Бури

Город ему понравился. Он был старым, необъятным и шумным. Алан любил ходить в толпе и слушать людей. Он прошёлся по рынку, пригляделся к товарам и деньгам, и сделал себе пару десятков монет – на всякий случай. Ему хорошо думалось среди людей. Ни с кем не заговаривать, но быть частью толпы, наблюдать и слушать.

Он купил еды и поел, стоя на причале. Океан сиял в лучах солнца, ветер трепал полы плаща. Алану показалось, что этот мир ждал его. Он всегда думал, что ему больше подойдут шумные большие города: полные автомобилей, с высокими зданиями до неба, такие, где есть на что поглядеть. Но стоя здесь, среди старых камней и домиков с соломенными крышами, среди белых стен и людей, понятия не имеющих, что такое машина, среди лошадей и коз, и куриц, снующих по улицам, и женщин в странных одеждах, он чувствовал себя как дома. Он так задумался, что не сразу услышал пронзительный детский вопль.

– Не брал я! Не брал! Оно на земле лежало! – орал ребёнок, пытаясь вырваться из рук мужика в кольчуге.

– Маленький проныра! – сказал тот. – Ты его стибрил, и не смей отпираться. 

– Пусти! – вопил пацан.

– Заплати за яблоко, голодранец! Тебя предупреждали, чем это кончится.

– Не возись с ним, – сказал второй. – Делай, что нужно, и пошли.

– Не надо пальцы! – громче прежнего завопил мальчишка, и до Алана дошло, что эти двое собираются отрезать ему мизинец. Он решил вмешаться.

– Почтенные, сколько вам должен этот мальчик?

– Ты откуда взялся? – спросил мужчина, оглядев его. – Кто такой?

– Мимо проходил, – ответил Алан. – Я заплачу. Отпустите его.

Стражник поднял брови.

– Ладно, – скучающе ответил он, – пять красных монет.

Алан сделал себе только серебряные.

– Этого хватит? – и он протянул мужику горсть крупных монеток. Тот уставился на него в изумлении.

– Он что, твой сын?

Алан не стал отвечать. Мальчишка переводил взгляд с одного на другого. Он был худым и смуглым, чёрные волосы стояли дыбом, а рваные штаны были сделаны из мешка. Действительно голодранец, иначе не скажешь. Но глаза у него были потрясающие: льдисто-голубые, пронзительные и умные.

– Хватит, – ответил первый и швырнул мальчика прямо ему в руки.

Когда стража скрылась в толпе, мальчишка повернулся к Алану и поглядел на него без страха, с живым необидным любопытством.

– Яблоко стоило всего одну красную монету, почему ты отдал им столько?

Алан пожал плечами.

– Мне без разницы, – ответил он.

– Ты воин? – спросил мальчик, потирая шишку на лбу.

– Нет.

– Почему ты мне помог?

– Просто так.

– Ты что, богатый? – улыбнулся мальчишка.

– Вроде того, – кивнул он.

– Ты из дворца, да? – продолжил допрос мальчик.

– Нет.

– А-а-а, – многозначительно протянул мальчик, – значит, ты странник.

– Ага, – кивнул Алан. – Тебе нечего есть? – в свою очередь спросил он. – Держи.

И протянул оставшиеся деньги. Мальчик растерянно взглянул на неслыханное богатство.

– Не могу взять, – нахмурился он. – Они подумают, что я украл.

– Это верно, – согласился Алан. – Тогда покажи мне, где можно переночевать – и мы вместе поужинаем. Добром за добро.

Мальчишка обрадовано улыбнулся.

– Идём! – он схватил Алана за руку и потянул за собой. – Я покажу тебе отличное место, там тихо и спокойно, и царствует спасительная тень.

Они пробрались через рынок, и мужчина купил как можно больше разных вкусностей. Он видел, что у мальчика сияют глаза и слышал, как урчит у него живот. Судя по худобе, пацан ни разу в жизни не наедался как следует...

Они миновали полгорода, когда, наконец, добрались до небольшого дома вблизи причалов. Мальчик провёл Алана через калитку, и оказалось, что внутри, во дворе, очень уютно. Там был сделан маленький фонтан, выложенный голубой мозаикой, в углу росло кривое деревце, дырку на стене закрывали лианы каких-то растений, а в узком оконном проёме стояли потрескавшиеся глиняные горшки с ярко-жёлтыми пахучими цветами.

– Хорошее место, – одобрил Алан.

Мальчик махнул рукой.

– Не сравнится с королевскими садами, – сказал он. – Эй, Фадр, у нас гости!

Дверь в дом медленно открылась, и на пороге появился старый-престарый дед. Он стоял криво, и держался сухими пальцами за косяк.

– Ого! – сказал он.

Алан быстро подошёл к нему и помог доковылять до столика возле фонтана. Старик удивлённо поднял косматые брови.

– Храни тебя бог, – сказал он.

– Он мне жизнь спас, – сказал мальчик, – а я его обещал на ночь где-нибудь устроить.

– Вот и хорошо, – ответил старик, – только нам угостить тебя нечем, благородный странник. Я сегодня, Махунг, ни одной рыбы не поймал, – признался он, и борода его затряслась.

– Всё нормально, – поспешно сказал Алан, ощущая странную горечь во рту. – Вот, возьмите.

И он положил на стол свою сумку, доверху набитую едой. Махунг живо разложил на столе купленные продукты, и дед уставился на Алана, как на невиданное существо.

– Почему? – спросил он.

– Вы хотите есть, – раздельно произнёс землянин, – а у меня много еды. Я не жадный.

Мальчика не пришлось долго уговаривать. Он поставил возле стола ещё два стула, принёс деревянные тарелки, нож и чашки. Ловко нарезал неизвестные фрукты, разломил лепешку и первый кусок дал старику, второй Алану, последний – самый маленький – взял себе. Алан сел за стол, немного смущаясь их взглядов.