Страница 85 из 95
С этими мыслями он осторожно, чтобы не разбудить спутницу, вошел в купе. Две верхние полки по-прежнему оставались незанятыми. Валентина лежала, укрывшись по шею. При мягком свете матовой ночной лампочки она была еще заманчивее, еще соблазнительнее, и он невольно подумал - какое счастье иметь такую жену. Выключил ночной свет, разделся, лег в постель и сразу понял, что ему не заснуть. Он слышал ее тихое дыхание, запах духов. Она была рядом!
Мягкий диван и подушка казались сделанными из горячего камня. Он то и дело ворочался с боку на бок.
За ночь он страшно устал от своих раздумий, а к утру пришел к окончательному выводу, что любит Валентину и не может без нее жить. Если бы только она откликнулась на его чувства… У него хватило бы решимости сжечь все мосты…
Забрезжило утро. Сквозь сдвинутые шторки окна в купе просачивался слабый свет. Василий Иванович стал различать ее лицо. Она спала, положив под щеку ладонь. Он смотрел на нее, не отрывая глаз. Смотрел и думал о ней так, будто знал ее уже давно.
С каждой минутой свет все больше проникал сквозь щели в шторках, и Василий Иванович все явственнее различал черты ее лица, белизну шеи, очертание груди. Он вышел в коридор, долго стоял у окна, прислонившись лбом к холодному стеклу. Это успокоило его, привело мысли в порядок. Он поднял голову и зажмурился от ярких лучей восходящего солнца.
В вагоне уже просыпались пассажиры, проводница разносила чай. Василий Иванович, стоя у окна, выпил горячего чая, на первой же остановке вышел на перрон. Здоровый морозный воздух окончательно рассеял в голове угар от бессонной ночи.
Он снова стоял в коридоре вагона у окна, когда за его спиной скрипнула дверь в купе. Он обернулся. Валентина вышла с полотенцем и дорожным несессером, лицо ее было розово от сна, свежо, как это морозное утро, дышало красотой и молодостью. Она улыбнулась ему.
- Доброе утро, Василий Иванович. Как вам спалось?
- Хорошо. А вам?
- Чудесно! Я люблю спать в поезде. Валентина пошла по коридору легкой девичьей походкой. Василий Иванович проводил ее взглядом.
На остановке в купе вошло два новых пассажира с толстыми портфелями и небольшими дорожными чемоданами. Василий Иванович злился, что новые спутники прервали только что начатый разговор с Валентиной. В сером костюме, свежая, благоухающая, при дневном свете она была еще прелестнее.
Подъезжая к городу, Василий Иванович вспомнил, что забыл дать домой телеграмму.
На вокзале он взял такси и решил сначала отвезти Валентину в гостиницу. Не доезжая до гостиницы, он увидел Тасю, смутился и отвернулся, сделав вид, что не заметил ее. Но она заметила его, об этом говорила ее улыбка, обрадованные, удивленные глаза. Встречу с нею Василий Иванович считал дурным предзнаменованием. Когда он помог Валентине выйти из автомобиля, услышал голос Таси:
- С приездом, Василий Иванович!
Щуря золотистые дерзкие глаза, Тася неприязненно рассматривала Валентину.
- Здравствуйте, Таисия Львовна, - буркнул Василий Иванович, чувствуя, как у него краснеет лицо.
Он помог Валентине снять лучший номер, сам оформил документы, проводил ее в комнату. Они условились встретиться на первом же концерте.
После Москвы серым и неприветливым казался Василию Ивановичу родной город. Расстроенный неприятной встречей с Тасей, он, нахохлившись, смотрел из такси на прохожих, дома. Он знал, что для него теперь уже не будет радости в семье. Валентина разрушила все его планы, выветрила за одну ночь из его души все лучшее, с чем он возвращался домой.
СНОВА НАДО ЛГАТЬ
- Надя возилась на кухне, когда в коридоре раздался звонок. Бросив кухонный нож и вытерев о фартук руки, она поспешила в коридор. Может, почтальон, наконец, принесет письмо от Василия. Прошло более месяца, как он уехал в Москву, и Надя не получила от него ни одного письма. Из комнаты выбежали Вовка и Наташа. Надя открыла дверь и ахнула от удивления.
