Бури

– Столько новых чувств, – сказала я. – То, что отдаёт Бури, и Промежуток, и теперь ещё этот камень. Я в них немного запуталась...

Алеард помог мне вскарабкаться выше и сказал:

– Ты не запуталась, Фрэйа, просто не до конца разобралась. Я вижу, что ты не боишься впустить чувства, значит, они ответят тебе той же доверчивостью. Не сразу, но ответят.

– А тебе ответили?

– Угу, – кивнул Алеард.

Сильные руки рванули меня наверх, и я от неожиданности вскрикнула:

– Мамочки!..

Алеард рассмеялся.

– Извини, не удержался. Ты лёгкая, как пёрышко.

Я опустила голову, надеясь, что глупая улыбка не выдаст моего волнения.

– Фрэйа, что мне сделать, чтобы ты смутилась ещё разок? – лукаво сказал он.

Я не выдержала и рассмеялась.

– Алеард, я... Что это? – против воли вырвалось у меня.

В сердце камня-острова была большая выбоина, и в самом её центре росло дерево. Росло прямо так, из камня, и его листья были мне не знакомы. Алеард осторожно спустился вниз и помог слезть мне.

– Значит, камень был гнездом, – сказал капитан.

– Гнездом, в котором теперь живёт дерево? Зачем оно выросло здесь?

– Связь, – ответил Алеард. – Странные у него листья, горячие... Камень, вода, дерево... – пробормотал он. – Интересно получается.

– Дерево питается от Промежутка?

– Думаю, и от него тоже. Сказать наверняка трудно.

– Ещё далеко до осени, а у него листья красные. Какое оно... приятное. Щекотное какое-то! – сказала я. – Ой! Меня пробрало до костей... Ай! Ещё раз!

– Объясни, Фрэйа... – попросил Алеард. – А, теперь понял. Действительно пробрало. До костей.

Мы рассмеялись.

– Будет ли оно расти такими же темпами, как камень? – сощурился капитан. – Посмотрим.

– Загадочное белое дерево, – сказала я. Кора у него и правда была белёсой.

Алеард повернул ко мне голову.

– Ни один день не обходится без сюрпризов?

– Вот и здорово!

Мы вскарабкались обратно, и я снова увидела большого белого пса, стоявшего на берегу. Того самого, который бродил по роще в день, когда ожил Бури.

– Алеард, чей он?

– Кто?

– Вон тот пёс.

Алеард проследил за моим взглядом и свёл брови.

– Не знаю. Впервые его вижу.

– Хм! Собак в комплексе по пальцам пересчитать, неужели мы бы не заметили такого красивого зверя?

– Возможно ли, что он прибежал из соседних усадеб? Кто-нибудь держит пиренейца?

– Нет. Я была у всех. Наш Перун – самый крупный в округе, не считая ротвейлера Джека, тот почти такой же.

– Белый пёс, белое дерево...

– Белая комната, – подхватила я.

– Ага, – со значением сказал капитан.

Пёс лакал воду из озера, затем поднял голову и поглядел на нас. Глаза у него были, как и Бури, фиолетовые, только очень тёмные. Он взмахнул хвостом, облизнулся и, повернувшись, скрылся в кустах. Мы несколько минут молчали.

– Нужно окунуться, – наконец сказал Алеард.

– Я с удовольствием!

Оба понимали, что преследовать пса не имеет смысла. Мы отошли чуть назад, разбежались и плюхнулись в воду. Занырнула я неуклюже и, всплыв на поверхность, начала высвобождаться из волос. Хотелось смеяться и плакать от избытка эмоций.

Мы долго плавали и ныряли, и рассматривали рыб, снующих туда-сюда меж стеблей кувшинок. Или грелись на солнце, лёжа на траве и разговаривая.

Ближе к полудню мы расстались: Алеард решил рассказать остальным о наших догадках, а я пошла домой переодеваться. Я не любила ходить в купальнике.  

Кристиана я не застала, зато до отвала наелась сливы и помогла Люсе убраться в комнате: Яна и Артём ушли к соседям по какому-то делу.

Когда я вернулась в комплекс, там было почему-то пустынно и тихо, а если кто и появлялся, то, завидев меня, начинал радостно хихикать. Я не могла понять, в чём дело, и жутко смущалась.

Всё разрешилось, когда я постучала в домик к Эвану и едва успела отскочить, чтобы не быть политой из ведра.

– Елки-палки! Сестра! – сказал он, быстро затаскивая меня внутрь. – Ты чего так разгуливаешь? Сегодня же День Дождя.

Как я могла забыть об этом?

– Точно... – растерянно сказала я. – А сколько времени?

– Почти три часа. Сейчас пойдём в атаку.

– Я не совсем готова... – начала я нерешительно.

– Твои проблемы! – расхохотался Эван, подавая большую бутыль ледяной воды. – Не трать попусту! – подмигнул он мне, и тотчас с улицы донеслись дикие вопли. Праздник начался.

Мы выскочили за дверь и тут же на нас налетели Олан и ещё какой-то парень. Я отпрыгнула, изрядно облив пилоту голову, и побежала прочь. В этот раз мне очень долго удавалось оставаться сухой, несмотря на то, что народ вокруг просто озверел. Кто-то бегал с вёдрами, кто-то с баллонами, кто-то поливал окружающих из садовых шлангов. То, что я была сухой, вызвало интерес у остальных, и меня нещадно преследовали, но я ловко уворачивалась, отпрыгивала, кувыркалась и молнией залетала за деревья и стены домов, и только несколько капель попало мне на одежду и лицо. В конце концов, меня взяли в полукольцо и прижали к крыльцу. Бутыль моя опустела, «отливаться» было нечем. Я понимала, что бежать некуда, и пятилась назад, заливаясь весёлым смехом, когда неожиданно в кого-то врезалась. Вывернула шею – это был Алеард. И он тоже был совершенно сухой. Он успел обнять меня – и безумные потоки воды полились со всех сторон. Особенно старался Кристиан. Хохоча, я спрятала лицо у Алеарда на груди, и могла только прижиматься к нему всё крепче, чувствуя под пальцами его горячую сильную спину. Мне было несказанно хорошо, я была до сладости смущена неожиданной близостью и не поднимала глаз. От нас отстали только когда мы стали вдрызг мокрыми.