Король (ЛП)

– И что же это, Пэйн? – выдавил он.

Женщина низко прорычала ему на ухо:

– Мы оба знаем, что ты можешь высвободиться, если захочешь. В мгновение ока ты превзойдешь меня силой... ты более, чем доказал это в спортзале.

– А второй?

– Если я добралась до тебя однажды, смогу сделать это снова. И, может, в следующий раз я не стану тратить время, доказывая тот факт, что мы – равны.

– Ты осознаешь, что я - Король?

– А я – дочь божества, ублюдок.

С этими словами она отпустила его и отступила назад.

Прикрывая пах руками, он повернулся к ней лицом. Он никогда не видел Пэйн, но ему сказали, что сложением она похожа на своего брата, высокая и мощная. Очевидно, у нее также были иссиня-черные волосы и бледные, ледяные глаза... а высокий уровень ее интеллекта он оценил сам.

Также, очевидно, у нее был жесткий стержень.

– Я могу убить тебя, – сказала она мрачно. – В любое время. И мне даже оружие не понадобиться. Ты сильнее, да... я признаю это. Но у меня есть способности, которые ты даже вообразить не можешь.

– Тогда почему ты не воспользовалась ими?

– Потому что не хочу загнать тебя в могилу. Ты нужен здесь. Жизненно необходим расе.

Гребаный трон.

– Значит, хочешь сказать, что позволила бы себе помереть в спортзале?

– Ты не собирался убивать меня.

О да, подумал он, испытывая отвращение к себе.

– Слушай, Пэйн, мы можем спорить об этом до посинения, и ничего не добьемся. Я больше не буду тренироваться с тобой. Никогда.

– Ты же не думаешь, что я приму аргумент, основанный на моей половой принадлежности.

– Нет, я ожидаю, что ты с уважением отнесешься к моей дружбе с твоим братом.

– Не корми меня чушью про родственные связи. Я – взрослая женщина, состою в отношениях. Мой брат не имеет надо мной власти, ни в какой мере...

Он подался вперед.

– Плевать. Вишес – мой брат. Ты хоть представляешь, что бы с ним было, убей я тебя? – Он указал рукой на свою голову. – Ты можешь на мгновение остыть и подумать об этом? Даже если бы мне было плевать на тебя, неужели ты думаешь, я сотворю такое с ним?

Повисла пауза, и ему показалось, что Пэйн ответит. Но когда она продолжила молчать, он выругался.

– И да, ты права, – добавил он. – Ты дерешься достаточно хорошо, чтобы стать Братом... мне ли не знать, я дрался с ними годами. Я прекращаю бои не потому, что ты, черт возьми, девчонка. По той же причине Куин и Блэй не выходят на поле боя вместе, и поэтому Хекс, если когда-нибудь захочет сражаться с нами, не будет в одной команде с Джоном. Поэтому Док Джейн не станет оперировать тебя или твоего брата. Некоторые вещи чересчур личные, понимаешь, о чем я?

Пока вода падала на заднем плане, он слышал, как Пэйн босыми ногами расхаживает кругами по плитке, практически бесшумно.

– Если бы ты была его братом, а не сестрой, – сказал Роф, – ничего бы не изменилось. Проблема во мне, а не в тебе... поэтому, сделай одолжение, завязывай с феминистскими проповедями. Они у меня в печенках сидят.

Грубовато, наверное. Но он уже доказал, что цивилизованность сегодня обошла его стороной.

Опять тишина. Роф чуть не вскинул руки от раздражения... а потом напомнил себе, что ни к чему сейчас сверкать яйцами.

– Пэйн, да ладно тебе, я понимаю, что твоя гордость была задета. Но я забочусь о твоем здоровье и благополучии сильнее твоих задетых чувств.

Опять повисло молчание. Но она не ушла... он чувствовал ее присутствие также явно, словно мог видеть ее. Она была в противоположном конце комнаты, стояла между ними и выходом.

– Ты серьезно уверен, что не остановился бы? – спросила она хрипло.

– Да. – Он закрыл глаза, с сожалением чувствуя жжение в груди. – Я знаю это. И, как я уже сказал, ты здесь ни при чем. Поэтому, прошу, ради всего святого, перестань и дай мне закончить душ.

Не получив реакции, Роф почувствовал, как его гнев опять начинает закипать.

