Страница 2 из 9
В очередной раз Вовка не выдержал.
– И зачем здесь нужна яма! Бассейн здесь собираются делать, что ли?
Илья улыбнулся. Кстати, в первый раз за всё время нашего знакомства.
– Нет. Трубы проведём.
– Трубы, трубы… – пропел я, подхватывая очередное ведро с землёй. – Зачем здесь трубы?
Директор с удивлением посмотрел на меня.
– Хм… Я тоже говорил, что не нужны…
Его слова я уже услышал, выходя на улицу. Поэтому уточнить не успел, кому он говорил и почему его вынудили всё-таки копать эту яму. В советское время был такой веский довод: надо! Поэтому просто копай и не рассуждай, если надо…
Когда я вернулся в прохладный полуэтаж, то увидел беседующих Илью и Вовку. Они уселись на плоский камень, устроив нечто вроде перерыва.
– Ты слышал! – увидев меня, воскликнул Вовка. – Оказывается, этот дом – вовсе не дом, а настоящий замок. И принадлежал он…
Мой друг запнулся и тут же беспомощно защёлкал пальцами правой руки.
– Юсупову, – подсказал Илья.
– Вот! Юсупову, – быстро повторил Вовка.
Я, конечно же, не мог слышать того, о чём только что говорили Илья и Вовка. Но то, что это не простое здание, я уже и так догадывался. Слишком необычная конструкция, да и сами стены… Там, где облупилась штукатурка, была хорошо видна кладка из камня, обработанного вручную. Качество этой кладки, идеальная подгонка камня друг к другу и некоторые другие «мелочи» заставляли думать о том, что здесь трудились мастера-каменщики высокого уровня. Чем-то эти стены походили на те, что я видел на турбазе «Кичкине», бывшей когда-то великокняжеским дворцом. Я с Вовкой туда ходил к знакомым ребятам, так что мог сравнить…
– А кто такой этот Юсупов? – спросил я.
– Ты не знаешь? – удивился Илья.
– Нет, – признался я и посмотрел на Вовку. – А ты?
Мог друг лишь плечами повёл:
– Откуда…
– Мы же в Крыму не жили… – извиняясь, добавил я. – Откуда нам знать какого-то Юсупова.
Илья лишь руками развёл.
– Что я могу добавить…
Он удручённо посмотрел на яму.
– Ладно, копайте. У вас это хорошо получается.
3
Вечером, когда мы уже порядком устали и уже собирались выбраться из своей ямы, вновь пришёл Илья.
– Ого! – Он искренне удивился. – Да вы почти закончили работу.
– Немного осталось на завтра, – с интонацией заправского землекопа важно сказал Вовка.
А я лишь хихикнул.
Илья, очевидно, оценил наш трудовой порыв и решил как-то отблагодарить двоих добровольных помощников.
– Вот что, ребята! Вижу, вы серьёзные люди. К тому же интересуетесь историей…
Я с удивлением посмотрел на Вовку. Лично я историей не интересовался. Может быть, мой друг как-то проявил директору свой несуществующий интерес? Но Вовка молчал. И глаза его были от усталости пусты.
– Сейчас я отведу вас на ужин, – продолжил Илья, – а затем мы вместе совершим экскурсию по замку Юсупова. Ну как, согласны?
Вовка расплылся в улыбке.
– Согласны!
А моё сердце вдруг учащённо забилось. Но отчего? Я же историей не интересуюсь. Я интересуюсь архитектурой и строительным делом. А это не одно и то же. Впрочем, иногда одно с другим пересекается. Как и в сегодняшнем случае.
– А здесь привидения есть? – спросил я.
Илья рассмеялся.
– Нет. Точно – нет. А вы что, верите в привидения?
Я отрицательно мотнул головой.
– Конечно нет. Это я так, на всякий случай спросил.
Илья пристально посмотрел на меня и хмыкнул.
Уже когда мы ужинали, Вовка всё время поглядывал на директора, а затем, очевидно не выдержав, спросил:
– Я не могу понять. Сейчас все базы отдыха и санатории заполнены до горлышка. Яблочку негде упасть. А здесь – ни души. Почему здесь нет туристов?
Илья снова вздохнул.
– Увы.
– Что «увы»? – не понял я.
– Турбаза доживает свои последние дни.
– Как?! – вырвалось у Вовки. – Её закрывают?
– Уже закрыли. Здесь будет… Точнее, уже есть – интернат для детей. Дело нужное, спору нет.
