Страница 16 из 42
Глава пятая
Остановившись в дверном проеме, Рорк засмотрелся на нее. Она выглядела бледной, почти такой же, как белая фарфоровая раковина, и, утопая в его черной футболке, которая доходила ей почти до колен, казалась маленькой, хрупкой и беззащитной.
Тот факт, что она вообще могла спать – уж не говоря о том, чтобы заснуть стоя, – он находил невероятным. Впрочем, слишком хорошо зная на собственном опыте, каким обессиленным ты можешь себя чувствовать, когда постепенно понижается уровень адреналина в крови, Рорк счел это не таким уж удивительным.
Присутствовала ли она при убийстве поверенного Министерства юстиции? Он задавал себе этот вопрос снова и снова. Несмотря на озабоченность Майка, Рорк саму Дарию не подозревал. Хотя ему было отлично известно, что внешний вид и общее впечатление слишком часто вводят в заблуждение, он не находил никаких доказательств того, что эта женщина способна на хладнокровное убийство. Даже готов был поставить на это свою жизнь.
Раньше ты это уже делал, напомнил ему ворчливый голос. И едва не проиграл.
Он прогнал эту гнетущую мысль, сказав себе, что его почти роковые взаимоотношения с Наташей Андроповой, закончившиеся в пламени взрыва, были счетом вчерашнего матча. Гораздо большее значение для него имеет то, что происходит сегодня. И важнейшая задача – выяснить, какова роль Дарии Шиа в этой грязной истории. Кажется, история тянет на сенсационный сюжет. Кричащие заголовки в программах новостей по всей стране. Черт побери, это, вероятно, станут передавать по всему миру. Возросшая в результате известность наверняка вознесла бы его обратно на вершину успеха, и Рорка немного удивляло, почему эта мысль не приносит ему удовлетворения.
Возможно, Майк прав. Возможно, они стареют.
И вновь вспомнилась треклятая картина взрыва. Думая об этом теперь, Рорк отчетливо понял, что почувствовал себя постаревшим, когда сел на самолет в Москве, престарелым – когда приземлился в Нью-Йорке, и совсем древним старцем – к моменту своего вселения в отель «Уитфилд-пэлес». Но то, что произошло этим утром, изменило его ощущения: теперь мир казался ему другим, а время – до предела насыщенным. Все стало не таким, как раньше, до встречи с Дарией.
Лаская взглядом ее гладкие, стройные ноги, Рорк почувствовал уже хорошо знакомую вспышку желания и неохотно признал, что он ее хочет. А кто бы не захотел? Ум и красота делают женщину привлекательной; прибавьте к этому оказание ей экстренной помощи в опасной ситуации, и какой мужчина не пожелал бы после этого уложить ее в постель?
Но это чувство оказалось намного более глубоким, будь оно проклято. За журналистским любопытством и вульгарным мужским голодом он ощущал почти непреодолимое стремление защитить ее. Чувство, непрошеное и чреватое неприятностями, наполнило его решимостью избежать обмана или ловушки.
В других обстоятельствах Рорк мог бы насладиться со своенравной, но пылкой Дарией Шиа любовными играми среди измятых простынь. Блеск желания, который он заметил в ее осторожном, пристальном взгляде, не оставлял у него никакого сомнения в том, что она тоже получит от этого удовольствие. Но с того момента, как он нашел ее лежащей ничком в грязной луже у ног полицейского, который, возможно, перед тем пытался ее убить, она стала героиней сюжета.
И это наложило на нее своего рода табу.
– Эй… – Он провел тыльной стороной руки по ее лицу. Глаза ее распахнулись, а колени уже подгибались, и, если бы он не подхватил ее на руки, она бы свалилась на мраморный пол. – Разве тебе не удобнее было бы в кровати?
– Кровать… – Она выдохнула это слово так, как будто оно было самым прекрасным в английском языке. – Да. – Ее ресницы медленно опустились, и она снова заснула. Теперь уже на руках у Рорка.
Голова ее покоилась под его подбородком, и Рорк вдыхал въевшийся в волосы больничный запах. Но за специфическим запахом антисептиков он уловил слабое дуновение того изысканного аромата, который, вместе с соблазнительным ощущением тепла женских грудей, прижатых к его телу, вызвал новый порыв запретного желания.
