Страница 15 из 74
Я поняла, что дело… ммм.. не очень радостное. Голова стала пухнуть уже только в начале лекции, это учитывая то, что я-то и язык еще знаю туго. Особенно специализированные термины. Что будет дальше? Но делать было нечего, я покорно слушала его слова. Он задавал вопросы, некоторые удосуживались даже давать свои комментарии. В один из таких вопросов я оглянулась назад, чтобы узнать, кто же все-таки со мной учится? И тут узрела! Мне мило улыбался на все свои красивые зубы Март, братишка, собственной персоны! Я так обрадовалась его присутствию, что напрочь забыла о том, где нахожусь. Я повернулась и громким шепотом ему кинула:
– Ты тоже здесь?! Как же так?
– Вы представляете себе, иата! А я здесь! – услышала я за собой голос преподавателя и тут же вернулась на урок, повернувшись назад.
Господин Хон стоял прямо перед моей партой и мило мне улыбался. Я глупо улыбнулась ему в ответ и нервно сглотнула. Для приличия поморгала. И сказать-то нечего! Он так прав! Он действительно тоже здесь! А я как-то забыла…
– Я думаю, у вас еще на перерыве будет возможность пообщаться с молодым человеком, а пока, прошу, будьте внимательны. Вы не представляете, как это сложно донести до ваших затуманенных ферментом ниясытей голов такую невероятно объемную и сложную информацию, - он продолжал улыбаться.
Я вжала голову в плечи. Ну, против танка не попрешь! Прав на все сто. Где там щель, чтобы сквозь землю провалиться? Давно ее не искала. Он оторвал взгляд от меня и продолжил лекцию. Сидела я дальше, молча. Боялась даже дыхнуть. Вдруг, еще, что мне скажет в виде замечания?
В общем, лекция по социологии прошла в моих больших муках о том, что я почти ничего не понимала, учитывая, что преподаватель использовал термины, которые я первый раз слышала. Хоть с энциклопедией сиди и переводи все его фразы. И это еще притом, что пол года назад я вообще не разговаривала по-иридански. Я снова задала себе вопрос типа «А что я здесь делаю?».
О завершении лекции нам сообщил мелодичный звук через динамики. На прощание господин Хон крикнул, чтобы мы вызубрили определение термина «социология» и повторили историю науки. Он будет спрашивать на следующий раз. Печально… Я б такая, чтобы он не спрашивал… Поднялась со своего места и тут же повернулась к своему братику. Он сидел ровно за мной на третьем ряду. Заметив, что я оглянулась, Март поднялся со своего места и спустился ко мне с широченной и довольной улыбкой. За ним шлепал маленький ниясыть, мальчик, чуть крупнее моей Забавы.
– Ну что, сестренка! Как тебе развивающиеся события?
– Голова кругом идет! Я не успеваю толком все понять и принять! – я глядела на него восторженными глазами.
– Ты не представляешь себе, как я удивился сам! Ну, во-первых, я не думал, что мне предложат участвовать в избрании. Потом, я очень удивился тому, что Нук меня выбрал. А тут еще ты стала кашиасу. Ну, вооще! – он так широко распахнул глаза и стал таким смешным со своими оранжевыми радужками, что я забыла о своих тревогах.
Я широко ему улыбалась и не заметила, как вокруг нас собралась целая толпа.
– Слушай, Лана! Ой… прости, теперь же ты у нас иата! – Март хитро прищурился, видимо проверял, не испортила ли меня неожиданная власть?
– Для тебя, брат, я останусь навсегда, просто Лана, - я чувствовала, как моя «прелесность» лезла из всех отверстий моего организма.
Он громко, как всегда, дома, когда мы с ним резвились в криг, засмеялся.
– Пошли, сестрица иата Лана! Теперь я твой гид по дебрям нашего огромного атконнора, - он увлек меня в сторону выхода из аудитории. – У нас сейчас целых пятнадцать минут, чтобы переварить социологию и настроиться на биологию.
