Новый Вавилон

— И как ты намерен искать их на дне?! У тебя что, есть батискаф?! — Жорик не стал скрывать раздражения.

— У нас есть акваланги, — напомнил Мишель.

— В Жака Ива Кусто поиграем?!

— Не знаю, как насчет колодцев, но про акваланги — дельная мысль, — сказала я. — На самый крайний случай, если нас конкретно припрет, просто нырнем, и adieu! Как вам такая идея? — я обернулась к Жорику за поддержкой. Тот почесал висок.

— План, что надо, принцесса, но, не пойдет…

— Почему?! Думаешь, нам не хватит запаса воздуха, чтобы убраться достаточно далеко?!

— Мы же не боевые пловцы, милая. И акваланги у нас обычные. Их по пузырькам в два счета вычислят, и…

— И?

— Ты, принцесса, никогда не видела, что бывает с рыбой, когда в пруд бросают динамитную шашку?

Мишель хотел что-то возразить, когда издали донесся нестройный звон подвесных моторов.

— Вот и дождались! — упавшим голосом констатировал отец.

— Похоже, Марго, ты пустила ко дну не все корыта хваленой Медельинской эскадры… — Жорик нашел в себе силы улыбнуться.

— Надо убираться! — вскричал Мишель, хватаясь за ручку стартера. — Рубите конец!

Я была согласна, одной из лодок приходилось пожертвовать. Но Жорик даже не шевельнулся.

— А припасы?! А оборудование?! А дорогие твоему сердцу акваланги?!

— Трупы и без аквалангов прекрасно плавают! — отец неистово дернул рукоять стартера. — Когда дирижабль падает, все, кроме экипажа, становится балластом!

Магнето взвыло. Мотор завелся. Лодки стояли борт в борт.

— Жорж, пошевеливайся, перебирайся к нам! — крикнул папа. — Семеро одного не ждут!

— Без паники! — потянувшись, Жорик смахнул папины пальцы с рычажка переключения скоростей. — Не кипишуй, Моше! Про вертолет забыл?! С минуты на минуту стемнеет…

— В пределах получаса, — возразила я. От волнения меня лихорадило.

— Они не успеют доплыть сюда до наступления темноты, — заверил Жорик с противоестественным спокойствием. — А потом преспокойно проскочат мимо. Делов…

— А если успеют?! — изловчившись, Мишель все же врубил первую передачу. Дядя Жора, еще сильнее перегнувшись через борт, налег на струбцину, и похожий на серебряный диск гребной винт выскользнул из воды. Мотор, оставшись без нагрузки, взвыл как Иерихонская труба.

— Не глупи, приятель! — скрипнул зубами Жорик. — Под вертолет подставишься!

— Пусти, дурак! — раскрасневшись, выкрикнул Мишель. — Угробить нас захотел?! Приспичило остаться, валяй, это твое личное дело!

Я продолжала колебаться, потрясенная, кроме всего прочего, первой серьезной размолвкой между мужчинами. Это было отвратительно.

— Лучше высадиться на берег и принять бой! — процедил Жорик, хватая папу за руки.

— Рита, он свихнулся! — завопил Мишель, обороняясь. — Какой бой?! Что говорит этот придурок?! Они же нас перещелкают как куропаток! Ты видела, сколько их! Гораздо больше, чем у нас патронов!

— Перестрелять нас на открытом пространстве им еще проще! — прорычал Жорик. — Принцесса, хоть ты ему скажи! Далеко он уплывет в груженой лодке?!

— Я понимала, что он, в общем-то прав. Устроив засаду на берегу, мы имели все шансы понаделать преследователям проблем, то есть, дыр, если выражаться точнее. Биться же на открытом пространстве, если нас настигнут, было безумием. Правда, для затяжного оборонительного боя патронов было маловато, эти чертовые боеприпасы всегда расходуются быстрее, чем ты рассчитываешь. Фиють, и нету половины рожка. Фиють, и магазин опустел. Кроме того, ввязавшись в драку, мы сразу же выдали бы себя с головой, а наркомафии ничего не стоило подбросить подкрепления вертолетами…

— Черт с припасами, Жорик, — сказала я. — Надо попробовать оторваться…

Здоровяк вздохнул. Помянул какого-то Боливара, который один хрен не вывезет двоих. Кажется, это было из рассказа О. Генри…

— Будь по-вашему, — дядя Жора тряхнул своей золотистой гривой. — Сдается, в этом синедрионе у вас с Моше — подавляющее большинство голосов…

Получив свободу, Мишель опрокинул гребной винт в воду. Вернувшись в родную среду, тот, на радостях, вспенил темную воду Маморе, выбросив за кормой средних размеров гейзер. Наша лодка прыгнула вперед. Потеряв равновесие, я уселась на пол. Канат, связывавший лодки, натянулся. Выхватив мачете, Жорик перерубил его одним ловким ударом. Лодки расстыковались, как космические челноки на орбите. Наша, выскользнув из зарослей, начала быстро набирать скорость. Та, в которой остался француз, сразу исчезла среди ветвей.

