Страница 44 из 69
— Что ж, давайте попробуем еще раз, — вздохнул я. И наконец дозвонился.
Трубку поднял Мурра. Не успел я поздороваться, как он, спутав меня с каким-то Джоном, взволнованно затараторил:
— Джон, Джон, слава Богу, ты позвонил! Послушай, Джон, я знаю, как ты ко мне относишься и что думаешь, но, пожалуйста, не клади трубку, дай мне объясниться! Она ушла от меня, Джон. Этот жизненный этап пройден — и забыт! Я пытаюсь склеить осколки… Джон, смилуйся надо мной, приезжай! Прошу тебя, умоляю, заклинаю!
— Мистер Мурра… — наконец вставил я.
— Да? — Он сказал это не в трубку — видимо, искал меня глазами в комнате.
— Это я, мистер Мурра.
— Кто? — не понял он.
— Я у вас душевую кабину ставлю.
— Вообще-то я жду международный звонок. Не занимайте линию.
— Прошу прощения, я на секундочку: когда мне можно подойти и закончить работу?
— К черту все! Забудьте про ванную!
— Мистер Мурра… А кто мне оплатит дверь?
— Пришлите счет, я вам ее подарю.
— Как пожелаете, мистер Мурра. И еще вы заказали два противоураганных окна «Флитвуд трипл-трак»…
— Выбросьте на помойку!
— Мистер Мурра… По-моему, вы чем-то расстроены.
— Да вы телепат!
— Может, дверцу от кабинки и в самом деле стоит выбросить, но чем вам не угодили окна? Давайте я все-таки их установлю? Вы меня даже не заметите, я работаю очень тихо.
— Ладно, ладно, ладно! — прокричал он и бросил трубку.
«Флитвуд трипл-трак» — наши самые дорогие и качественные окна, поэтому и установка нужна соответствующая. Сначала вокруг окна приклеиваешь такой же уплотнитель, как вокруг ванны, а потом долго ждешь, пока клей высохнет. После этого можно хоть всю комнату водой заполнить: наружу ни капли не выльется — по крайней мере через окна.
Пока я сидел и ждал, когда высохнет клей, в ванную зашел Мурра и предложил мне выпить.
— Простите? — не понял я.
— Или установщики душевых кабин не пьют при исполнении?
— Разве что в телефильмах, — ответил я.
Он привел меня на кухню, достал бутылку, лед и пару стаканов.
— Вы очень любезны, — сказал я.
— Может, я и не умею любить, — проворчал Мурра, — зато никогда не напиваюсь в одиночку.
— А мы что же, собрались напиться? — спросил я.
— Если у вас нет других предложений.
— Знаете, мне надо минутку подумать.
— Напрасно, — сказал Мурра. — Так можно пропустить все самое интересное. Вот поэтому вы, янки, такие ледышки. Слишком много думаете. И поэтому так редко женитесь.
— Последнее, пожалуй, от недостатка денег, — вставил я.
— Нет-нет, тут все сложнее. Вы просто не умеете хватать чертополох.
Ему пришлось объяснять, что если правильно схватиться за стебель чертополоха — быстро и крепко, — то не уколешься.
— Ни за что не поверю, — сказал я, имея в виду фокус с чертополохом.
— Типичный новоанглийский консерватизм, — заметил Мурра.
— Вы, стало быть, не из наших мест.
— О нет, судьба уберегла. Я из Лос-Анджелеса.
— Наверное, хороший город, — сказал я.
— Ну-ну! Все фальшивки, как один.
— Вам, конечно, виднее.
— Поэтому мы здесь и поселились, — объяснил Мурра. — Как говорила моя жена — то есть вторая жена — всем репортерам на нашей свадьбе, «мы сбежали от фальши. Мы будем жить среди настоящих живых людей, мы поселимся в Нью-Гемпшире! Нам с мужем еще предстоит обрести себя. Джордж будет писать, писать, писать без перерыва! Он напишет для меня самый прекрасный сценарий в истории кинематографа!».
— Как мило.
— Вы разве не читали интервью в газетах и журналах?
— Нет. Я однажды встречался с девушкой, которая выписывала журнал «Киноман», но это было давным-давно. Понятия не имею, что с ней сталось.
В ходе этой беседы из галлонной бутыли первоклассного бурбона «Погребок старины Хикки» исчезла — или была похищена, или испарилась, или чудом пропала — примерно пятая часть.
