Бури

– Я упрямый человек, Фрэйа. Если что-то пришло на ум, я непременно добьюсь этого. Кристиан говорит, что человек вправе отказаться от задуманного, даже если он когда-то безумно желал этого. Я с ним согласен. Но наши желания и мечты не одно и то же.

– Верно! Удивительно, но мне на ум приходили те же самые рассуждения! – я изумлённо поглядела на него. – Нельзя отказываться от мечтаний. Я имею в виду, нельзя предавать их из-за собственного бессилия. Если жаждешь, если стремишься к чему-то, то нужно стремиться всем сердцем, отдавать себя за эту мечту. И хранить ее в сердце, пока не останется ни единой надежды. Но когда умирает надежда, сердце умирает вместе с ней.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Скажи, а как ты думаешь, может ли сердце возродиться?

– Вдохновение любви – вот что может воскресить сердце. Мне так кажется... – уже смущенно добавила я, видя, что он улыбается уголками рта.

– Возможно. Но мне об этом трудно судить, – посмеиваясь, ответил Алеард. Я не могла понять, откуда взялась эта искорка хитрости в его глазах. Вообще-то я легко поддавалась смущению, но всегда тщательно это скрывала, и люди не замечали во мне перемен. А уж вогнать меня в краску было под силу только Алеарду, и он, видимо, делал это с удовольствием. Я рассмеялась, прикрывая пылающие щеки.

– Мне тоже, – пробормотала я себе под нос, – наверное.

Алеард несколько секунд глядел на меня, не мигая, а потом достал из кармана... мою ленту! Ту самую, ярко-синюю, что я потеряла несколько дней назад. Он молча протянул мне её, и я завязала волосы в хвост.

Мы присели на пригорок, на короткую, мягкую травку. Вокруг в изобилии рос лиловый клевер. Это озеро называлось Ивовым: громадные старые деревья образовывали сказочные чертоги с коридорами, гостиными и светлыми оранжереями. Если плыть по озеру на лодке, раздвигая рукой падающие к самой воде ветви, то кажется, что находишься в волшебной стране. Цветут кувшинки, и вода зеленая, как малахит, и ветер шевелит нежные гибкие ветви, пускает легкую волну с одного берега на другой. Озеро было большим, оно несколько раз причудливо изгибалось, а в самом его широком месте находился островок-скала.

Сзади послышались шаги, и я обернулась вслед за Алеардом. Это был Кристиан.

– Эй, к вам можно присоединиться?

– Конечно, – ответил Алеард, и я тоже кивнула. Штурман устроился возле меня, но так, чтобы видеть и капитана.

– А я оттуда сбежал, – улыбаясь, произнёс он. – Суеты много, всё носятся, как оголтелые.

– Ты раньше не жаловался на суету, – ответил капитан.

– Суета разная бывает. Иногда лучше успокоиться, послушать ветер и в небо посмотреть, – он подмигнул мне, и я улыбнулась, пытаясь разгадать его потаенные мысли. – Бури куда-то улетел – не зря ведь? – продолжил Кристиан. – Кстати говоря, я недавно с ним общался, и он рассказал мне много интересного. Это целая наука: бродить по мирам.

– Так и есть, – согласилась я. – Например, разница во времени.

– Сколько ты была в том мире, Фрэйа? – спросил Алеард.

– По ощущениям не больше получаса. Но когда вернулась сюда – был уже обед! Я не почувствовала этих искажений, для меня всё слилось воедино. Словно Промежуток каким-то образом стёр часть времени...

– Перемещаться нужно с осторожностью, – напомнил Алеард. – Бури сказал, что постепенно мы научимся чувствовать миры, и знать заранее, что ждет нас там. А также ощущать время и его ход.

Я напряженно нахмурилась.

– Ещё до того, как мы все узнали Промежуток, Бури снился мне. Думаю, если спросить его, он подтвердит, что мы общались на мысленном уровне, когда я спала. Мы долго разговаривали в странном месте: это была белая капсула, похожая на пузырь. Он сказал мне, что миры способны открывать в человеке потаенное, то, что хранится в самом его нутре. Каждый человек наделен даром или несколькими, которые наиболее близки его сердцу и душе. Эти дары происходят из его внутренних энергий.

– Ага! – ответил Кристиан. – А он не уточнил, что это за дары? Примеров не привёл?

– Нет. Наверное, это не так важно.

– Всему своё время, – улыбнулся штурман.

– Ты не говорила остальным? – спросил Алеард.

– Еще не успела. В последнее время пищи для ума хватало.

– Я тоже так думаю, – отозвался Алеард.

Мы замолчали. Я думала о том, как хорошо сидеть рядом с ними. Потом подумала, что Алеард и Кристиан уж точно не испугались бы тех тварей на мосту. Мне недоставало воинского хладнокровия, сдержанности и уверенности. Может быть, поэтому я туда и провалилась, чтобы сделать нужные выводы и впредь не вести себя опрометчиво? А потом стало спокойно: всё уже случилось. И это тоже судьба, будь она злая или добрая. И сожалеть не о чем, нужно просто сделать в следующий раз лучше. Всё то, о чём говорил Алеард, но лишь теперь я как следует прочувствовала его слова.

– Есть хочется... – вдруг сказал Кристиан.

– Да, – согласился с ним Алеард.

– Хотите, пойдёмте ко мне, – слетело у меня с языка прежде, чем я мысленно решилась на подобное приглашение.

Алеард улыбнулся.

– А твои родные не будут против? – спросил он.

– Нет. Они будут рады, – пытаясь унять дыхание, ответила я. Непросто в один день научиться спокойствию.

– Классно! – сказал Кристиан. – Тогда идёмте. Да, Ал?

– С удовольствием, – ответил Алеард, поднимаясь и протягивая мне руку.

Я повела их самым живописным путём. Мы шли бок о бок, и Кристиан всё также хитро улыбался. Он даже напевал что-то, поглядывая на нас. Хотя голос его звучал тихо, но было понятно: спой он что-нибудь во все лёгкие – заслушаешься. Алеард помалкивал, но тоже улыбался. А я краснела, потому что чувствовала их мысли.