Страница 120 из 160
– Бывает, – ответил он. – Бывает и так, что идёт дождь и светит солнце, и радуги рождаются одна за другой.
– Да, – тихо сказал Махунг, – это край чудес. Оттуда, наверное, пришли боги.
Алан покачал головой.
– Бог повсюду, Махунг, в каждом из нас есть его частица. Нет места, где нет бога, нет человека, который не может научиться говорить с богом внутри себя.
Махунг в свою очередь заинтересованно, пытливо поглядел на Алана.
– Это так? Разве заслужили благословение бога все, кто ходит по песку? Не только избранные им, великие люди, но и мы – простые и ничем не примечательные?
– Бог никого не избирает и ни для кого не делает исключений, – сказал Алан, – для него мы все равны. По крайней мере в это верят у меня на родине, – закончил он.
Махунг задумался и с минуту не произносил ни слова.
– Тогда почему у одних много, а у других мало? – снова спросил он.
– Этот вопрос нужно задавать не богу и не мне, Махунг. Бог дал нам свободу мысли, силу изменять мир и себя самих. Материальные блага здесь ни при чём, вернее, это не главное. Конечно, кушать хочется всем, но пища ведь не только насыщает наши тела. Там, откуда я пришёл, мы поняли главное: человек должен быть свободен и в этой свободе он будет счастлив. Мы освободились от законов, от иерархических признаков, деливших людей на «лучших» и «худших», на тех, у кого больше и у кого меньше, кто достоин и не достоин. Человек подобен богу, и потому он может всё. Вот только для этого нужно уметь гармонизировать свои внутренние энергии. Те, кто считают себя исключительными, те самые, что садятся на пьедестал власти – эти люди не нашли баланс, и они никогда не достигнут высшего счастья. Счастье не получается из рабства, а они – рабы своих желаний. – Алан почесал в затылке – давненько он ни с кем так не разговаривал. – Развёл ты меня на болтовню, – усмехнулся он.
– Чего? – не понял мальчик.
– Пустяки, – сказал землянин, – ты умеешь слушать.
– Ты пришёл из мира, где все равны, – сказал Махунг, – но Фадр говорит, что такое невозможно. Я мечтаю узреть мир, где не будет ни правителей, ни подчинённых, мир, где нет бедных и богатых. Но я только мечтаю об этом, и мои мечты Фадр называет фантазиями. А я всё равно верю тебе, – тихо сказал он, – ты мне не врёшь. Ты никому не станешь врать, Алан.
Землянин поглядел на мальчика, нахмурившись.
– Сколько тебе лет, Махунг?
– Мне одиннадцать, – ответил тот.
– Ты умный и проницательный. Ты заслуживаешь иной жизни.
– Ты так думаешь? – грустно улыбнулся мальчик. – А я думаю, что я ничем не лучше остальных. Хотя желал бы стать лучше. Да, стать лучше. – И он поглядел на море, тонущее в розовом золоте закатных лучей.
Алан только сейчас заметил, что вокруг парят золотые ослепительные былинки, похожие на те, что осыпались с созревших одуванчиков. Они были разных размеров и не разлетались по округе, а невесомым облаком порхали возле них, собираясь в пушистые горки на каменной крыше. Землянин задрал голову и увидел, что былинки роняет дерево, возле которого они сидели. Листвы на нем было мало, зато вся крона оказалась усыпана прекрасным светлым облаком невиданных семян. Махунг проследил за его взглядом.
– Это Дамур – преданное дерево. Из тысячи семян прорастает лишь одно, но и оно вряд ли превратится во взрослое дерево. Попробовав хотя бы раз его плоды, ты бы потом тосковал по ним всю оставшуюся жизнь… Я тоскую. Я ел их, когда был совсем маленьким, но до сих пор помню вкус… М-м-м… – и он облизнулся, а Алан хмыкнул. – Из-за одного только Дамура наш дом стоит бешеных денег, и все это знают. Даже у Хъяга в садах ни одного не растет! К нам приходят каждый раз, когда дерево сбрасывает семена, выгребают их подчистую, ловят даже самые настырные. Да только ни одно ещё не взошло! – и он ухмыльнулся. – Фадр зовет его думающим деревом и говорит, что оно скоро погибнет от старости. А я все жду, когда на ветках появится хотя бы один плод.
И мальчик погладил нежную зеленоватую кору, тронул пальцами пушистую горку семян. Те словно ответили ему, заплясали на ветру, но тотчас, словно примагниченные, вернулись поближе к дереву. Алан удивленно почесал в затылке.
– Преданное дерево… Кто бы мог подумать?
– Я хочу взять его с собой, – вдруг сказал мальчик. – Если когда-нибудь покину эти места. Фадр говорит, что Дамур сам выбирает новую родину. Мы выберем её вместе. Если, конечно, такова наша общая судьба…
– Если жаждешь этого – так и будет, – сказал Алан. Махунг не переставал его изумлять. – Не сдавайся.
– Я не сдамся, – спокойно и решительно произнёс Махунг, и они замолчали.
Чайки печально кричали возле воды, и Алану казалось, что они зовут его домой…
…Олан не мог больше ждать. Терпеть он умел, а вот ждать – нет. Хорошо, что всё случилось в отсутствие Кёртиса и Ин Че.
Они с Катой укладывались: девушка, освоившаяся с его постоянным присутствием и привыкшая спать рядом, стала менее стеснительной. Она скинула верхнюю одежду, и некоторое время стояла перед ним в нижнем белье, потягиваясь и глубоко дыша, отчего её маленькая грудь дразняще вздымалась под тонкой полупрозрачной маечкой. Олан подошёл сзади и, не особо задумываясь над последствиями, крепко обнял её, тронул пальцами тонкую шею и маленький подбородок.