- Вася! - вскрикнула она обрадованно.
Дети молча смотрели на отца, широко открыв глаза, будто не узнавали его. Он заметил это, криво усмехнулся. В этой усмешке, в глазах, в насупленных бровях мужа Надя почувствовала холодок, и радость ее сразу пропала.
- Что, не ждали? - спросил Василий Иванович с обидой в голосе, избегая взглядов жены. Его обидело, что ни она, ни дети не бросились к нему, стоят будто испуганные его возвращением. Было такое впечатление, что он тут, в своем доме, чужой и лучше бы ему не возвращаться.
Надя и сама не понимала, что творилось с нею, настолько она растерялась от неожиданного возвращения Василия. Верх одержало чувство радости, что после долгой разлуки муж вернулся домой. Временами ей казалось, что он навсегда покинул их, и постепенно она стала свыкаться с этой страшной мыслью. Но он снова дома, в семье. Только вот его холодные глаза, нехорошая усмешка, раздраженный голос… Надя почувствовала что-то неладное.
- Ты не догадался известить хотя бы телеграммой, - сказала она.
Дети по- прежнему стояли в сторонке, притихшие, даже испуганные.
- Наташа, Вова, папа приехал! - сказала Надя, стараясь зажечь их своей радостью. Вовка надул губы, повернулся и убежал в комнату, следом за ним помчалась и Наташа, волоча по полу плюшевого мишку.
- Ну вот! - раздосадованно сказал Василий Иванович.
Рассерженный, хмурый, кивнув на ходу тете Варе, он вошел в кабинет. От бессонной ночи у него болела голова, и все его сейчас раздражало. Надя вошла следом за ним. Он даже не поцеловал ее.
- Ты очень несправедлив к нам. Мы ждали тебя, мучились. Ни одного письма за столько времени. Это просто жестоко с твоей стороны, - сказала Надя сквозь слезы.
Василий Иванович провел ладонью по ее мягким белокурым волосам, по округлым плечам. Она подняла заплаканное лицо, посмотрела на него. И Василий Иванович по ее взгляду понял: она все простила ему. В душе пробудились светлые чувства, и ему вдруг стало хорошо, радостно в своем доме, в своей семье.
- Надя, родная, прости. - Он наклонил голову и поцеловал ее. И странно, губы ее сейчас показались пресными, безвкусными.
- Вот и хорошо. Кто старое помянет… - говорил он потеплевшим голосом, искренне веря своим словам. Мягкий ласковый характер Нади, ее честность, чистота всегда покоряли его. И снова, в который уже раз, Василий Иванович поймал себя на мысли, что в нем живет два человека: один мелочный, подленький, лживый, другой добродушный, честный, отзывчивый.
- Сейчас приготовлю тебе ванну. Может, перекусишь чего-нибудь? - говорила Надя. Она радовалась, что примирение состоялось просто и легко, что она простила ему все…
- А я вам подарки привез, - сказал Василий Иванович.
- Ты у нас умница! Устал с дороги, видно, ночь плохо спал. - Надя поднялась на носки и поцеловала его.
С приездом мужа Надя воспрянула духом, на глазах у всех она преобразилась. После того, как Василий Иванович попросил у нее прощения, с души будто свалился тягчайший груз. Она не упрекала его за прошлое, не требовала от него клятв, она верила его порядочности, потому что любила. Она теперь будет все делать так, чтобы для него дом, семья, жена были не чем-то обыденным, привычным, а радостью, святыней. Надя понимала, что замужние женщины часто незаметно для себя опускаются, перестают следить за собой, полагая, что муж должен любить их по обязанности. Они наряжаются только тогда, когда принимают в доме гостей или идут в общество. А о муже не заботятся, дома ходят в старых платьях, в шлепанцах на босу ногу, с непричесанными волосами. Не потому ли мужчин всегда привлекают нарядные, свежие, веселые женщины, что своя жена дома неряха? И хотя Надя всегда и во всем была аккуратна, больше всего ценила опрятность и чистоту, однако наряжаться не любила. Но если Василий хочет, чтобы она модно одевалась, носила серьги, кольца, она готова и на это. Любовь делает женщину красивой, изобретательной, добродетельной, но иногда и ослепляет ее.