И только на выходе я заметила ту самую толпу своих одногруппников, которые хотели меня поприветствовать и познакомиться со мной. С ними я буду учиться целых три года. Это немалый срок. Я приветливо им улыбнулась и, кивнув им через плече, пошла за Мартом. Они вежливо улыбнулись мне в ответ и направились к выходу за нами. А я в этот момент подумала, что мне как-то надо налаживать с ними контакт. Ну, впрочем, это можно сделать и попозже. Сейчас я хотела наговориться со своим братцем и расспросить у него груду вопросов. Он это знал и бесцеремонно вытащил меня из аудитории. На выходе я заметила задумчивый взгляд господина Хона, глядящего нам вслед. Я лишь облегченно выдохнула. Радовалась, что социология на сегодня уже закончилась.
Март оттащил меня ото всех к огромному окну коридора в самом тупике и поставил прямо перед собой, заглядывая прямо в глаза:
– Ну, рассказывай, что с тобой было.
Я опустила глаза. А что ему рассказывать?
– Я мало что могу тебе рассказать, - протянула я, - ты и сам все видел. А после того, как Забава меня выбрала, нас отвели в мои новые апартаменты… - я превратила глаза в блюдца после слова «апартаменты», - ты бы их видел! Роскошь!
– Я не сомневаюсь. Ты же теперь кашиасу! – он это слово произнес гордо.
– Там я произвела все необходимые процедуры, нужные в первый день соединения наездника и ниясыти и уснула мертвецким сном на двое суток! – закончила я повествование о себе.
– Я тоже дрых как Сур после сеанса обжорства! – он напомнил мне про нашего домашнего шестилапого питомца и погладил по голове свою ниясыть.
Я захохотала, вспомнив нашего домашнего шалуна. Ох, и игривый он шкода! Я от него, точнее от его когтистых лап, получала по полной.
– Значит, ты нашу будущую королеву-мать назвала Забава? – он поглядел на мою малышку, которая довольно прижалась к моей ноге и с интересом смотрела на Марта. – Очень необычное имя для королевы…
Я тоже погладила ее по голове, как Март своего Нука. И сказала ей:
– Слышала, Забава, твое имя необычное для королев.
«Я и есть необычная ниясыть», - ответила она мне на языке мысли, как делала это всегда. Я хмыкнула на ее замечание.
– Что она сказала? – поинтересовался Март.
– Что она себя считает необычной, так что тут ничего удивительного нет, - объяснила я ему мысли своей малышки.
Он тоже хмыкнул:
– Таковы все королевы!
– Слушай, - посмотрела я на брата, - ты тоже отличился. Я думаю, что имя Нук, тоже необычное.
– Ну, мы же родственники!
Выкрутился. Он это умел делать довольно неплохо.
– Погоди! – тут меня осенила одна мысль. – Мне наш куратор сказал, что поручил меня на сегодня старшему группы, чтобы я не заблудилась. Выходит…
– Да, я – старший группы, - он это сказал спокойно и без насмешек, будто понимал, что это налагает на него большую ответственность.
– Это как же такое произошло?
– Я не скажу тебе. Просто куратор назначил меня и все. Он мне не объяснял, - Март пожал плечами.
– Март, я хотела у тебя спросить…
– Спрашивай.
– Как тебе господин куратор?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, как человек? Меня он немного пугает… - я опустила глаза и сделала вид, что рассматриваю ногти, словно это стало самым важным делом в моей жизни.
Март почухал затылок и вытянул в задумчивости лицо.
– Странный он какой-то. Суровый. Загадочный, что ли? Честно, я не могу понять его. Мысли его я не вижу. Даже поверхностные. Закрытый он. Я таких не встречал. И меня, он тоже немного пугает. Есть в нем что-то… Но наездники ниясытей все такие, так что удивляться этому не стоит. Мало того, пора привыкать, - Март ухмыльнулся своей мысли, будто считал ее весьма гениальной.
– Что ты имеешь в виду под словами «наездники все такие»?- я бросила на него вопросительный взор.
– Все, кто становится наездником, становятся невидимы для других людей.
– В смысле?
– Их мысли не видимы. Все. По крайней мере для простых людей. Другие наездники могут видеть их, как и раньше. Я не знаю, почему так, - я кивнула ему, но, в действительности, до конца не могла понять слов Марта. Ведь я и до этого никого не «видела».
– Ого! – восхитилась я. – Слушай, Март. Плохо, что вы мне ничего не рассказывали о ниясытях. Теперь я чувствую себя прескверно! Все всё знают, а для меня все впервые!