Страница 12 из 123
О чем думал его персонал? Кто дал распоряжение врубить на полную...
Вот же... дерьмо...
Потирая глаза, он моргнул пару раз... и да, вот оно, в правом квадранте: ряд из резких линий, которые мерцали подобно солнечному свету сквозь выдувное стекло.
– Да чтоб меня...
По милости секса в уборной, блондинка получила перепрошивку мозга... а ему предстоит наслаждаться часов восемь-десять рвотой, диареей и резкими головными болями.
Когда началась мигрень, он посмотрел на часы. У него примерно минут двадцать прежде, чем начнется веселуха, и он не мог позволить себе тратить время впустую.
Двигаясь быстро, он проложил дорогу сквозь толпу из тел, кивая профессионалкам и службе безопасности так, будто все было в порядке. Потом он зашел в зону для персонала, заскочил в свой офис за кожаной курткой и ключами, и вышел на парковку. Там его ждало БМВ, и, сев в машину, он натянул на грудь ремень безопасности и ударил на газ, чертовски сильно жалея, что живет не в Коммодоре... ведь тогда он мог бы посадить вышибалу на место водителя.
Сейчас, когда он присоседился в особняке Братства? Беспристрастный «левый» шофер – табу.
Конечно, он всегда мог позвонить брату, но айЭм устроит ему бойкот на протяжении всей поездки домой, и нет причин подвергать себя такому громкому безмолвию: айЭм – единственный, чье молчание было внушительней взлета реактивного самолета.
Когда затрещал телефон, Трэз подумал, что стоило предупредить в клубе, что он уехал с концами.
Достав телефон, он...
– Блеск.
Но, он же не мог отправить брата в голосовую почту. Скользнув пальцем по экрану, он приставил телефон к уху, хотя правила штата Нью-Йорк пропагандировали разговор по громкой связи.
Брат даже не дал ему поздороваться.
– У тебя мигрень.
– Ты же не экстрасенс?
– Нет. Я как раз подъехал, когда ты отъезжал. Я прямо за тобой... и ты можешь лишь по одной причине уезжать как сумасшедший в час ночи.
Трэз посмотрел в зеркало заднего вида и даже возгордился собой... наклонив голову под определенным углом, он действительно мог видеть пару фар.
– Тормози.
– Я....
– Тормози, чтоб тебя. Я вернусь за машиной сразу, как отвезу тебя домой.
Трэз продолжил ехать, направляясь в сторону Северного шоссе с мыслью что, да, он мог это сделать.
Отличный план. Пока на встречной не показался автомобиль... Приблизившись, Трэз был полностью ослеплен, ему не оставалась иного выбора кроме как ударить на газ. Моргая, он был крепко настроен ударить на педаль и продолжить езду, но потом до него дошла реальность: у него кончалось время, и дело не только в мигрени.
с'Хисбе будут действовать согласно своим методам, чтобы вернуть его на территорию, и одному Богу известно, каков будет следующий шаг. Чего нужно избежать – необходимости айЭма наблюдать, как его брат умирает у него на глазах.
Трэз и так нанес много вреда парню.
Разбитый в хлам бумер – не станет хорошим пополнением в его коллекции достижений.
Сдаваясь, он съехал на обочину, ударил по тормозам и прижался лбом к рулевому колесу. Хотя он закрыл глаза, аура продолжила свой ход, распространяясь, постепенно продвигаясь к верхнему краю. Когда она исчезла? Веселуха... и не в приятном смысле.
Ожидая, пока айЭм припаркуется рядом с ним, он думал о том, насколько иронично, что порой правильно поступая, чувствуешь полный провал.
Глава 4
– Итак, что у нас есть...?
Точнее, вопрос в том, чего у них нет, подумала Бэт, наклонившись к морозильной камере с одной лишь целью – в поисках мороженого.
Как выяснилось, беременные любят эту ледяную сладость. Так, ладно, беременная Избранная, Лейла, любила ее... и Бэт носила ей мороженое по графику, каждую ночь в течение последней... сколько прошло с ее жажды?
Боже, как быстро летит время.
И, отсчитывая дни, она прекрасно понимала, что думает не о протекании беременности Лейлы. На самом деле она суммировала часы, проведенные ею в той комнате, рядом с... в надежде, что в кои-то веки старая примета воплотится в жизнь.
