Звёздный свиток

— Надо быть готовыми к тому, что завтра утром Чиана будет хуже зубной боли. О Богиня, пошли мне терпения и не дай отхлестать ее по щекам…

— Ходят слухи, что Халиан Луговинный собирается жениться на ней. Это правда? — поинтересовался Меат.

— Желаю ему вволю насладиться, — живо откликнулся Рохан. — А вот Клуту мне искренне жаль.

— А мне жаль только Аласен, — сказал Поль. Он встал, подошел к матери и начал массировать ей плечи. — Легче?

— Спасибо тебе, дракончик. — Она улыбнулась и откинулась на спинку кресла, поручив себя его заботливым, нежным рукам. — Почему именно Аласен?

— Разве ты не почувствовала? Она тоже попала в сеть и очень испугалась.

— Аласен? — переспросил Меат. — Младшая дочь Волога?

— «Гонец Солнца», — подтвердил Рохан. — Но если она научится использовать свой дар…

— Не знаю, захочет ли, — задумчиво проговорила Сьонед. — Ей не очень-то понравилось быть фарадимом, Рохан… Мы говорили с ней об этом… О Богиня, всего шесть дней назад? Неужели сегодня на самом деле последний день лета?

— К рассвету начнется первый день осени. — Меат с трудом поднялся на ноги. — Мне надо немного поспать. Обращаюсь с тем же предложением ко всем присутствующим. Я называю это предложением, поскольку не решаюсь отдать прямой приказ верховной принцессе.

— Она не слушается даже меня, — ответил Рохан, — так с какой стати станет слушаться тебя?

— Упряма, как всегда, — Меат подошел к Сьонед и поцеловал ее в щеку. — С нетерпением ожидаю возвращения в Грэйперл, где у меня будет право командовать Полем. — Он сжал плечо мальчика. — Нам с Эоли нужно тебя многому научить. Но это не имеет никакого отношения к обязанностям оруженосца.

— Ты что, хочешь сказать, что собираешься учить меня навыкам фарадимов? — Поль пристально посмотрел на Рохана. — Но я думал, что именно Андри…

— Разумеется, — вмешалась в разговор Сьонед. — Но они научат тебя кое-чему особенному…

— Хорошо, — заключил Поль. — А то меня совсем не радует мысль ехать в Крепость Богини, зная не больше, чем обычные люди. Ведь я не простолюдин. Я принц. — Когда брови Рохана взлетели вверх, мальчик улыбнулся. — Я совсем не то хотел сказать. Я имею в виду просто особенность моего положения. И мне кажется, Андри не доставит удовольствия, если под ногами у него будет крутиться правитель Марки.

Поль тоже чувствует. Эти непроизнесенные слова стрелой пронеслись между Роханом и Сьонед.

Меат потянулся так, что захрустели кости, и зевнул.

— Похоже, ты стал изрядным занудой, — добродушно сказал он. — Милорд принц, дозволяется мне занять кровать в одном из ваших шатров?

— Любую не занятую одной из моих служанок, — в тон ответил Рохан. Меат усмехнулся, поклонился и пожелал всем спокойной ночи.

— Сон — это очень хорошее предложение, — промурлыкала Сьонед, когда Меат ушел. — Завтра утром полюбуемся на лица принцев и верхом отправимся домой. Там и отдохнем.

— Отец, мы поедем на север, в замок Крэг?

— Нет. — Ответ был слишком резким, и Рохан попытался исправиться. — Мы можем не успеть вернуться в Пустыню до начала сезона дождей. А тебе предстоит плыть в Грэйперл. Ллейн позволил мне еще ненадолго взять тебя взаймы, но сказал, что очень нуждается в оруженосце, даже в грубом и неотесанном.

— Отец! — Поль, знавший, что его дразнят, и даже догадывавшийся, почему, улыбнулся. — У меня никогда не было возможности похвастаться, что я принц. Никто не позволял.

— И прекрасно. — Сьонед встала и поцеловала мальчика в лоб. — Быстро в постель. Рохан, прикажи страже, чтобы нас не беспокоили. Уриваль и Меат были необходимы, но…

— Конечно. Спокойной ночи, Поль. У полога мальчик помедлил.

— Отец… Я знаю, мы победили, но почему всем так невесело?

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — тихо сказал Рохан, не пытаясь дать уклончивый ответ, которому Поль все равно не поверил бы. — Я не испытывал радости и тогда, когда убил Ролстру. Какая там радость, если для победы нужно убивать и посылать людей на смерть?

