Трудный ребенок

– Вы поссорились? – игнорируя пронизывающий взгляд вождя атли, я обратилась к дочери.

– Не сошлись во мнениях, – уклончиво ответила она и подошла ближе. – Я могу поговорить с тобой?

– Кира! – строго произнес Влад.

– Не нужно затыкать мне рот! – огрызнулась она, и я даже опешила.

Дерзко и в точку. Я бы тоже так ответила. Ей сейчас нелегко... Не знаю, о чем они говорили, но уверена: Влад не жалеет о том, что Тан погиб. Ни капельки. Даже несмотря на то, что творится у Киры внутри.

– Чуть позже, милая, – тепло сказала я и взяла ее за руку.

– Ты заболела? – обеспокоилась она.

– Ерунда. Обычная простуда. Завтра пройдет.

Кира сдержанно кивнула, бросила еще один взгляд на Влада и неслышно выскользнула из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Воздух тут же пропитался напряжением.

– Я не намерен обсуждать то, что произошло в этой комнате, – зло буркнул Влад и отвернулся.

– Мы здесь не поэтому, – серьезно сказал Глеб. – У Полины было видение. Не очень... приятное.

Влад нахмурился, посмотрел на меня, потом на Глеба и тихо велел:

– Оставь нас.

Тоже мне, раскомандовался тут! Ну и что, что вождь? Вот сейчас Глеб как ответит – мало не покажется. Всегда его уважала за это – он никогда не прогибался под Влада.

Но Глеб послушно кивнул и вышел, и я осталась стоять у двери – ошарашенная и уставшая.

– Говори, – холодно бросил Влад, не сводя с меня колючего взгляда.

Злится. Сильно злится, и я даже знаю, почему. Надо же, как на него подействовала моя вчерашняя шпилька. А ведь я была права. Ну, вот и пусть на себе испытает то, чем постоянно кормит других!

Я кратко пересказала видение, делая вид, что меня совершенно не цепляет ни его холодность, ни деловой тон.

– Мне кажется, охотники пойдут против Первозданных, – заключила я и замолчала, скрестив руки на груди. Стоять было трудно, почти невозможно. Возникло желание улечься на диванчик и оттуда продолжить неприятный диалог, но я сдержалась.

– Серьезное заявление, Полина. Твое видение это никак не подтверждает, – ответил Влад и отвернулся.

А мне стало безумно обидно. Разве не его жизнь я спасла вчера на поединке? Разве не присягнула ему снова – на этот раз по собственной воле, а не из страха быть убитой в подворотне каким-то охотником? Разве не была с ним заодно, когда остальные опустили руки? И это после всего, что произошло между нами.

– Я ничего не утверждаю – лишь высказала мысли по поводу видения, – обиженно буркнула я, опуская глаза. Почему-то чувствовала себя слабой и незащищенной. Снова захотелось забиться в угол и плакать. Но ведь я больше не маленькая, нет! Я сильная. Сольвейг. И Влад больше не увидит моих слез. – Кто знает, может, с кеном колдуна в меня вошла и его склонность к интригам?

– Тебе нужно избавиться от него – ни к чему хорошему это не приведет, – не глядя в глаза, тихо сказал Влад.

– Предлагаешь отдать его тебе? – язвительно поинтересовалась я.

– Как вариант.

– Это не вариант. Тан просил не делать этого, и знаешь, я ему верю. Ты постоянно врешь, юлишь и используешь людей.

– Забываешься! – вскинулся Влад и гневно посмотрел на меня. – Я все еще твой вождь.

– Я помню. Вчера присягала тебе после поединка. – Я вздохнула. – Послушай, я не хочу ругаться. Было видение, теперь ты в курсе. Но выслушивать претензии – уволь.

Влад снова отвернулся, но перед этим я успела заметить, как на его лицо легла маска безразличия. Что ж, хоть в этом он преуспел – надевать маски. Иногда кажется, он их вообще не снимает – так гармонично они сидят. Надо и мне у него поучиться.

– Не смею задерживать, – глухо произнес он. – Отдыхай и лечись. Ты нужна мне в строю.

Он сказал это безэмоционально, и мне стало реально больно – где-то в груди, глубоко, в самой душе. Там, где еще совсем недавно горело и плавилось сердце под его насмешливыми взглядами. Глаза защипало от непрошеных слез, и я быстро повернулась к двери, распахнула ее и вышла.