– Что еще?!

– Позволь задать один вопрос.

– Это не может подождать до...

– Братья устраивают тренировочные бои друг с другом, верно?

– Нет. Их свободное время занято уроками вязания.

– Так почему они перестали тренироваться с тобой? – Ее голос стал ниже. – Почему не занимаешься с ними? Все изменилось после того, как ты занял трон.

– После того, как я полностью ослеп, – выплюнул он. – Вот, когда все изменилось. Назвать день и час?

– Интересно, если я поспрашиваю у парней, они согласятся с этим?

– Хочешь сказать, что я могу видеть? Да ладно? – он обнажил клыки.

– Нет, вопрос в том, занимался ли ты спаррингом со своими братьями после того, как на твою голову водрузили корону. И кажется мне, что ответ будет отрицательным.

– Объяснишь, какое это имеет значение? – встрял он. – Иначе придется наблюдать, как я опять слечу с катушек... и мы оба знаем, как это бывает весело.

Когда Пэйн заговорила, ее голос звучал издалека, и ему показалось, что она отошла к дверному проему, ведущему к кабинкам в раздевалке.

– Я думаю, что единственная причинам наших спаррингов в том, что я женщина. – Когда он открыл рот, она повысила голос. – И я думаю, что ты продолжил бы сражаться со мной, будь я мужчиной. Ты можешь твердить, что думаешь о моем брате, без проблем. Но я верю, что ты на самом деле бОльший шовинист, чем считаешь.

– Пэйн, пошла ты нахрен. Серьезно.

– Я не стану с тобой спорить. Но почему бы тебе не спросить свою шеллан?

– О чем?

– Спроси, как ей нравится иметь с тобой дело.

Он ударил рукой воздух между ними.

– Пошла вон! Прежде чем дашь мне хороший повод еще раз заткнуть тебе горло.

– Почему она не хочет, чтобы ты знал, куда она ходит, пока ты работаешь?

– Прошу прощения?

– Женщины не хранят секреты от мужчин, которые их уважают. Больше мне нечего добавить. Но слепой ты или нет, тебе стоит трезво взглянуть на себя со стороны.

Роф пересек влажный пол.

– Пэйн. Пэйн! Вернись, сию же секунду!

Но он говорил сам с собой.

Женщина оставила его одного.

– ТВОЮ ЖЕ МАТЬ! – закричал он изо всех сил.

***

Твою же мать, подумал Трэз, снова делая вдох.

Восстановление после мигрени напоминало мягкое возвращение к сознанию. Обычно еда и хороший сон – то, что доктор прописал.... ежу понятно, что, даже находясь в темной комнате только с включенным Howard 100[41] через айФон, особо подремать не удавалось.

Но сейчас он серьезно обдумывал годы проб и ошибок в попытках вернуться к нормальности: когда дверь закрылась за его братом, и Трэз остался наедине с Избранной Селеной, каждая клеточка в его теле задрожала.

О, блин, он должен мысленно включить лампу, хотя его глазам еще рано встречаться со светом...

Ну, здравствуй, богиня.

Селена была высокой женщиной, и, несмотря на традиционную белую мантию, было ясно, что она была сложена по-женски: ничего не скрывало ее изгибов, даже драпированная ткань. И к слову о прекрасных лицах: у нее были розовые губы и бледно-голубые глаза, черты ее лица идеально симметричны, вылепленные, чтобы притягивать и удерживать мужские взгляды. А еще ее волосы. Длинные, густые, цвета полуночи, она убирала их высоко на голове, по традициям Избранных.

В голове лишь одни мысли – распустить и зарыться в них пальцами.

Она была идеальна, во всех смыслах.

И совсем не замечала его.

Благодаря чему, ее приход с посылкой для него был событием знаменательным.

– Ты был очень болен, – сказала она мягко.

Трэз закатил глаза от удовольствия. Голос. Господи, ее голос.

Секунду, она ждала его ответа, ведь так? Что она....

– Нет. Я замечательно себя чувствую. Просто чудесно.

А его эрекция каменела с каждой секундой, чтоб его три раза. Господи, только бы она не уловила запах его возбуждения.

– Чем я могу помочь?

Хм... как насчет этого: скинь свою мантию и запрыгивай на эту кровать. После чего можешь объезжать меня как пони, до потери пульса.