Она ходила туда не просто играя роль хорошего домочадца или участливого друга.
Не-а. Хотя большая загадка, какого лешего она решила, что ей и Рофу стоит заводить ребенка во время развернувшейся драмы.
Тем не менее, Мать природа заставила ее завернуть за своеобразный угол, и назад дороги не было, невозможно было ни вразумить ее, ни отговорить.
Не то чтобы она разговаривала с Рофом об этом в последнее время. Ему и без нее хватает забот. Но, да ладно, если у нее получится спровоцировать жаждущий период...
Она просто хотела держать на руках их с Рофом частичку... и чем опаснее развивалась ситуация с Шайкой Ублюдков, тем отчаяннее становилась эта нужда.
И, в каком-то смысле, это печальней всего описывало текущее положение дел.
По крайней мере, он оставит что-то после себя, если Шайка Ублюдков преуспеет в своих намерениях убить...
Охватившая ее боль была такой сильной, что Бэт прислонилась к морозилке, и только спустя какое-то время смогла сосредоточится на золотой жиле в виде «Breyers», «Ben & Jerry’s», «Häagen-Dazs» и «Klondikes»[21].
Намного безопасней напрягаться только из-за выбора вкуса, который она хочет этой ночью. Лейла всегда брала ванильное... единственное, от чего ее не тошнило. Но Бэт отличалась широкими взглядами на этот счет, и, благодаря знатному аппетиту Рейджа, в их распоряжении было сто-пятьсот вариантов.
Бэт искала свое вдохновение, и эта дилемма напоминала ее детство, современное эхо тех старых дней, когда она сжала бы в кулаке заработанные тяжким трудом доллары, прошла полмили до «Бакалейной Мака» и тратила двадцать минут на то, чтобы в итоге взять стандартную чашку шоколадного «Hershey’s Dixie». Забавно, она до сих пор помнила, как пахло вафельными стаканчиками в кафе. И старомодную кассу, с ручкой.
На кассе Мак всегда давал ей красную ложку, салфетку и улыбался ей... протягивая сдачу в двадцать шесть центов.
Он был особенно милым по отношению к сиротам, проживавшим в приюте Девы Милосердной. С другой стороны, было много людей, проявлявших доброту по отношению к ней и другим детям, таким же нежеланным и невезучим.
– Мятное, с шоколадной крошкой, – сказала она вслух, потянувшись рукой в дальний ряд.
Из камеры повеяло холодом, и Бэт помедлила, смакуя сильный мороз.
– О, да...
Несмотря на то, что на улице стоял гребаный декабрь, она поняла, что ей не хватает пронизывающего холода, чтобы кожа покрывалась мурашками, поры съеживались на лице, а нос гудел от сухости.
Видимо, она все еще не остыла после секса.
Закрыв глаза, Бэт вспомнила, как Роф взял ее на том полу, срывая одежду. Так хорошо. То, что им было нужно.
Но ей не нравилось то, что она сейчас чувствовала.
Он был так далеко от нее, несмотря на то, что физически находился наверху, в своем кабинете.
Может, эта еще одна причина, по которой она хотела ребенка.
Думай о другом.
– Ваниль... ваниль... где же ты?
Когда выяснилось, что ванильное кончилось, ей пришлось взяться за галлон, испорченный наличием клубники и шоколада. Ничего страшного. С соответствующим хирургическим извлечением, она управится, не оскорбив желудок Лейлы.
Выходя из кладовой на кухню, она почувствовала райский запах пассированного лука и грибов, смешавшийся с базиликом и орегано. Но амброзия предназначалась не для последней трапезы, и за плитой стоял не доджен.
Не-а. Это айЭм... снова. Казалось, парень готовил только тогда, когда чья-нибудь жизнь катилась под откос.
Тень со своим братом – новоприбывшие в доме Братства, и, будучи владельцем и шеф-поваром супер-старомодного ресторана «Сальваторе», айЭм проявил свой талант в приготовлении лингуини… хотя, стоит отметить, что Фритц не одобрял, когда парень доставал огроменные кастрюли: по привычке, дворецкий метался на периферии, в предынфарктном состоянии от того, что кто-то из гостей стоял возле плиты.