Не дождется – я больше не буду слабой! Переступлю через прошлое, тем более, впереди нас ждет нечто намного страшнее разбитых сердец. И если я права на счет Первозданных, вероятнее всего мы не выстоим.

Но я не собиралась дешево продавать свою жизнь. Охотники – не благословенные. Они убийцы. Но кому, как не мне, знать, что убивать не так сложно? Нужно просто обладать силой – остальное приложится.

В коридоре я судорожно вытерла выступившие на глазах слезы. Чего это я, в самом деле? Проклятия больше нет, и переживать нечего. Наверное, правда, жар мозги расплавил...

Кира ждала в гостиной. Сидела на диване рядом с Филиппом и Ларой, и видно было, что ее мысли блуждали где-то далеко. Она нервно улыбалась и отвечала невпопад, а взгляд был больным и вымученным, словно она не спала несколько суток.

Бедная моя девочка!

А Влад еще и давит на нее. Надавить бы на него так, чтоб аж кости затрещали!

Увидев меня, Кира встала и расправила несуществующие складки на черной плиссированной юбке. Я молча взяла ее за руку и повела наверх.

Она выглядела совершенно безвольной. Усталой, несчастной и маленькой. Так хотелось передать ей немного своей уверенности, любви к жизни, даже злости. Кира злой больше не была. Скорее сломленной.

– Что у тебя произошло с Владом? – спросила я, присаживаясь рядом с ней на кровать.

Она едва заметно помотала головой.

– Ничего. Я вспылила. Просто здесь никто не будет помнить его... – Она помолчала немного и зачем-то добавила: – Тана.

Я обняла ее за плечи и, едва сдерживая слезы, прошептала:

– Я буду.

Кира подняла на меня глаза. Зрачки расширены, и показалось, она даже смахивает чем-то на колдуна. Тот же умный взгляд, темные глаза, гордо вздернутый подбородок. Он растил ее и, несомненно, был ближе ей, чем когда-либо стану я. Она впитала его мировоззрение с детской любознательностью, примерила на себя его стиль жизни. Да что там – она жила им.

– Почему?

– Ты любила его. А я люблю тебя.

Кира отвела взгляд и попросила:

– Обними меня.

Затем, не дожидаясь, впилась в мои плечи руками, прижалась ко мне всем телом и прошептала с какой-то ревностью в голосе:

– Он в тебе. Его кен...

Я вздохнула. Тяжело будет с ней об этом говорить. Тяжело, но необходимо. Нельзя дальше делать вид, что все в порядке, и между нами ничего не поменялось.

– Я бы с удовольствием отдала его кому-то.

– Влад был бы не прочь, – горько усмехнулась она.

– А ты?

– Что я?

– Кира, Тан был близким тебе человеком, ты любила его. Как бы ты хотела, чтобы я поступила с его кеном? Если учесть, что, скорее всего, нас ждет война...

– Война? – насторожилась Кира.

После пересказа моего видения она на минуту впала в ступор. Долго думала о чем-то, а затем спокойно сказала:

– Если кен Тана поможет тебе драться, оставь себе. Потрать на благое дело – Тан был бы доволен.

– Уверена?

Она помолчала несколько секунд, а затем кивнула.

– Абсолютно.

Из дома мы с Глебом вышли за полночь.

Чувствовала я себя получше – Кира настояла на жаропонижающем и даже напоила меня горячим чаем из трав. Потом я долго просидела с ней в комнате и, убедившись, что дочь уснула, спустилась вниз.

Гостиная атли встретила тишиной и пустынностью, только Глеб, как верный страж, дремал на диване. Ждал.

Я улыбнулась. Сейчас поняла по-настоящему: я свободна. Свободна от прошлого, что камнем тянуло вниз. От дурманящего влечения, которое не давало дышать. Осталось всего-то – сделать выбор. И, кажется, я уже знаю, что делать...

Я присела на диван, погладила Глеба по щеке. Будить его не хотелось, но нестерпимым было желание покинуть сегодня этот дом. Уехать туда, где я впервые почувствовала себя нужной.

Глеб встрепенулся, открыл глаза и несколько секунд растерянно моргал, а потом взгляд стал осознанным и взволнованным.

– Точно не хочешь остаться?

Я улыбнулась и покачала головой.