Бури

– А Конлет – ты про него рассказывала, да? Конлет ещё не определился, кто он, и не обрёл самого себя.

– А Алеард, Люся? – любопытно спросила я.

– Алеард знает себя, – ответила она. – И Кристиан тоже.

– Вы чем здесь занимаетесь? – спросил подошедший Артем. Он погладил Люсю по голове и склонился над рисунками. – Храбрый экипаж?

Я подтолкнула Люсю локтем в бок, и она хихикнула. Артём улыбнулся.

– Секретничаете?

– Нет, пап, мы анализируем и сопоставляем, – серьёзно ответила девочка. Мужчина чуть не выронил рисунки.

– Дочь, ты меня пугаешь! – весело сказал он. – Если ты в одиннадцать анализируешь и сопоставляешь, что будет в шестнадцать?

– В шестнадцать я выйду замуж, – спокойно ответила Люся. У Артёма отпала челюсть.

– Уже решила, за кого?

– Может быть, за Рому. Он непостоянный мальчик, но его честность и сердечность мне нравятся.

– Милая, – услышала я голос Яны, – непостоянство Ромки ещё не повод не выходить за него замуж.

Мы рассмеялись, и Люся сказала:

– А я это знаю. Но Ромка вряд ли заинтересуется мной. Ему нравятся русоволосые девочки с мягким характером.

– Боже, дочь! – воскликнула Яна. – Тебе сколько лет? Иди играй в куклы!

Люся рассмеялась, прекрасно понимая, что мама её подкалывает.

– Ага, в «Дочки-матери», – ответила она. – Ну скучно же, мам. Мне с Фрэйей интереснее. Смотри, видишь? Вот это Конлет, это Эван...

Яна начала разглядывать ребят и сразу же угадала, где Алеард. Я усмехнулась.

– Ясно, от кого в Люсе эта проницательность…

Некоторое время мы болтали о пустяках, а потом Люся захотела нарисовать папу. Артём получился хорошо, не считая того, что один его глаз оказался больше другого. Люся никогда не сдавалась. Она старательно исправляла и доделывала, и ещё через час портрет был готов.

– Недурно, – сказала Яна. – Я и не знала, что ты умеешь так рисовать.

– А я и не умела, – весело ответила Люся. – Я только что научилась. Это во мне от папы: быстро схватывать и впитывать новые знания.

И она, скорчив маме гримасу, убежала в дом.

– Ящерка, – ласково сказал Артём. – Слушайте, у меня и правда такой нос?

Мы рассмеялись.

– Такой нос не только у тебя, но теперь ещё и у Люси, – ответила Яна.

– Не надо было разбрасываться носами, – укоризненно сказала я.

– Я не нарочно! – беспомощно рассмеялся Артём. – Кто же знал, что так получиться!

– Мне нравится твой нос, – утешила его Яна. – Ты вообще мне нравишься, муж.

– Неожиданное заявление, – поднял брови Артём. – Может, ты меня ещё и любишь?

– Всякое может быть, – игриво ответила Яна и ушла вслед за Люсей. По дороге она обернулась и подмигнула супругу. Артём проводил её нежным взглядом и улыбнулся мне:

– Вот такие дела. Я пошёл.

– Спокойной ночи!

– Не думаю, – ответил он. – Приятных снов, Фрэйа.

Он легко взбежал по ступеням и скрылся за дверью. Я радостно улыбнулась: когда счастливы те, кого любишь, хочется петь и плясать. Я не сделала ни того, ни другого. Я пошла спать. Сон давал мне яркие грёзы и приближал новый день, полный радостных событий.

Эван переехал в комплекс, и я была несказанно рада этому! Алеард позвал его отправиться с нами, и парень, конечно, согласился. Как и мне, ему не надо было долго думать.

Я задавалась вопросом, почему экипаж состоит из семнадцати человек, а не из тридцати или сорока? Ведь теперь, когда Бури ожил, размеры корабля не имели значения... Да и самого корабля как такового уже не было. Я раздумывала над тем, как это случиться, как откроются перед нами двери иной реальности? Мы сядем на Бури верхом и улетим? Или устроимся внутри него, когда он снова станет механизмом? Или выстроимся в ряд и произнесём вместе с ним заклинание, способное унести нас прочь от Земли, к неизведанному? «Всему своё время», – это был единственный ответ, которого можно было от Бури дождаться.

Я помогла Эвану устроиться на новом месте, и вышла на улицу проветриться. И тут же меня плотной толпой облепили дети.

– Поиглай с нами, Флэйа! – попросил Дениска – неугомонный черноволосый карапуз.

Я улыбнулась.

– А во что вы играете?

– В похищение сказочного плода! – ответила Вера, старшая из ребят. – Одна команда охраняет его, а мы похищаем!

«Сказочным плодом» оказалась груша. Она лежала на пеньке под раскидистым деревом – метрах в двадцати от нас.

– Там начинается вражеская территория, – пояснил мне Андрэ, бойкий пацан лет шести. – Плод сторожат великие и могучие воины-кусаки.

– Ужас какой! – искренне напугалась я. – Они могут закусать нас до смерти?

– Они могут всё, – заверил меня мальчик. – Их предводитель Огненная Борода способен раскидать нас одним лёгким движением руки.

– Поэтому нам нужна твоя помощь! – сказала Вера. – Ты поведёшь нас в бой, Фрэйа.

– Ну как тут отказать, если предстоит великая битва с самим Огненнобородым! – рассмеялась я, и они обрадовано загомонили.

Я вынуждена была встать на четвереньки, чтобы не выделяться из толпы собратьев по шайке. Главной у нас была всё-таки Вера, она была королевой разбойников, а меня сделали полководцем. Вера назвалась Беспощадной Рагильдой, а мне дали имя Солнце-на-ветру. Уж не знаю, почему именно солнце, и не знаю, почему на ветру, но детям видней. Дениску назвали Безумным Карапузом, а Андрэ Бесстрашным Псом. У нас были Воин-кепка, Воин-кузнечик и Яблочный воин. Соответственно, прозвище каждого получалось от того, чем он собирался «воевать». Карманы Яблочного воина были полны ранеток, Воин-кузнечик непрестанно прыгал, совершенно от этого не уставая, а Воин-кепка размахивал своим «опасным» головным убором и издавал боевой клич. Ещё в нашей команде были Радужная Пантера и Мадам Свирепость. Я едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться: этой самой «мадамой» оказалась милая светловолосая девочка, с маленьким носиком и пухлыми розовыми губками. Она была похожа на котенка, и бережно держала в руках букет ромашек. Когда я спросила её, зачем ей цветочки, она ответила, широко и радостно улыбаясь: