Страница 11 из 18
Кое-что из того, что она сказала звучало правдоподобнее, чем хотелось бы, но Саймон решил не думать об этом. Такие мысли казались предательскими, а он уже и так много раз подводил Изабель. Эта неделя была его шансом проявить себя перед ней, показать ей, что они не чужие люди друг для друга. Он не собирался всё портить, сомневаясь в ней, даже если её здесь нет и она не сможет этого увидеть.
- Я доверяю Изабель, - сказал Саймон. – С ними всё будет в порядке, и я уверен, что они вернутся ещё до того, как кто-нибудь узнает, что они уходили. Перестань об этом волноваться.
- Это всё? Ты больше ничего не собираешься делать?
- А что ты хочешь сделать?
- Не знаю. Что-нибудь!
- Ну, так я что-нибудь и сделаю, - сказал Саймон. – Вернусь в кровать. Буду мечтать о кофе и о новенькой блестящей электрогитаре. А если Джордж к утру не вернётся, то, чтобы у него не было неприятностей, я скажу декану Пенхоллоу, что он плохо себя чувствует. И только тогда я начну волноваться.
Беатриз фыркнула.
- Спасибо и на том.
- Пожалуйста! – ответил Саймон. Правда, сначала подождал, чтобы за ней захлопнулась дверь.
***
Саймон оказался прав.
Когда Роберт Лайтвуд утром начал лекцию, абсолютно все студенты были на месте, включая Джорджа с очень мутными глазами.
- Ну, и как это было? – прошептал Саймон, когда его сосед по комнате сел рядом с ним.
- Убийственно круто, - ответил Джордж. Когда Саймон попросил рассказать подробнее, Джордж только покачал головой и прижал палец к губам.
- Серьезно? Просто расскажи мне.
- Я поклялся молчать, - прошептал Джордж. – Но будет ещё веселее. Хочешь, пойдем со мной сегодня вечером.
Роберт Лайтвуд громко кашлянул.
- Я бы хотел начать лекцию, если со зрителями все в порядке.
Джордж дико огляделся.
- Они сегодня подают арахис? Я умираю с голоду.
Саймон вздохнул. Джордж зевнул.
Роберт начал лекцию.
***
1984 год
Стая была маленькая, всего пять волков. Они все находились в своём обманчивом человеческом облике. Там было двое мужчин (один даже крупнее Роберта, с мышцами размером с его голову; другой – сгорбленный старик, с всклокоченными волосами, торчащими из носа и ушей, как будто волк, живущий у него внутри, постепенно брал верх над человеческим обличьем), одна маленькая девочка с белокурыми косичками, её мама (молодая, с соблазнительными изгибами, которые вызывали у Роберта такие мысли, о которых лучше и не упоминать в присутствии Валентина), и наконец, жилистая женщина с темным загаром и хмурым взглядом, которая, судя по всему, была у них за главную.
Валентин сказал, что оборотни, заполняющие своим зловонием особняк выдающихся Сумеречных охотников - это омерзительно. И хотя поместье было старым и давно заброшенным (стены увиты лозой, у основания всё поросло сорняками, некогда величественное здание превратилось в руины и покрылось ржавчиной), Роберт считал, что в словах Валентина есть смысл. У этого дома была своя история, раньше здесь поколениями жили бесстрашные воины, мужчины и женщины, которые рисковали своими жизнями ради спасения человечества и погибали, избавляя этот мир от демонов. И вот теперь здесь будут находиться эти существа, зараженные демоническим вирусом? Неконтролируемые твари, которые нарушали Соглашения и беспощадно убивали, будут устраивать себе убежище в доме своего врага? Валентин сказал, что Конклав отказался решать эту проблему. Им нужно было больше доказательств. И отнюдь не потому, что они сомневались в грязной, жестокой и преступной природе этих волков, а из-за того, что не хотели иметь дела с недовольством Нижнего мира. Они не хотели потом объясняться за содеянное; у них не хватало смелости сказать: Мы знали, что они виновны, и мы с этим разобрались.
Другими словами, они были слабыми.
Бесполезными.
Валентин говорил, что они должны гордиться тем, что выполняют работу, которую не хочет выполнять Конклав, ведь они служат своему народу, даже если приходится обходить при этом Закон. От таких слов гордость Роберта цвела пышным цветом. Пусть другие студенты Академии устраивают вечеринки и участвуют в мелких школьных мелодрамах. Пусть думают, что взросление – это получение образования, вступление в брак и посещение собраний.
Видеть несправедливость и принимать меры по её устранению, независимо от опасности. Независимо от последствий. Вот это и есть взросление, как говорил Валентин.
У оборотней были острые инстинкты и тонкий нюх даже в человеческом облике, так что Сумеречным охотникам приходилось быть осторожными. Они подкрались к разваливающемуся особняку, заглядывали в окна, выжидали, составляли план. Пять оборотней и четверо молодых Сумеречных охотников. При таком раскладе даже Валентин поостерегся вести себя легкомысленно. Поэтому они вели себя терпеливо и осторожно.
Они дожидались темноты.
Было странно наблюдать за оборотнями, которые были так похожи на обычную человеческую семью: молодой мужчина мыл посуду, тот, что постарше, приготовил себе чашку чая, ребёнок сидел на полу, скрестив ноги, и играл с машинками. Роберт напомнил себе, что эти правонарушители претендуют на дом и жизнь, которых они не заслужили, что они убивали невинных людей, и возможно даже помогли убить отца Валентина.
Тем не менее, он почувствовал облегчение, когда взошла луна, и оборотни вернулись к своей чудовищной форме. Роберт и все остальные затаились в тени, когда три члена стаи, отрастившие мех и клыки, выпрыгнули через разбитое окно в ночь. Как и предполагал Валентин, они отправились на охоту, оставив в своём убежище самых уязвимых. Старик и ребёнок. Такая ситуация пришлась Валентину по душе.
Не было никакой драки.
К тому времени, как оставшиеся оборотни поняли, что на них напали, они были уже окружены. Они не успели даже трансформироваться. Все было кончено в считанные минуты. Стивен вывел старика из строя ударом по голове, а ребёнок съёжился в углу в нескольких сантиметрах от кончика меча Майкла.
- Заберём их обоих для допроса, - сказал Валентин.
Майкл покачал головой.
- Не ребёнка.
- Они оба преступники, - подчеркнул Валентин. - Каждый член стаи виновен в…
- Она же ребенок! – сказал Майкл, обращаясь к своему парабатаю за поддержкой. - Скажи ему. Мы не потащим ребёнка в лес, чтобы потом бросить её на растерзание Конклаву.
В его словах был смысл… как и в словах Валентина. Роберт ничего не сказал.
- Ребёнка мы не берём, - сказал Майкл, и судя по выражению его лица, он был готов подкрепить свои слова действиями.
Стивен и Роберт напряглись, ожидая взрыва. Валентин не привык, чтобы с ним спорили; в этом у него было мало опыта. Он только вздохнул и изобразил милую, полную раскаяния улыбку.
- Конечно нет. Не знаю, о чём я думал. Значит, забираем только старика. Если, конечно, ни у кого нет возражений по этому поводу?
Возражений ни у кого не было. Старик был кожа да кости, и Роберт почти не чувствовал его веса на своих широких плечах. Они заперли ребёнка в уборной, а старика понесли в лес, к своему лагерю.
Они привязали его к дереву.
Веревка была сплетена из серебряной нити. Когда старик очнётся, ему будет очень больно. Возможно, это не помешает ему трансформироваться, если он решит удрать. Но это его замедлит. Остальное сделают серебряные кинжалы.
- Вы двое патрулируете периметр в радиусе полумили, - сказал Валентин Майклу и Стивену. - Не хватало еще, чтобы его маленькие, грязные друзья нашли его по запаху. А мы с Робертом будем охранять пленника.
Стивен резко кивнул, готовый как всегда сделать всё, что пожелает Валентин.
- А когда он очнётся? – спросил Майкл.
- Когда это очнётся, Роберт и я побеседуем с ним на тему его злодеяний, и выясним, что ему известно о преступлениях его приятелей, - сказал Валентин. - Как только мы добьёмся признания, то отдадим его для наказания Конклаву. Ты доволен Майкл?