Страница 20 из 44
Он поднялся и хлопнул в ладоши, призывая официанта. Веймаут секунду подумал, одобрительно кивнул и вышел.
— Вы следующий, Гревилль.
Я уже успел понять план Смита и без лишних расспросов выскользнул за дверь. Постепенно до меня начало доходить, какое отчаянное предприятие мы затеяли. На карту были в буквальном смысле поставлены наши жизни! Нам предстояло иметь дело с беспощадными, свирепыми фанатиками, да к тому же профессиональными убийцами. И ведь скорее всего сегодняшние посетители кофейни — лишь небольшая часть тех, кто собрались в Эль-Кхарге этой ночью…
Я осторожно двигался вслед за Веймаутом, зная, что, в соответствии с планом Смита, за мной идет Петри. Жребий брошен! Мистер Смит, конечно же, замыкал наше странное шествие.
Я увидел плотную фигуру суперинтенданта на противоположной стороне площади. Вот он остановился возле узкой улочки, огляделся, а потом обернулся в мою сторону.
Я поднял руку, и Веймаут исчез. Дойдя до той же улицы, я тоже всмотрелся и вспомнил: именно по ней мы совсем недавно пришли сюда. Она была коротенькой и такой узкой, что напоминала тоннель, ведущий с нашей площади на другую, чуть поменьше. В ее конце, на фоне открытого пространства, я ясно видел в свете луны фигуру Веймаута и знал, что мой силуэт был точно так же виден ему. Он поднял руку. Я ответил. Потом оглянулся назад. Доктор Петри пересекал площадь.
Мы обменялись сигналами, и я последовал за суперинтендантом. Цепь замкнулась.
Одно время мне казалось, что дом шейха Исмаила расположен где-то недалеко от дороги, по которой мы шли в город из пальмовой рощи. Однако это оказалось не так.
Веймаут остановился и просигналил, что собирается поворачивать влево.
Я увидел узкую тропинку, пересекающую рисовое поле. Если бы индусам, опередившим Веймаута на несколько сот ярдов, вздумалось обернуться — скрыться ему было бы решительно некуда. Оставалось молиться, чтобы они, случись такое, решили, будто он следует по тому же делу, что и они.
Вскоре я увидел, что Веймаут достиг могильника, воздвигнутого над местом вечного упокоения какого-то праведника, — его белый купол ярко сверкал в лунных лучах. Тут тропинка, казалось, заканчивалась: дальше шла полоса возделанной земли, а за ней — бескрайние просторы пустыни.
Возле надгробия Веймаут остановился, обернулся и просигналил. Я посмотрел назад — Петри еще не было видно. Пришлось подождать. Меня все сильнее охватывала тревога. Но вот наконец на рисовом поле показался и он.
Мы обменялись сигналами, и я поспешил за суперинтендантом.
Слева от поля располагалась густая роща финиковых пальм. Я осторожно обогнул надгробие и… ничего не увидел — лишь бескрайняя пустыня простиралась передо мной. Посмотрел направо — тоже никого. Налево… там стоял Веймаут, до него было не больше пятидесяти ярдов.
Я торопливо подошел к нему.
— Дом за деревьями, — сообщил он, — вокруг — высокая стена. Индусы вошли туда.
Мы подождали Петри. Затем к нам присоединился Найланд Смит. Из осторожности мы, укрывшись за деревьями, еще некоторое время постояли, уже вчетвером, но больше на рисовом поле никто не показывался.
— Ну, и что дальше? — вопросил Найланд Смит. — Боюсь, шансов у нас не так уж много. Придется нанести визит убийцам. Впрочем, дело начинает проясняться, и теперь я по крайней мере знаю, чего ожидать. — Он повернулся к Веймауту: — Помните тот домик в Лондоне, в котором мы устроили облаву в 1917 году?
— Боже мой! — воскликнул суперинтендант. — Вы имеете в виду встречу Совета Семи?
— Вот именно! — энергично кивнул Смит.
— Насколько я понимаю, последнюю.
— В Англии — несомненно.
— Совет Семи? — переспросил я. — Что еще за Совет Семи?
— Си Фан! — коротко бросил Петри, ничего не добавив к тому, что я уже знал. Однако в голосе его прозвучало нечто такое, отчего мне внезапно стало холодно, хотя ночь выдалась на редкость теплой.
— Совет Семи, — принялся объяснять Веймаут в своей обычной мягкой манере прирожденного лектора, — это такая организация, штаб-квартира которой находилась в Китае…
— В Хэнани, — отрывисто уточнил Петри.
