Страница 99 из 123
И сразу все то дерьмо с престолом и тысяча вопросов из серии «зачем они это делают» исчезли бесследно: почувствовав запах своей лилан, он мог думать лишь о том, что Бэт была для него всем, и не только потому, что она, вполне возможно, спасала его трон, прямо здесь и прямо сейчас.
О, срань господня, она же могла быть беременной.
– Дорогие возлюбленные, – начал Лэсситер, – Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать вступление в законный брак Элизабет, дочери Дариуса, и Рофа, сына Рофа.
То есть они оставили формальные имена вампиров. Отлично. Так все выглядело более по-человечески.
– Кто отдает эту вамп… ээ, женщину замуж?
Роф ждал, что кто-то из братьев переведет речь Джона. Но парень дал ответ громко и ясно: засвистел, заявляя, что имено он представляет свою сестру перед алтарем.
Инстинктивно, ведь он понятия не имел, что из себя представляла церемония, Роф протянул руку. И ее сразу же обхватила ладонь Джона Мэтью, их рукопожатие было крепким, в нем была дана и принята клятва: «я обещаю о ней позаботиться» – «да, попробуй только этого не сделать».
Послышались покашливание. Кто-то из братьев расчувствовался, не иначе.
Лэсситер тоже окашлялся и раздался шелест переворачиваемых страниц.
– Ах... Ладно, послушайте, я буду импровизировать, хорошо? Есть ли причина, которая может помешать вам обоим сделать это? Нет? Прекрасно.
Бэт рассмеялась:
– Я думала, ты должен дождаться нашего ответа.
– Тогда давайте все вместе. И вы, ребята с галерки, – у вас есть возражения против этого брака?
И все вокруг, включая Бэт и его самого, прокричали громко:
– Нет!
– Боже, все просто замечательно. – Снова звук переворачиваемых страниц. – Тогда двигаемся дальше. Роф?
По какой-то дурацкой причине он начал улыбаться.
– Да?
– Берешь ли ты эту невероятную женщину, которая только что спасла твою задницу, в жены? Будешь ли ты любить и утешать ее, уважать и быть с ней в болезни и в здравии, и не думая ни о ком больше, хранить ей верность, пока смерть не разлучит вас – черт, я должен был сначала спросить об этом тебя, Бэт. Ответишь?
– Нет, – Роф расплылся в широченной улыбке. – Я первый. Да, я согласен.
В толпе послышался всхлип. А потом Рэйдж прошипел:
– Что? Да пошли вы к черту. Это красиво, понял?
– Ну а ты, Бэт, берешь ли ты в мужья этого вспыльчивого сукиного сына? Будешь ли ты любить и утешать его, чтить и быть с ним в болезни и здравии, и не думая ни о ком больше, хранить ему верность, пока смерть не разлучит вас?
– Да, – сказала Бэт. – Безусловно.
– Хорошооооо. – Лэсситер пролистал еще несколько страниц. – Окей, теперь кольца? Парни, у нас есть кольца?
– Надень ей на большой палец мое кольцо, – сказал Роф, снимая массивный черный бриллиант, когда-то принадлежащий его отцу.
– Вот.
– А он может взять мое, – сказала Бэт. – Когда-то оно принадлежало его матери.
– Ой, какая прелесть. – Лэсситер взял кольцо Рофа.– Хорошо, а теперь оторвемся, как следует. Я благословляю эти кольца. Бэт, возьми свое кольцо и одень на любой палец, какой пожелаешь. Или на пол пальца, как пойдет. Окей, повторяй за мной. Дерь… в смысле, блин, я должен был сначала предложить это Рофу, кажется.
– Нет, – сказала Бэт снова смеясь, – Правда, все идеально.
– Идеально, – согласился с ней Роф.
Все это было настолько... правильно. Естественно и реально, и отсутствие формальностей было абсолютно в тему, особенно в свете нелепой системы ценностей аристократии.
Черт, Лэсситер был ходячим и дышащим противоядием.
– Итак, Бэт, повторяй за мной. Я, Бэт, невероятно клевая цыпочка...
Бэт захихикала.
– Я, Бэт…
– А куда делись слова «клевая цыпочка»? Что? Да ладно, у меня лицензия из сети, я знаю, что делаю.
Роф кивнул своей лилан.
– Он прав. Ты на самом деле клевая. Я думаю, мы все должны это услышать.
– Я хочу услышать ваше «аминь»! – закричал Лэсситер.