– А почему вы говорите с таким сожалением? – удивился я.
Илья нахмурил брови.
– Я проработал здесь почти пятнадцать лет. Не представлял себе иного места для жизни. А вот теперь приходится передавать дела другому человеку.
– Почему же вас не оставляют в интернате?
Илья вздохнул.
– У меня нет соответствующего образования. Это правда.
– Ну, а если не директором, – не сдавался я, – а завхозом или ещё кем-то?
Илья хлопнул себя по колену.
– Это уже не от меня зависит. К тому же я другого склада человек. Но, кажется, мы заболтались. Скоро стемнеет, а мне ещё вам экскурсию проводить. Поторапливайтесь!
Мы быстро доели кашу с тушёнкой, запили сладким чаем с хрустящим печеньем и почувствовали, как новая энергия входит в наши молодые тела.
– Сейчас бы на танцы… – мечтательно протянул Вовка. – На нашей турбазе скоро начнутся танцы.
– Ага, – согласился я, – танцы…
Танцы я не очень любил. Но там было много моих сверстников и сверстниц. И вечера пролетали весело. Не то что здесь…
Вскоре мы подошли к дому, который теперь стал нам известен как замок Юсупова. Илья провёл нас по широкой лестнице к центральному входу и открыл тяжёлую двойную дверь. Я обратил внимание не необычность этой двери, покрытой деревянной резьбой, возможно, восточного характера.
– А этот Юсупов, – спросил я директора, – был кто по национальности?
Илья на секунду остановился и бросил на ходу:
– Кажется, русским… А что?
– Нет, ничего.
В этот момент моё внимание привлекло большое витражное окно, в центре которого был явственно виден глаз. А за окном виднелась куча земли, которую мы выволокли из ямы.
– Это глаз? – уточнил я.
– Глаз, – быстро ответил Илья.
– А зачем он здесь? – тут же спросил Вовка.
– Символ, – пояснил Илья и добавил: – Символ данного места.
Я внимательно посмотрел через этот глаз на кучу грунта, которую сам наносил, и, конечно же, ничего не понял. Витражный глаз молча «смотрел» на этот грунт, не добавляя к сказанному Ильёй никакой новой информации.
Заметив наше замешательство, директор пояснил:
– Раньше село Соколиное имело иное, древнее название – Коккозы. Сейчас так называется речка, которая течёт рядом с нашим замком. Так вот «коккоз» переводится с тюркского как «голубой глаз». Теперь понятно?
– Понятно, – сказал Вовка, – они перенесли название на окно, чтобы и замок стал символом этого места.
Илья с удивлением посмотрел на Вовку.
– Ты молодец! Быстро схватываешь суть.
Я же вновь стал рассматривать через окно свою кучу земли, обращая внимание на то, как она видоизменяется в зависимости от угла моего зрения на этот необычный витраж. Почему-то в этот момент мне пришло в голову, что Илья нам недоговаривает всей правды. То ли он не доверяет нам, то ли чего-то опасается, то ли не верит сам в то, что ему самому известно.
Моё сердце бешено заколотилось, как и в первый раз, когда я рассматривал каменную кладку замка. Что такое… Я быстро потёр ладонями виски и, увлекаемый Ильёй, пошёл за ним по гулким переходам замка. Странное состояние странного вечера всё время не отпускало меня.
Директор водил нас по этажам, переходя из одной комнаты в другую. Наконец мы поднялись по крепкой деревянной лестнице на самый верх, оказавшись на видовой площадке смотровой башни. Отсюда вся округа выглядела по-иному, чем в действительности. Речка Коккозка казалась значительно ближе, а шум её перекатов – громче и величественнее. Деревья парка – не такими могучими, каковыми выглядели снизу. А куча земли, которую мы насыпали, и вовсе ничтожная. А я так старался, целый день таскал грунт из ямы!
– Красиво как! – невольно вырвалось у Вовки.
Я покосился на друга. Впервые в жизни услышал от него такие слова. Почему-то мне казалось, что в нашем возрасте восторгаться красотой природы было верхом неприличия.
4
Отойдя в сторону, я стал внимательно рассматривать громадные горы, которые высились справа и слева от урочища, по которому протекала Коккозка. Моя фантазия рисовала в скальных выступах морды исполинских зверей, которые с высот рассматривают трех невзрачных человечков, забравшихся на башню. Отвлёкшись, я упустил из виду директора, а когда вновь вспомнил о нём, то услышал лишь конец фразы: «…зелёная черепица ярко отсвечивала на солнце».