— Папа, стой! — крикнула я. — Мы Жорика потеряли!

— Наяривайте! — долетело из прибрежных зарослей. — Я прикрою!

— Вот идиот! — вызверилась я. — Мишель! ОСТАНОВИ ЭТУ ПРОКЛЯТУЮ ЛОДКУ!!!

Папа, выругавшись такими словами, которых я никогда прежде от него не слышала, и даже не знала, что он с ними знаком, заложил крутой вираж, возвращаясь.

— Идиот, идиот, идиот! — как заведенный, повторял он, налегая на руль. Моторка пошла по кругу.

— Что ты делаешь, кретин?! — крикнул Жорик из кустов. — Живо уматывайте!!

— Идиот, идиот, идиот, — как заело Мишеля.

— Ты не выведешь свою дурацкую лодку глиссирование, если нас будет трое! — крикнул Жорик. Мне захотелось его убить. Или хотя бы вцепиться зловредному ослу в щеки и хорошенько располосовать их когтями. Секунда, и мы пулей влетели обратно. Лодки столкнулись бортами.

— Какого лешего?! — воскликнул здоровяк.

— Заткнись по-хорошему! — прошипели мы с Мишелем синхронно.

Привязав обе лодки, чтобы их не унесло течением, мы заняли оборону.

***

Многоголосый хор подвесных моторов, так напугавший нас десять минут назад, быстро нарастал, и вскоре я могла бы поклясться, преследователи — в пяти минутах от нас. Однако река оставалась чистой.

— Она ж петляет как змеевик полотенцесушителя, — ухмыльнулся Жорик, уловив мое недоумение. — Похоже, ребятки — прямо за излучиной. Помнишь, Марго, мысок, который мы обогнули около полудня? На нем еще густо росли папоротники. Лодки сейчас прямо с противоположной стороны. Был бы под рукой миномет или гаубица… — лицо папиного друга приняло мечтательное выражение.

— Был бы у моего друга мозг, и мы были бы уже далеко! — буркнул Мишель. Дядя Жора и ухом не повел. Положил ладонь мне на запястье. Легонько так…

— Только чур, без команды не палить. Пускай подплывут поближе. И молитесь, чтобы они вообще промчались мимо. Это будет лучше всего.

Чтобы разгрузить нервы, я старалась размеренно дышать, глубокий вздох полной грудью и животом — плавный, неторопливый выдох. Это здорово помогает, я по опыту знала.

Рев моторов сделался таким пронзительным, что никто из нас нисколько не сомневался: пару минут, и настанет, как говорят военные, визуальный контакт с неприятелем. Мы увидим тех, кто пустился в погоню за нами. И тогда…

И тут случилось непредвиденное. Кто мог такое предугадать? Что-то зашипело, коротко и яростно, как вырвавшийся из перегретого водяного котла пар. В следующую секунду ухнул взрыв. За мысом полыхнуло. Над лесом поднялся клуб сизого дыма.

— Ни шиша себе! — Жорик был так потрясен, что выпустил свой трофейный АК. — Не знал, будто по Маморе плавают морские мины! Это что, эхо войны?!

Снова оглушительно зашипело. Опять ухнуло, чуть правее. Над дрогнувшими кронами экваториальных деревьев взметнулось очередное дымное облако.

— И уж тем более, что в Маморе попадаются минные банки…

Я уставилась на француза, силясь понять: неужто ему хватает наглости шутить?!

Новый оглушительный взрыв раздался левее, помешав мне получить ответ. Почти что сразу до нас донеслись отчаянные вопли, кричали по-испански. Или по-португальски, пойди, разберись. Да и не пофиг ли?

Именно осознание этого факта помогло мне сбросить оцепенение. Конечно, давно пора было догадаться, стреляют явно не по нам. Но, когда только и думаешь, как бы не обделаться в неравном бою, непросто переключиться и сообразить, что нежданно-негаданно заполучил союзника. Враг моего врага — мой друг, хотя бы временно, не так ли? В нашем случае, это анонимный друг явился весьма кстати, причем, был вооружен до зубов.