Страница 154 из 196
- Что? – напрягся Яська.
Колька как-то странно наморщил лоб. Точнее даже не странно, а сосредоточенно – так уже бывало не раз и не два, в те моменты, когда он задумывал очередные авантюры.
- Что? – заново спросил Яська.
Колька вздрогнул, возвращаясь к реальности.
- Ничего. Глупости всё это. Нам нужно домой. Посмотри на себя... да и на меня...
Ребята молча оглядели друг друга. Затем Колька помог Яське подняться, и они на пару захромали вдоль колеи в обратном направлении.
- Надо бы перейти... – осторожно заметил Яська.
- Там перейдём, – Колька указал рукой на то место, где когда-то сидела Тимка.
«Когда-то... Жуткое слово, особенно, если его употребляют для того, чтобы обрисовать Путь ушедшего человека. Тем более, ребёнка».
Колька наклонился. Подобрал с платформы заколку. Повертел её в пальцах, сдул пыль. Потом глянул на Яську и протянул.
- Возьми. Я ведь знаю, что вы того...
- Чего, того? – ощетинился Яська.
- Да не обижайся ты, – Колька взлохматил волосы на макушке – по всему, нервничал, опасаясь запретной темы. – Ну, правда, видно же было.
Яська шмыгнул носом. В груди вновь обозначилась всепоглощающая пустота, в которой можно запросто кануть на века.
- Оставь. Пусть у тебя побудет, ладно?
Колька кивнул.
- Значит, идём?
- Идём.
Они взялись за руки, перешли пути по деревянному настилу и медленно побрели вдоль платформы, изредка бросая косые взгляды на мерцающие над головой созвездия. Те больше не казались столь вызывающими, как в момент прибытия и отправления жуткого поезда. Они словно утолили нестерпимый голод, насытившись детской скорбью, после чего, вернулись к своим повседневным делам. Делам Вечности.
Затем платформа закончилась, а ребята так и брели вдаль по узкому настилу, взявшись за руки, как верные друзья, столкнувшиеся с невосполнимой утратой.
- А как же поезд? – спросил, зевая, Яська. – Думаешь, остановит?
- Конечно, остановит! – уверенно ответил Колька. – Кого ещё тут везти, кроме нас?
Поезд и впрямь затормозил. Его тянул древний паровозик с чёрным тендером, белыми шатунами и красной трубой. На носу тендера был выгравирован Млечный Путь – Яська запомнил бескрайнюю россыпь звёзд на картинке учебника по астрономии, – словно символ постоянного стремления, во что бы то ни стало, вернуться домой! Из-под огромных колес, шипя, вырывался горячий пар. Скрипели тормозные колодки, лязгали шатуны, свистел во всю мочь такой знакомый свисток – он больше не походил на мученические стоны.
Яська наблюдал прибытие поезда, словно во сне. Сознание заслонилось летучим паром, а глаза просто слипались.
«Сколько я уже брожу или брежу?..»
К реальности вернул бодрый мужичий голос: решительный и добрый:
- Эй, ребятня, а вы чего тут позабыли?! – Из будки выглянул чумазый Кочегар в клетчатой фланелевой рубахе с закатанными рукавами и уставных штанах с лампасами. – Эй, Борисыч, ты глянь только! Впервые в жизни нечто подобное вижу!
Из окошечка в будке рядом с тендером выглянул толстячок в пенсне и в форменной фуражке с блестящей кокардой – что именно изображено, не разглядеть.
«Наверное, тоже Млечный Путь!»
- Раз, – кивок в сторону Яськи. – Два, – кивок в сторону Кольки. – Действительно, диво. Ну-ка, ребятки, живо в вагон! Нам нельзя долго стоять – график!
Колька с Яськой переглянулись.
- У нас билетов нет, – понуро сказал Колька. – Да ещё неизвестно, куда вы едете. Может нам не по пути вовсе.
- Эка, умный, какой, сыскался! – усмехнулся Кочегар, раскуривая папиросу.
Машинист поправил пенсне на носу.
- Путь тут один. Это там уже много. Дальше... То есть, ближе к дому. «Ритм» помните?
Колька пожал плечами.
Яська кивнул.
- Я помню.
И про себя:
«Раз, два, три, четыре, кто у нас живёт в квартире...» – А рукой – прыгалки поглубже в шорты, чтобы не потерялись.
