нервничающие домовладельцы уже осаждали фирму, записываясь на осмотр.

Он перелистал местные каналы, по каждому все еще говорили о землетрясении.

Один телеведущий спросил метеоролога:

– Насколько редким было сегодняшнее землетрясение?

– Начнем с того, что в Новой Англии землетрясения вообще редки. Последнее заметное землетрясение в Коннектикуте было в тысяча семьсот девяносто первом году.

– Насколько я понимаю, это попирает все модели тектоники плит.

– Да. Новая Англия находится на Североамериканской тектонической плите. Тут нет другой плиты, о которую она могла бы тереться.

«Странно», – подумал Феликс.

Сквозь высокие окна слева и справа от очага он видел опавшие листья, которые шевелил ветерок, – весь разноцветный, раскрашенный осенью пейзаж Новой Англии.

– Прошу прощения, месье Фабини?

Это была служанка. Она звала его по имени, которое он взял вместо «Росси», чтобы жить нормальной жизнью.

Служанка поставила стакан кира [27], который он просил, – старомодный напиток, но ему он нравился. Мишель была француженкой, как и крыша этого дома, и выпивка. С Феликса хватит итальянских и американских служанок, особенно черных из Гарлема, их лучших дружков и хаоса, который те учиняют. Вот уже восемь лет, как его жизнь снова принадлежала ему – репортеры не ждут у дверей, никто не преследует его жену, когда она отправляется по делам благотворительности, или его дочь в школе. Неслыханно, что папарацци могут так донимать ребенка! Нет, хватит этого!

– Мерси, Мишель, – сказал Феликс и, когда служанка ушла, взял стакан.

Да, он сам все начал, украв ДНК с Туринской плащаницы и изготовив клона. В результате появился Джесс, сын Мэгги. Пока Мэгги была беременна, они прятались в коттедже, принадлежавшем ему и его сестре Фрэнсис. Немыслимая команда, просто невероятная: он и Фрэнсис – члены нью-йоркской элиты богачей (как выяснилось, по крови они принадлежали к ее еврейской части); Мэгги, их чернокожая служанка, и Сэм – привратник-ирландец из многоквартирного дома на Пятой авеню. Так уж получилось. Мэгги добровольно вызвалась выносить клонированный эмбрион, а поскольку пресса наседала, у Феликса не было другого выхода, кроме как принять ее предложение и исчезнуть вместе с ней. В течение всего этого времени Сэм был телохранителем Мэгги. Феликс опекал ее и ребенка как врач. Однако его обязанности закончились со смертью Джесса. То, что потом сделали Мэгги и Шармина, было непростительно.

Раздался дверной звонок. Мишель открыла. Феликс услышал мужской голос, встал и вошел в прихожую как раз в тот момент, когда рабочий шагнул через порог и снял шляпу.

– Мистер Фабини? – спросил мужчина.

– Да.

– Я инспектор.

Быстро!

– Да, следуйте за мной, – сказал Фабини. – Спасибо, Мишель.

Человек вслед за Феликсом прошел в гостиную, где была трещина в очаге. Опустившись на колени, он потыкал в нее, потом встал и быстро измерил рулеткой ее высоту. Когда рулетка свернулась, инспектор вопросительно посмотрел на Феликса:

– Высота потолка двенадцать футов?

– Да. Но кое-где есть своды.

– Хм, – сказал инспектор, с любопытством глядя на него. – Я вас, часом, не знаю?

Феликс напрягся. Очень редко он нарывался на кого-нибудь, кто помнил его благодаря всевозможным телерепортажам.

– Вряд ли мы встречались.

Мужчина почесал в затылке.

– Ладно, мне нужно осмотреть все внутри и снаружи, а потом сделать замеры в каждой комнате.

– Конечно, – сказал Феликс и, повернувшись к нему спиной, позвал: – Мишель!

Когда служанка появилась, он сказал:

– Пожалуйста, покажи этому джентльмену все, что он захочет увидеть.

Пока эти двое выходили, Феликс стоял, отвернувшись от них, думая о Мэгги и о том, что та сделала после смерти Джесса.

Будучи беременной от Сэма, Мэгги вернулась из Италии в Нью-Йорк. А потом дала знать всему Гарлему, а после и всему Нью-Йорку, что носит клон номер два.

Это стало последней каплей.

Феликс порвал все связи с ней и ее подругой Шарминой, которая работала в то время у него служанкой. Вместе с семьей он бежал из Нью-Йорка в Коннектикут, сменил фамилию с Росси на Фабини – эту фамилию носили его родители, когда спаслись из фашистской Италии во время Второй мировой войны.

Феликс сел и, вздохнув, решил не нанимать фирму, из которой явился этот человек, чтобы не рисковать новым разоблачением. Понадобились годы, чтобы его сестра Фрэнсис решила, что скандал с клоном наконец-то утих и она может зажить собственной жизнью. Она вышла замуж за мужчину, с которым время от времени встречалась. Они поселились достаточно близко, чтобы часто приезжать сюда с визитами, и именно к ним сейчас отправились жена и дочь Феликса, чтобы Ариэль могла попрощаться с тетей перед тем, как уедет в школу.

Ощутив на языке жидкость со вкусом белого бургундского и черной смородины, Феликс поймал себя на тревожной мысли и поставил бокал. Случайно ли инспектор начал его припоминать или что-то появилось в новостях? Взяв пульт, он пролистал каналы новостей, ничего не нашел и вернулся к религиозному каналу, просто на всякий случай. Давным-давно Феликс смирился с тем, что он – еврей по крови и христианин по вере. Его вера в Иисуса не изменилась.

По телевизору передавали некое интервью.

Он прибавил громкость. Где-то в Италии репортер беседовал с мужчиной. Не обращая внимания на плохой прием, Феликс слушал сердитые, насмешливые слова этого человека, который рассказывал, что нынче утром на рынке в Порлецце произошло нечто непонятное. Там появился странный юноша и всех взбудоражил. А позже жена дававшего интервью заявила, что видела соседку, которая страдала сколиозом спины, – девушка бежала к железнодорожной станции с совершенно прямой спиной. Люди говорили, что Иисус вернулся и свершил чудо исцеления.

Как же, как же!

По крайней мере, эти слухи не касались Феликса.

26

Чоат – элитная частная школа в Коннектикуте. Среди ее выпускников был президент Джон Кеннеди.

27

Кир – коктейль из белого вина и черносмородинового ликера.