– Амиииинь, – прокатилось многоголосое эхо по всему дому.
– Хорошо, хорошо, хорошо, – сказала она. – Я, Бэт, невероятно клевая цыпочка...
– ... беру этого болвана, Рофа...
– ... беру этого болвана, Рофа...
– ... в мужья, чтобы быть с ним с этого дня и навсегда...
– ... в мужья, чтобы быть с ним с этого дня и навсегда...
– ... в горе и радости, в богатстве и бедности...
И вдруг все перестало быть шуткой. Чем больше она говорила, тем серьезнее становился Лэсситер, тем сильнее дрожала его шеллан, словно ее слова были наполнены великой ценностью и смыслом.
Это ее традиции, вдруг осознал он.
Бэт продолжила дрожащим голосом:
– ... в болезни и здравии...
– ...любить и почитать, пока смерть не разлучит нас. Торжественно клянусь.
Лэсситер перевернул страницу.
– Я даю тебе это кольцо как символ моей клятвы, и всем, что я есть, и всем, что есть у меня, я чту тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Роф вдруг стиснул зубы, чтобы сдержать свои эмоции под контролем, пока она повторяла эти слова и надевала рубин на его мизинец.
– А теперь, мой Гоподин, – учтиво произнес Лэсситер. – Повторяйте за мной...
***
Бэт никогда не принадлжела к девонкам, которые представляли свою свадьбу. Проигрывали ее своими куклами. Покупали журнал «Невеста», как только стукнуло двадцать.
И она была уверена, что даже будь оно иначе, то все равно ни одна мечта не смогла бы сравниться с реальностью: в окружении вампиров и падшего ангела в костюме Элвиса она, возможно, беременная, коверкает церемониальные слова из Книги общих молитв.
И все же, смотря на своего без пяти минут мужа, Бэт не могда представить себе зрелища прекраснее. Опять же, что происходит, когда ты стоишь рядом с нужным тебе человеком? Ничего из того, что так рекламируют по телевизору, платье от Веры Вонг, водопад из шампанского, ди-джей, столовые приборы и подарки для гостей… все это не имело никакого значения.
– Я, Роф, беру тебя, Бэт, – начал Лэсситер.
– Я понял, – сказал ее муж своим громовым голосом. – Я, Роф, беру тебя, Бэт, в жены, чтобы быть с тобой с этого дня и навсегда, в горе и радости, в богатстве и бедности, любить и лелеять тебя, пока смерть не разлучит нас. Торжественно клянусь.
Вот вам и слезы.
Бэт всхлипнула и одновременно улыбнулась, а Роф надел гигантское королевское кольцо ей на большой палец. Он сказал серьезно и искренне:
– Я даю тебе это кольцо как символ моей клятвы, и со всем, что я есть, и со всем, что есть у меня, я чту тебя во имя Отца вашего, и вашего Сына, и вашего Святого Духа.
Прогремели громкие и продолжительные аплодисменты. И Лэсситеру пришлось кричать, чтобы его услышали:
– Властью, данной мне Гуглом, объявляю вас мужем и женой! Жених может поцеловать свою невесту!
Аплодисменты стали громче, когда Роф обнял ее и наклонил назад так сильно, что только его сила удерживала ее от падения.
Он постоянно так делал – безсознательный способ подтверждения, доказательства своей физической способности позаботиться о ней.
– Сними с меня очки, – прошептал он, когда их скрыл занавес его распущенных волос. – Я хочу, чтобы ты видела мои глаза, даже если они не могут видеть тебя.
Руки Бэт дрожали, когда она потянулась к его лицу. Снятые очки явили его необыкновенный взгляд, и Бэт подумала о том, как впервые увидела его когда-то в подвальной гостевой дома своего отца.
Они ни капли не изменились. Блестящий светло-зеленый взгляд светился изнутри так ярко, что она даже моргнула, и не только от подступивших слез.
– Красивые, – выдохнула она.
– Бесполезные, – возразил он с улыбкой – как будто бы вспоминая тот же самый обмен словами.
– Нет, они показывают мне всю глубину твоей любви, – она коснулась его лица, – они не бесполезные.
Роф коснулся ее губ своими, еще раз и еще. А затем медленно и глубоко поцеловал ее.
Когда он, наконец, вернул ее в вертикальное положение, Бэт надела на него солнечные очки, и, встав перед всеми, покраснела. Сколько же любви было вокруг.