Рорк отнес Дарию обратно в спальню, уложил на кровать и укрыл хлопковой простыней, вытканной из таких тонких волокон, что она казалась шелковой. Ее рука, покоившаяся поверх простыни, была покрыта кровоподтеками. Рорк провел пальцем по одному из лиловевших синяков; ее кожа была нежна и ароматна, как лепесток магнолии. Он стал гадать, втирала ли она этот ароматный лосьон в кожу всего тела, мучил себя вопросом, наслаждался ли человек, чье кольцо она носит, натирая этим лосьоном ее спину, бедра, грудь…
Чувствуя к себе отвращение из-за того, что в нем оживают столь примитивные инстинкты, Рорк не слишком нежно опустил ее руку и решительно отвернулся.
– Почему бы тебе не раздеться донага, не обмотать тело связками динамита и не отправиться на собрание пироманов, О'Мэлли? – бормотал он, покидая спальню. И отдаляясь от искушения.
Ему давно уже пора кое-куда позвонить. Начинать работу над сюжетом. А потом, напомнил он себе, можно наладить себе такую жизнь, какую душа пожелает. В одиночестве.
Пространство, залитое лунным светом, было незнакомо, но Дария знала, что она находится где-то у дельты реки. Она припала к земле в тени гигантского кипариса, в ужасе всматриваясь в молодого человека, висящего к ней лицом. Веревка, охватывающая его шею, была привязана наверху к ветви дерева; ноги человека качались в нескольких дюймах от земли.
Дария скорей угадывала, чем видела, что по направлению к повешенному вроде бы передвигаются какие-то тени. В его груди виднелось отверстие, такое большое, что можно было просунуть кулак; зияющая дыра обнажила его сердце, все еще живое и качающее кровь. Она струей била из него, как гейзер, орошая ее липкой, красной теплой жидкостью.
И тогда она закричала.
Очнувшись от неспокойного сна, Рорк вскочил с кресла и одним прыжком достиг изголовья ее кровати. Она сидела в постели, ее глаза были расширены и невидяще смотрели вперед. А криком она как бы пыталась отразить нападение.
– Дария… – Он долго и безуспешно гладил ее по волосам неловкой рукой. – Эй, все в порядке! – Он потрепал ее по плечу. – Ты спала. Это был только страшный сон.
Казалось, она его даже не слышит. Потом, когда ужасный звук, рвущийся из ее горла, внезапно стих, он понял, что справился.
– Нет. – Она покачала головой, затем взглянула на Рорка. Он наблюдал, как смятение в ее глазах снова сменилось ужасом. – Это был кошмар. – Ее душили рыдания; она со всхлипываниями втягивала воздух. – Но я не спала. Во всяком случае, тогда, когда это случилось.
– Когда случилось что?
– Убийство.
Пальцы Рорка невольно стиснули ее плечи. Он заставил себя расслабиться и нарочито спокойным голосом спросил:
– То, в гостиничном номере?
Она заморгала, прищурилась, в глазах опять появилось растерянное выражение.
– Нет. Это случилось в дельте реки. Они его застрелили.
Так как Рорк не мог поверить в то, что даже копы полицейского управления Нового Орлеана рискнут вытащить обнаруженное тело из дебрей дельты и подсунуть его в гостиничный номер Дарии Шиа, он сделал вывод, что теперь речь идет о двух убийствах. А может, их было больше. Достаточно ли, чтобы пригласить в город следователя Министерства юстиции? Возможно.
– Кого застрелили? И кто это сделал?
Она открыла рот, но ничего не сказала. Помолчав, прошептала:
– Я не знаю. Я не могу узнать… жертву. – Она провела по лицу дрожащей рукой. – Я не понимаю, почему не могу увидеть лица остальных. Вижу только его. Так ясно! О Боже, слишком ясно.
Сознавая, что должен будет что-нибудь предпринять, чтобы развеять мрачную безысходность, замутившую ее глаза, Рорк понял, что попал в очень затруднительное положение. Презрев свою клятву держаться от Дарии на почтительном расстоянии, он уселся с нею рядом на кровать и обнял одной рукой ее трясущиеся плечи.
– Не будь так сурова к себе. Врач ведь предупреждала, что следует ожидать некоторых выпадений памяти. Кроме того, ты только что дала нам еще одну путеводную нить.