— Президентом же ее, как мы считали, и был доктор Фу Манчи, — продолжал Веймаут. — Целей его, правда, нам так до конца выяснить и не удалось…
— Мировое господство, — предположил Петри.
— Да, скорее всего что-то вроде этого. Их методы, Гревилль, основывались в первую очередь на грабежах и убийствах. Они, не раздумывая, удаляли каждого, кто волей или неволей оказывался на их пути. Любимым их оружием всегда был яд. Судя по некоторым данным, они контролировали преступный мир не только Азии, но и Африки и даже Америки и Европы. Единственную ошибку они сделали, собравшись в Лондоне: некоторых из них нам удалось схватить.
— Увы, не всех, — добавил Найланд Смит. Его рука сжала мое плечо. — Ну как, начинаете понимать, что именно было спрятано в «Могиле Черной Обезьяны»?
Я удивленно воззрился на него.
— Не вижу никакой связи.
— Что-то такое, — напряженным голосом объяснил он, — что дало возможность женщине, которую вы знаете под именем мадам Ингомар, вновь собрать Совет Семи после тринадцатилетнего перерыва!
Мы укрылись в тени большого дерева, и Найланд Смит навел бинокль на дверь в длинной высокой стене.
Вскоре появились два афганца, которых мы видели в кофейне. Ночь была так тиха, что мы отчетливо слышали, как один из них постучал в дверь. Он стукнул ровно семь раз…
Я увидел, как дверь открылась. До моих ушей еле донесся звук странного слова. Другой голос столь же тихо повторил его. Убийц впустили в дом, и вход снова закрылся.
— Итак, представители по крайней мере двух Высоких Договаривающихся Сторон уже прибыли, — прокомментировал Найланд Смит, опустив бинокль и поворачиваясь к нам. — Кое-что мы уже выяснили, но недостаточно. Как же, черт возьми, нам попасть в этот дом?!
Возникла пауза.
— Лично мне, — рассудительным тоном промолвил доктор Петри, — такая попытка представляется не самым приятным способом самоубийства. Официальные власти в Эль-Кхарге понятия не имеют ни о нашем деле, ни вообще о нашем присутствии. Если согласиться с тем, что сегодня ночью здесь собирается самая опасная в мире преступная группа — а, по всей видимости, так оно и есть, — на что, собственно, мы можем надеяться?
— Благоразумие, Петри, в первую очередь благоразумие, — согласился Смит, но я услышал, что голос его буквально дрожит от нетерпения. — Да, я нагородил немало ошибок, распутывая это дело. Но откуда, откуда, мне было знать?!. Правда, кое о чем я все-таки догадывался… — По своей привычке, он принялся расхаживать взад-вперед, впрочем, бдительно следя за тем, чтобы все время оставаться в тени. — Да. Придется установить контакт с Эль-Кхаргой. Проклятье! Значит, нам придется разделиться… О! А это еще кто к нам пожаловал?
На фоне стены появились три силуэта, двигавшиеся неслышно, как привидения. Найланд Смит прыгнул за ближайшее дерево и навел на них бинокль.
— А-а, это бирманцы, — доложил он. — Вот и дакойты прибыли.
В напряженном молчании мы наблюдали, как новая компания, проделав уже знакомую нам процедуру, получила разрешение войти. Теперь я понял, что за слово служило паролем. «Си Фан!» Однако большая железная дверь снова закрылась.
— Кто знает, сколько их будет всего, — пробормотал Петри.
— Может, те люди, которых мы видели в кофейне…
— Тише! — оборвал его Смит.
Из-за угла появился высокий человек с непокрытой головой, одетый по-европейски. Уверенной походкой он приблизился к двери — я обратил внимание, что двигался незнакомец с легкостью и гибкостью пантеры.
— Этот пришел в одиночку, — пробормотал Найланд Смит, изучая пришельца в бинокль. — Не робкого десятка паренек. И что-то он уж больно смахивает на турка…
Верзилу впустили, и дверь снова закрылась.
Найланд Смит в досаде стукнул кулаком по пальме и вновь принялся возбужденно метаться взад-вперед.
— Надо что-то делать, — прошипел он. — Мы должны что-то делать! Дьявол собирается выйти в мир. Сегодня мы могли бы вырвать зло с корнем, если только… — Он неожиданно замолчал. Потом резко произнес: — Веймаут, вы единственный из нас, кто занимает в этой стране официальное положение. Вернитесь в Эль-Кхаргу, представьтесь властям и заставьте их прислать сюда отряд, достаточный, чтобы окружить дом. Впрочем, в одиночку вам идти не стоит. Доктор Петри пойдет с вами…