- Вот и хорошо. Запрыгивайте в любой вагон, а Проводнику скажите, что отстали от своего поезда. И что у вас уже за всё уплачено.
- Разве хорошо обманывать? – спросил Яська.
Машинист помолчал.
- Обманывать всегда плохо. Но на войне, как на войне. Тем более, вы домой едете. А туда – проезд бесплатный.
- Спасибо! – Колька махнул рукой и выжидательно глянул на Яську.
- Поторопитесь! – крикнул на прощание Кочегар, стрельнул во мрак огоньком папиросы и скрылся в будке.
- Удачи на Пути! Вы сами вершите его, а вовсе не судьба! Но всегда думайте, прежде чем «плыть»! – Машинист взял под козырёк и тоже исчез.
- Спасибо, – прошептал Яська и посмотрел на Кольку. – Побежали?
- Ага. Давай руку! – И они помчались к первому вагону, где уже отворилась дверь и свесилась лесенка.
Сквозь пар, Яська разобрал хрип радио в будке Машиниста. Женский голос озвучил странную фразу:
«Septem, septem, septem – natant».
Прозвучал свисток. Созвездия над головой вспыхнули с новой силой. Сделалось заметно светлее.
Из тамбура выглянул пожилой Проводник в телогрейке, ватниках и форменной фуражке без кокарды. На ногах – запылённые кирзачи, в руках – клетчатый платочек, которым он, по всей видимости, протирал запылённые поручни.
Яська с Колькой замерли. Снова, в нерешительности, переглянулись. Потом уставились на Проводника, ожидая, что тот скажет.
Проводник поторопил:
- Быстро в вагон! Отправляемся, – он спрятал платочек в карман, вынул из другого жёлтый флажок, посторонился, пропуская ребят.
Колька и Яська живо вскарабкались по лесенке, разминулись с покашливающим Проводником, обернулись. Проводник свернул флажок на древо и высунул руку в дверной проём. Тут же еле заметно качнуло. Тамбур наполнился клубами пара и запахом жжёного угля. Снова взвыл свисток. Проводник, кряхтя, поднял лесенку, захлопнул дверь, на всякий случай дёрнул просто так за ручку, – заперто. Затем обернулся к притихшим друзьям и, кивком головы, попросил пройти в вагон.
39.
Вагон оказался пустым. Ни души, за исключением двоих ребят и кряхтящего Проводника. Серые стены, низкий потолок, мелькающие за окном фонари – всё это слилось в едином порыве и навеяло воспоминания о доме, о близких, о маме... О тех, кто ждёт, не смотря ни на что, изо дня в день. Это был путь домой. Казалось, что Тьме попросту нет места в таком мире – в мире чувств и эмоций, – однако потусторонняя субстанция всё же сумела проникнуть внутрь частицы света, установив в ней свои дикие порядки.
Яська не знал, почему Проводник не стал размещать их в купе. Наверное, решил, что в его коморке ребятам будет уютнее, нежели в пустом вагоне, несущемся под светом звёзд за пределами миров. К тому же появится возможность хоть что-нибудь разузнать о своих единственных пассажирах. Ведь недаром же так удивились Кочегар с Машинистом, приняв двух чумазых пацанов за диво. До сегодняшнего дня – точнее эпизода, – вряд ли поезда останавливались на перегоне, чтобы кого-нибудь подобрать. Случай был беспрецедентным, и Проводник, по любому, догадывался об этом.
Однако, наперекор Яськиным догадкам, Проводник не полез сразу же с расспросами, а молча засуетился в коридоре, у титана, наливая в помятый чайник шуршащий кипяток. Затем вернулся в каморку, разлил пышущую жаром воду по трём большим кружкам и кинул в каждую по доброй щепотке чёрной заварки.
И запахло дорогой.
Яська впервые почувствовал, как пахнет Путь, точнее, чем. Он и впрямь был реальным, а, значит, доступным.
Яська молча следил за отточенными движениями Проводника и думал о Тимке. Она тоже сейчас точно в таком же вагоне, мчится сквозь равнодушное пространство неведомо куда, даже не догадываясь о том сюрпризе, что заготовила для неё судьба. Что почувствует маленькая девочка, когда пройдёт «трансформацию» и познает высшую истину? Кого будет винить в случившемся? Затаит ли обиду? Или простит?.. Хотя как можно простить за такое?! Но куда страшнее будет, если Тимка напрочь утратит все чувства, как и воспоминания, заняв чужую оболочку.