Принц шутов

— А есть еще какой-то способ? — спросил я.

— Ты сам знаешь.

— А ты не можешь это сделать?

Я попытался улыбнуться с надеждой, но лицо замерзло и не складывалось в нужную мину.

— Не хочу. — Скилфа вернулась в кресло. — Нерожденным нет места среди нас. Мертвый Король затеял опасную игру. Я бы не отказалась увидеть, как его надежды рухнут. Множество невидимых рук играет против него. Возможно, все, кроме Синей Госпожи, но ее игра еще опаснее. Поэтому нет, принц Ялан, ты унесешь стремления и магию Молчаливой Сестры, с помощью которых она пыталась уничтожить могущественнейшего из слуг Мертвого Короля. Я не заинтересована в том, чтобы освободить тебя. Мертвому Королю надо бы подрезать когти. Его сила — словно лесной пожар. — (Меня удивили слова, которые она выбрала.) — Но она сожжет себя изнутри, и лес уцелеет. Если, конечно, не сгорит вместе со скалой. Уничтожь нерожденного: так свершится заклятие, и ты будешь свободен. У тебя нет иного выбора, принц Ялан, а когда выбора нет, все люди одинаково отважны.

— Как? — спросил я, на самом деле не желая знать ответ. — Как уничтожить нерожденного?

— А как живое побеждает мертвое? — Она улыбнулась легкой холодной улыбкой. — Каждым биением твоего сердца, каждой горячей каплей твоей крови. Истина заклятия Сестры сокрыта от меня, но неси его туда, куда оно поведет тебя, и пусть его окажется довольно. Это — цель, которой ты служишь.

Снорри спустился по ступеням, тяжело переступая с одной на другую, и встал рядом со мной.

— У меня — собственная цель, Скилфа. Люди не служат вёльвам.

Он прикрыл лезвия топора кожаными защитными чехлами, которые сдернул минутой раньше.

— Все служит чему-то другому, Снорри вер Снагасон, — ответила Скилфа, и голос ее был холоден, даже холоднее прежнего.

Чтобы отвлечь этих двоих от дальнейших пререканий, я спросил:

— И что, этого будет достаточно? Оно, конечно, хорошо, но я не слишком верю в силу молитв. Молчаливая Сестра собиралась застать врага врасплох, она медленно рисовала руны и затягивала сети, но все равно нерожденный бежал, когда я повредил лишь одну руну… Так что скажи, что мы найдем способ освободиться от заклятия. Как оно может победить даже одного нерожденного, не говоря уже о нескольких?

Скилфа чуть заметно подняла брови, словно удивляясь.

— Говорят, некоторые сорта вин с годами становятся лучше, если их не откупоривать.

— Вин? — я покосился на Снорри, гадая, понял ли он.

— Эту магию не могут нести только два человека, — сказала Скилфа. — Магия требует подобающего вместилища. Что-то в этом заклятии подходит именно вам. Ты — ее кровь, принц Ялан, а у Снорри есть своя цель. Что-то, что делает его подходящим для выполнения этой задачи. Молись не молись, надежда лишь на то, что заклятие окрепнет внутри вас, потому что вы те, кто вы есть, потому что таков ваш путь, — и придет время, когда оно станет сильнее, нежели было.

— Я не пойду на север как послушная собачка, — проворчал Снорри. — У меня своя цель, и я…

— Почему она молчит? — Я толкнул норсийца локтем, чтобы он заткнулся, и задал вопрос, чтобы отвлечь обоих от спора, что уже закипал у них на губах. — Почему Сестра никогда не говорит?

— Это цена, которую она заплатила за то, что знает будущее. — Скилфа отвела глаза от Снорри. — Она не может об этом говорить. Она ничего не говорит, чтобы неосторожным словом не нарушить сделку.

Я поджал губы и заинтересованно кивнул.

— Гм. Это… звучит разумно. Как бы то ни было, нам уже пора. — Я потянул Снорри за пояс. — Она нам не поможет, — прошептал я.

Однако Снорри со своим обычным упрямством не дал себя увести.

— Мы встретили человека по имени Тэпрут. Он тоже говорил о невидимых руках: о серой позади нас и черной, что перекрывает нам путь.

— Да-да, — отмахнулась от вопросов Скилфа. — Сестра направила вас на ваш путь, Мертвый Король хочет вас остановить. Разумное стремление, учитывая, что вы посланы не дать ему собрать армию мертвецов во льдах.

