Звёздный свиток

Поль что-то пробормотал себе под нос. Рохан обернулся к нему и кротко спросил:

— Ты что-то сказал?

— Ничего. Отец, так что мы будем делать с драконами?

— Для начала все мы съездим в Скайбоул и последим, как им там живется.

— Все?

— А почему бы и нет? — невинно ответил Рохан, и Сьонед чуть было не проиграла свою битву с приступом хохота. — Конечно, Вальвис останется здесь и на время нашего отсутствия позаботится о Стронгхолде. Но все остальные поедут.

Тут Сьонед решила, что пора сжалиться над мальчиком.

— Естественно, Фейлин поедет с нами, но я думаю, что Сьонелл иЯнави захотят остаться е отцом. Это очень долгое путешествие. Даже для того, у кого есть новый пони.

Поль кивнул, стараясь не показать своего облегчения, но нисколько не преуспев в этом.

— Очень жаль, что они не увидят дракрнов, — сказал юный принц. Уверившись в том, что эта язва в Скайбоул не поедет, он сделался великодушным. . Лицо Рохана приобрело задумчивое выражение.

— Я думаю, настала пора пополнить твое образование, Поль. Я научил тебя ездить верхом, фехтовать на ножах и мечах, и Ллейн говорил, что доволен твоими успехами в этих трех искусствах. Но сейчас я собираюсь научить тебя новому искусству, которое может оказаться очень полезным. — И только тут он позволил себе улыбнуться. — Я собираюсь показать тебе, как обыграть женщину в шахматы.

— Смело сказано, милорд принц драконов! — фыркнулаСьонед. — Поль, неси доску, садись и смотри, как я выиграюу него в двадцатый раз за этот год!

— С начала которого прошло ровно двадцать дней! — лукаво добавил Поль, устремляясь за доской и фигурами.

Рохан поставил доску на ковер, а Поль сел рядом. Солнечный луч падал на две светлых головы, озаряя две одинаковых улыбки. Даже волосы на шее они поправляли одним и тем же жестом. Расцветка Поля была чуть более яркой, чем у Рохана, волосы и ресницы казались немного темнее, а в голубых глазах время от времени появлялся зеленоватый оттенок. Но от Янте в нем не было ничего; ничто не напоминало Сьонед о родившей его принцессе.

Закончив разыгрывать дебют, она посмотрела на доску и наклонилась к Полю.

— Теперь он будет пытаться поймать меня на ошибке. Так что следи в оба.

— Когда же это я так поступал с тобой? — спросил Рохан, делая невинные глаза.

— При каждом удобном случае.

— Ты играешь защиту бабушки Милар, правда, мама? Мааркен научил ей Меата, а Меат научил меня.

— Она любила шахматы и прекрасно играла в них, — откликнулась Сьонед. — Только Андраде могла ее обыграть, и делала это очень часто. Перестань отвлекать меня, драконник! — добавила она, состроив ему гримасу. Он рассмеялся, и Сьонед поняла, что прощена за бестактность, допущенную во время его встречи.

— Напоминаю тебе, — сказал Рохан, — она вечно проигрывает.

— Похоже, за то время, пока меня не было, она не так уж часто проигрывала, — с улыбкой ответил Поль. — А на этот раз, отец, ты и подавно не сможешь у нее выиграть.

— Знаю я ваши комплименты! Только и ждете, чтобы я зазевалась! — Сьонед подняла руку и ущипнула Поля за ухо.

Рохан двинул фигуру.

— Запомни, мой мальчик: самое главное в игре с женщиной — это всегда давать ей выигрывать. Даже после того, как женишься на ней.

— Давать выигрывать? — Сьонед сделала вид, будто хочет двинуть мужу в челюсть. Рохан поймал ее за запястье, дернул и довольно засмеялся, когда жена повалилась прямо на доску. Сьонед потянулась к ребрам Рохана, прекрасно зная каждое уязвимое место на его теле. Шахматные фигуры разлетелись по всей комнате, Поль закричал «Куча мала!», и все трое принялись кататься по ковру, хохоча и щекоча друг друга. Из волос Сьонед выпали шпильки, Рохан схватил ее за распустившуюся косу, притянул к себе и поцеловал. А потом они повалились на сына. Придавленный двумя телами, Поль корчился, изнемогая от смеха.

— Вот так так! — раздалось в дверях. — Это что, дворцовый переворот? Поспорим, кто победит, Мааркен?

— Поль, — тут же откликнулся молодой человек. — Мама, Чадрик учит своих оруженосцев всяким нечестным приемам.

Все трое тут же отпустили друг друга и сели, продолжая смеяться. Рохан улыбнулся Мааркену и Тобин.

— Всегда ставьте на младшего — особенно если он ваш будущий принц!

— Это единственная правильная политика, — фыркнув, согласился Мааркен и помог Сьонед встать на ноги.

Она поблагодарила племянника и попыталась привести в порядок прическу.

— И долго ты собираешься так сидеть? — напустилась она на мужа. — Немедленно поднимайся и сделай важное лицо, как подобает верховному принцу!

— Действительно, приведите себя в порядок, — посоветовала Тобин. — Я пришла сказать, что прибыл посол из Фирона.

Рохан застонал и покачал головой.

— Ведь их «Гонец Солнца» сообщил, что она приедет только завтра!

— Леди Энеида стоит за дверью, братец!

Пока Мааркен и Поль подбирали с пола разбросанные фигуры, Тобин унесла доску и подняла опрокинутые стулья. Рохан и Сьонед почистили друг друга, а потом схватили сына и проделали счним то же самое. Затем они чинно сели в кресла, причем Мааркен встал за спиной матери, как подобало поступать молодому лорду в присутствии его принцессы. В ту же секунду раздался осторожный стук в дверь.

— Войдите, — сказал Рохан, в последний раз проводя рукой по волосам.

Фиронским послом была тощая смуглая женщина неопределенного возраста — где-то между сорока и семьюдесятью. Она была такой же холодной и хрупкой, как хрусталь, которым славилась ее страна, однако на этом сходство кончалось; воздушного изящества фиронских статуэток у нее не было и в помине. Казалось, хрупкость делала ее вялой и флегматичной, и хотя отсутствие у Рохана настоящего двора избавляло леди от необходимости являться в официальном костюме, ее шерстяное платье больше подходило для прохладного климата Фирона, чем для Пустыни, и когда дама согласно ритуалу кланялась сперва верховному принцу, затем верховной принцессе и наконец наследнику, лоб у нее был слегка влажным.

— Благодарю за то, что вы приняли меня в частном порядке, ваше высочество, — сказала она Рохану.

— Это я благодарю вас за то, что вы не поленились совершить такое дальнее путешествие в такой спешке, — ответил он. — Пожалуйста, миледи, садитесь и чувствуйте себя как дома.

Мааркен принес ей кресло, леди поблагодарила его и уселась, сложив тонкие руки на коленях.

— Государственный совет прислал меня, чтобы сообщить вашим высочествам о несчастном состоянии нашего государства, — начала она. — Как вы знаете, принц Айит умер на Новый год, не оставив наследников.

— Мы узнали о его смерти по солнечному лучу и были безутешны, — сказал Рохан. Он хорошо помнил этого принца по своей первой шумной Риалле. Тогда Айит больше остальных сомневался в его умственных способностях. Впрочем, Рохан никогда не сердился на старика: наоборот, был благодарен ему, поскольку Айит первым оценил его актерские способности. Некоторая придурковатость, но не. полный идиотизм — именно это впечатление он и хотел создать, чтобы втянуть Ролстру в торг. Конечно, сейчас это бы ему не удалось: все принцы знали Рохана как облупленного.

— Прошедшие дни дались нам нелегко, — продолжила леди Энеида. — Нас засыпали предложениями… другие принцы.

— Я в курсе. И как отнесся к этим предложениям государственный совет?

Леди удостоила его ледяной улыбкой.

— Сами понимаете, милорд, с сильным подозрением.

— Естественно, — пробормотала Тобин.

— Большинство этих предложений основано на кровном родстве, как действительном, так и мнимом. А этот вопрос касается обоих ваших высочеств. — На сей раз она посмотрела и на Сьонед, и на Рохана.

— Простите, не понимаю, — откликнулась Сьонед. — Я не слишком сведуща в вопросах генеалогии принцев, леди Энеида.

— Неудивительно, ваше высочество, поскольку вопрос крайне запутанный. Бабушка верховного принца была дочерью нашего принца Гаврана, у которого были две сестры, вышедшие замуж за владетельных принцев Дорваля и Кирста.