Я не помню дословно нашего разговора, но в какой-то момент Мурра рассказал, что женился очень молодым, в восемнадцать лет. Узнал я и то, кто такой Джон.
Мурре было очень больно говорить о Джоне.
— Джон — мой пятнадцатилетний сын. Других детей у меня нет. — Мурра помрачнел и показал пальцем на юго-восток: — Он живет всего в двадцати двух милях отсюда. Так близко… и так далеко.
— А почему он не остался с матерью в Лос-Анджелесе?
— Вообще-то живет он там, а сюда приехал учиться в «Маунт-Генри». — «Маунт-Генри» — очень хорошая подготовительная школа для мальчиков. — Я и в Нью-Гемпшир-то переехал в основном ради него. Хотел быть ближе. — Мурра потряс головой. — Думал, рано или поздно он со мной свяжется — перезвонит или ответит на письмо.
— Но он не связался?
— Ни разу. Знаете, что сын сказал мне напоследок?
— Нет.
— Когда я развелся с его мамой и женился на Глории Хилтон, на прощание Джон сказал мне: «Отец, ты ничтожество. Надеюсь, что до конца жизни не услышу от тебя ни слова».
— Н-да… сильно.
— Вот-вот, дружище, — прохрипел Мурра и уронил голову. — Так и сказал: «ничтожество». Хоть и мал был, а слово выбрал правильное.
— Но сегодня вам удалось выйти с ним на связь? — спросил я.
— Я позвонил директору школы и сказал, что в семье случилась беда, пусть Джон мне перезвонит, — ответил Мурра. — Слава Богу, сработало. И хотя я — полное ничтожество, он согласился завтра со мной встретиться.
В ходе нашего разговора Мурра посоветовал мне как-нибудь поинтересоваться статистикой. Я пообещал, что непременно поинтересуюсь.
— Статистикой вообще или какой-то конкретной? — уточнил я.
— Бракоразводной.
— Страшно даже представить, что я там обнаружу.
— Если верить статистическим данным, — сказал Мурра, — половина семейных пар, которые поженились в восемнадцать, в конечном счете распадаются.
— Я тоже женился в восемнадцать.
— И до сих пор женаты?
— Двадцать первый год пошел, — ответил я.
— Неужели вы не чувствуете себя обделенным? Как же веселая молодость, лихие денечки?
— Ну, в Нью-Гемпшире они приходятся на возраст от четырнадцати до семнадцати.
— Хорошо, представим такую картину, — не унимался Мурра. — Допустим, все эти годы вы были женаты: ссорились с женой по всяким пустякам и большую часть времени чувствовали себя разбитым и никчемным…
— Очень хорошо вас понимаю, — сказал я.
— Допустим, в Голливуде заметили вашу книжку и попросили написать сценарий для картины, в которой снимется Глория Хилтон.
— На это моего воображения не хватит.
— Так, ладно… Возьмем вашу работу: что будет для вас самым большим достижением?
Я призадумался.
— Ну, скажем, получить заказ на противоураганные окна «Флитвуд» для всей гостиницы «Коннерс». Это около пятисот окон, а то и больше.
— Прекрасно! Вы только что подписали контракт. Впервые в жизни у вас в кошельке завелись настоящие деньги. Вы поссорились с женой и думаете о ней всякие гнусности, жалеете себя и по большому счету готовы удавиться. Но директором гостиницы оказалась Глория Хилтон — какой вы ее видели в кино.
— Дальше.
— Ну а дальше вы ставите окна, и после установки каждого вам сквозь стекло улыбается Глория Хилтон: будто вы Бог или еще кто.
— А в доме осталась выпивка? — спросил я.
— Допустим, это продолжалось три месяца. И каждый вечер вы возвращались домой, к жене, которую знаете всю свою жизнь и которая вам почти как сестра, и она все нудит, нудит о каких-то пустяках…
— Смотрю, у вас и без противоураганных окон очень жарко, — выдавил я.
— И допустим, Глория Хилтон в один прекрасный день вдруг сказала вам: «Не бойся быть счастливым, бедненький ты мой! Ах, бедненький, мы с тобой созданы друг для друга! Я млею, когда вижу тебя за работой. Боже, как тебе не повезло с женой, у меня сердце прямо разрывается от горя! А ведь со мной ты был бы так счастлив!»
После этого мы с Муррой, насколько я помню, отправились на поиски чертополоха. Он хотел показать, как схватить стебель и не пораниться.