— Никто не посылал нас! — сказал Снорри громче, чем стоило в присутствии ледяной ведьмы. — Я бежал! Я направляюсь на север, чтобы спасти свою…

— Да-да, твою семью, раз тебе так угодно. — Скилфа посмотрела ему в глаза, и Снорри отвернулся. — Те, кто сделал выбор, всегда чувствуют свою судьбу. Мало кто вообще задумывается, как возник этот выбор, кто держит морковку, за которой, как им думается, они избраны следовать.

Теперь, когда Снорри вспомнил о болтовне Тэпрута, а Скилфа сочла, что это важно, и истолковала его слова, я вспомнил еще кое-что.

— Синяя рука позади черной, красная позади серой.

Слова сорвались с языка.

Глаза посмотрели прямо на меня, и я почувствовал, как меня сковал зимний холод.

— Это сказал Элиас Тэпрут?

— Э-э… да.

— Ну хорошо, этот человек оказался внимательнее, чем я считала. — Она оперлась острым подбородком на сомкнутые пальцы. — Красный и синий. Вот она — битва нашего века, принц Ялан. Синяя Госпожа и Красная Королева. Твоя бабка, принц, хочет, чтобы на престол воссел император. Ты разве не знал? Она хочет, чтобы Разрушенная Империя вновь стала единой. Залатать все трещины, видимые и невидимые. Ей нужен император, потому что такой человек… ну, он смог бы повернуть колесо назад. Ей это нужно, а Синей Госпоже — нет.

— А тебе, вёльва? — спросил Снорри.

Я бы лучше уточнил, о каком колесе она говорит.

— A-а! Оба пути требуют ужасной цены, и оба сопряжены с риском.

— И третьего пути нет?

Скилфа покачала головой.

— Я раскидывала руны, покуда они не разбились. Я не вижу ничего, лишь красное и синее.

Снорри пожал плечами.

— Император или нет, мне без разницы. Моя жена и мой сын, Фрейя и Эгиль, — вот что зовет меня во льды. Я увижу смерть Свена Сломай-Весло и свершу свое правосудие. Можешь ты мне сказать, обитает ли он еще в Черном форте?

— Все еще смотришь на свою морковку, Снорри вер Снагасон? Посмотри назад. Посмотри вперед. Когда люди Уулискинда отправляются в плавание, разве они находят путь, глядя на воду под носом корабля? Тебе следует спросить, как получилось, что он вообще там оказался. Не роют ли они льды в поисках новых трупов? А если нет, что они вообще делают и с какой целью?

В горле Снорри послышался рык — или еще что похуже.

— Сломай-Весло…

— Пошли!

Я сильнее потянул его за пояс, прежде чем он своей вспышкой гнева не погубил нас обоих.

Снорри опустил могучие плечи и холодно поклонился.

— Да хранят тебя боги, Скилфа.

Я дал ему отойти и отвесил куда более низкий поклон. Положение положением, но мне кажется, что даже со стороны принца рожденная в аду ведьма заслуживает сколько угодно поклонов, коль скоро это поможет избежать возможности быть превращенным в жабу.

— Благодарю, мадам! Я покидаю вас и молюсь, чтобы ваша армия хранила вас.

Я инстинктивно бросил взгляд на особенно фигуристую пластиковую женщину и развернулся.

— Осторожно шагайте по льду, — сказала Скилфа у нас за спиной, будто ее было кому слушать. — Два героя, один невольно влекомый за член, другой — тот, кого сердце зовет на север. Ни один из них не думает головой, принимая важные решения. Давайте не будем судить их строго, мои солдаты, ибо ничто не является воистину глубоким, ничто не последовательно. На мелководье от простого желания рождаются эмоции, что движут нами, как испокон века двигали людьми, двигали Зодчими. Двигали самими богами — в сторону истинного Рагнарека, конца всех вещей. Мир.

Она не могла удержаться от комментария. Думаю, даже мудрейшим трудно не выставлять свою мудрость напоказ.

Ее слова следовали за нами. Я свернул в тоннель, чтобы вновь зажечь факел.

— Рагнарек. Неужели на Севере только об этом и думают? Это то, что тебе нужно, Снорри? Великая битва, потом — мертвый разрушенный мир?

Если так оно и было, я не мог его винить. Особенно после того, что с ним случилось в этом году, но мне было бы не слишком приятно узнать, что он всегда желал такого конца, даже в ночь перед тем, как черные корабли пришли в Восемь Причалов.