Поль кивнул.

— Я понял. Попробуй уснуть, отец.

— Ты тоже.

Когда он закончил давать указания стражам и вошел в покои, Сьонед лежала в постели. Рохан лег на спину, вытянулся и уставился в голубой потолок.

— А что мы выиграли? — негромко спросил он. — Права Поля на Марку. Свободу от Пандсалы — но не от ее преступлений. То, что Тилаль однажды станет принцем Оссетии. Внука Ллейна в Фироне. Сьонед, взгляни на выигрыш и прикинь, стоил ли он таких затрат…

Она обвила мужа руками и уложила его голову к себе на плечо. Рохан был бесконечно благодарен Сьонед за молчание.

— Я тебя люблю, — сказал он. — Ты и Поль — это единственная награда за победу, которая имеет для меня значение.

Рохан решил собрать всех высокородных, а не только принцев. Тринадцать кресел и огромный стол были выставлены на открытом воздухе под еще слабыми лучами солнца. Каждый из принцев сидел на своем обычном месте, а если с ним была жена, наследник или вассалы, то они стояли за его креслом. «Гонцы Солнца» тоже собрались рядом со столом, неподалеку от Андри, которому предстояло заверять и скреплять печатью все подписанные документы. Леди Энеида передала свое место за столом принцу Чадрику, представлявшему интересы его сына, и выглядела успокоившейся. Как-никак, во всем этом хаосе о проблемах Фирона не забыли. Предварительная приватная беседа с ней была довольно плодотворной. Ларик будет доброжелательно принят благодарным населением, если прибудет в Фирон незадолго до начала зимы. А после официального приема и коронации Ларика у Рохана появится еще один голос против нового Масуля. Конечно, утешение слабое…

Как и предвидела Сьонед, Чиана была невыносима. Она держала под руку Халиана Луговинного, надела на себя одно из своих самых изысканных платьев и улыбалась так, словно уже была принцессой Луговины. Ее сестра Киле смотрела на нее с нескрываемым отвращением. Мааркен, все еще слегка нетвердо державшийся на ногах после полученных в бою ран и лекарства, которое ему дали, чтобы немного уменьшить боль в запястье, грубо оттолкнул Чиану, когда та попыталась обнять героя в благодарность за ее спасение. Рохан сожалел о том, что ее присутствие было необходимо, и вновь посочувствовал бедному Клуте, которому придется коротать старость в ее компании.

Рохан потратил на это необыкновенное собрание не так уж много времени. Сначала были подписаны договоры — правда, их было немного, поскольку мало кто соглашался обсуждать условия, не зная, кто будет править Маркой. Но вскоре Рохан обнаружил, что они просто жаждут продлить ранее заключенные договоры еще на три года. У них просто не было другого выхода, когда верховный принц вежливо, но с холодком в голубых глазах сделал такое предложение.

Когда с договорами было покончено, Рохан приступил к утверждению Ларика в роли принца Фирона. Леди Энеида в деталях описала все тонкости родословной, которая давала ему на это право, подчеркнув, что и она сама, и народ Фирона страстно желают видеть его в этом качестве. В знак доверия она вручила принцу Чадрику кольцо с бриллиантом, камнем Фирона, символизировавшее власть его сына над этой страной. Голосование по поводу Ларика также было единогласным; едва ли приходилось ждать чего-то другого, когда верховный принц пронзал возможных оппонентов ледяным взглядом.

Далее прошло голосование, утвердившее то, что Марка принадлежит Полю. Без сомнения, это было пустой формальностью; просто вчера вечером на этом почему-то настоял лорд Уриваль. Он считал, что все принцы должны согласиться с тем, что Поль — и только Поль — будет там полноправным правителем. Никто не посмел возразить, когда Поль занял за столом место, которое последние четыре Риаллы принадлежало Пандсале.

Далее собранию представили Оствеля как нового регента Марки. Ему принесли на подпись пергамент, уже скрепленный подписями Рохана, Сьонед и Поля. Согласно этой грамоте, замок Крэг отдавался ему в полную собственность. Кроме того, Оствелю была вручена новая печать, изображавшая герб Марки, окруженный надписью с названием страны. Никто не издал ни звука, когда он подписал документ и скрепил его своей печатью, отдал перстень, символизировавший власть над Скайбоулом, и принял другой, который так долго носила Пандсала. Затем он встал за кресло Поля, молчаливый и торжественный.