Бури

Эдман поднял глаза, глядя сквозь неё.

– Отпусти, Эдман. Я не шучу. Отпусти его сейчас же! – рявкнула она.

Он и не подумал разжать руки. Ставший жертвой незнакомец жутко хрипел, безуспешно пытаясь вырваться из его захвата.

– Эдман! – завопила она, чувствуя, как по щекам побежали бессильные слёзы. – Пожалуйста! Не надо!..

Она подскочила к нему и попыталась разжать железные пальцы. Не получилось. Неужели этот человек мог быть к кому-то добр? Перед ней стоял убийца, не способный на милосердие. И всё-таки она не боялась его. Ева не придумала ничего лучше, чем обнять его сзади.

– Эдман, – прошептала она, прижимаясь к его спине, – Пожалуйста, Эдман!..

Внезапно он разжал руки, и незнакомец упал, корчась: воздух больно заливался в его расплющенное горло. Эдман резко развернулся, схватил её за руку и потащил прочь.

На улице он быстро поймал таксоплан и закинул её на заднее сиденье. Сел рядом и спокойно назвал водителю место назначения. Внешне он выглядел таким, как и всегда, но Ева видела, что он в ярости. Она не посмела сказать ни слова. Да и что скажешь в такой ситуации? Не извиняться же...

Всю дорогу до квартиры она думала о том, что с неё хватит. Пора уходить из этого мира, или, по крайней мере, из этого города. И Эдман был нужен ей.

Когда они поднялись наверх и за ними закрылась дверь, Эдман поглядел на неё в упор:

– Ты ослушалась меня, Ева.

Она спокойно кивнула.

– Это плохо?

– Ты снова спасла меня, – сказал он, не отводя от неё глаз.

– Думаешь, я получаю от этого удовольствие?

– Нет, не думаю. Но больше я тебя с собой не возьму.

– Правильно, не нужно, – плачущим голосом сказала девушка. Она была готова разрыдаться. – Чтобы я не помешала тебе убить кого-нибудь.

– Ева, меня учили этому с детства. Я хорошо умею убивать, – сказал он тихо. – Я остановился только потому, что... – Он трудно сглотнул. – Мне нужно идти, Ева. И на этот раз я пойду один. 

– Иди! – выпалила она, и, развернувшись, убежала в спальню.

Она металась по комнате, яростно стирая со щёк слёзы. Ей хотелось ударить по чему-нибудь, что-то сломать или разрушить. Она решила остановить его, но не успела. Когда она вышла в коридор, Эдмана в квартире уже не было. 

Ева долго думала о том, как поступить. Почти два часа она моталась по квартире и сходила с ума, думая, что Эдман уже не вернётся. Она знала, что лучший выход – просто уйти. Но покинуть город в одиночку значило подписать Эдману смертный приговор. Он был упрямым, видел иной выход из ситуации. И, кажется, в ней более не нуждался...

Он вернулся только под вечер, и Ева с порога сказала ему о своём решении.

– Ты со мной или нет?

– Нет, Ева.  Я остаюсь, – твердо ответил мужчина.

Она разозлилась не на шутку и кричала на него, как сумасшедшая. Ярость, копившаяся целый день, вышла наружу. Она никогда ни на кого не кричала прежде – не было нужды. Но Эдман взбесил её.

– Твоя месть не стоит ломаного гроша! Кому она нужна? Твоему брату? Он мёртв, он уже не с нами, не здесь! А ты жив, Эдман, ты стоишь передо мной, болтаешь чушь о том, как поступать следует, а как нет. Не желаю слушать этот бред! Бред, ясно? Оставайся, отдай жизнь, если она тебе не дорога. Ты мыслишь прошлым, Эдман. Андреас не вернётся. Никогда. Только в иной жизни, а у тебя ещё и эта не кончилась. Весело? Я тебе поверила, да. Решила, что ты подумаешь и согласишься. Думала, мои слова что-то стронули в твоей душе. Нет, Эдман. Ты мёртв. Ты говорил, что Безовалы для тебя в прошлом, что ты перестал быть одним из них. Враки! Ты всё ещё один из них! Ты мыслишь, как они: найти, убить, отомстить! Ещё кровь на твоих руках. А кому от этого хорошо? Мне? Тебе? Ты ощутишь облегчение, если пристрелишь пару-тройку человек? Иди, убивай их. Убийство – не борьба. Борьба – это когда ты борешься за жизнь, поступаешь так, как сложнее. А тебе проще решиться на месть, чем пойти со мной. Говоришь, хочешь? Лжёшь: я тебе не нужна. А могло бы что-то получиться?.. Так вот знай: могло бы! Потому что ты мне сразу понравился, ещё на том чёртовом балконе. Но ты же хочешь надрать кому-нибудь задницу! – Она уже плакала, не в силах остановиться. – Иди, надирай. Придуши какого-нибудь заслужившего это подонка! А потом кто-нибудь невзначай пристрелит и тебя!.. Засранец! Болван! Тупица!.. – Она со всей силы стукнула его кулаком в грудь: – Дай мне пройти!

– Ева, – он поймал её за руки.

– Дай пройти, кому сказала! Пусти меня!

– Ева! – Он не отпустил её пальцы и не сдвинулся с места. – Ты права. Я знаю, что права. Но я не могу. Я не знаю, как любить, понимаешь? Ты мне нравишься, действительно очень нравишься, но я мёртвый и глупый, и заслуживаю умереть от выстрела в спину.

– Идиот! – исступленно закричала Ева. – Ты просто идиот!

– Да, это про меня.

– Отпусти мои руки, – угрожающе произнесла девушка, – или я тебя снова ударю!

Эдману стало смешно, но он повиновался. Он так хотел поверить ей, пойти за ней, почувствовать её... но боялся. Проклятая трусость!

– Эдман, ты – упрямая скотина, вот что я тебе скажу! Ну как ещё мне объяснить, что ты отдашь жизнь за пустоту? Ты не слышишь меня, не ощущаешь моих слов в сердце! – она в отчаянии всхлипнула, как вдруг осознала одну простую истину: Эдман должен сделать выбор раз и навсегда. И она ему в этом поможет. – Я придумала. Сейчас всё станет ясно. Я знаю, как поступить.

– Знаешь? – Он поднял брови.