Мертвые не разговаривают

Ночь манит сонными объятиями, утяжеляет веки. Он будто бредет по дну океана – безбрежного, умирающего. Кое‑кто из его обитателей еще высовывается из потайного схрона, но тут же нырнет обратно. Боится. Тонны воды давят на плечи. Так нечестно. Трудно дышать. Хочется вынырнуть на поверхность, скинуть с плеч тяжесть, вздохнуть полной грудью. Увидеть солнце. Но океан не пускает. Напротив – дно под ногами проседает и начинает затягивать.

И все же он гнал наваждение прочь. Рано опускать руки.

В голове родилась дикая мысль: а что, если попытаться вытащить Алену в ту, другую версию Водино? Он же способен перетаскивать из мира в мир неодушевленные предметы, так почему бы то же самое не сработало и с живым человеком? Да, придется хорошо подумать, как совершить такой переход. Ведь повторной попытки может и не быть. Достаточно ли ему просто держать ее за руку, или необходим более тесный контакт?

Андрей усмехнулся собственным мыслям.

Единственное, что останавливает от подобного эксперимента, опасение – сможет ли она спать на «той стороне»?

Его провожали пристальными взглядами. Не всегда приветливыми. Несколько раз в спину летели не самые приятные выкрики. Кое‑кто из аборигенов увидел в госте из другого мира явного врага. Пока недовольство его присутствием не выплескивалось за рамки банальных оскорблений, но долго ли горячие головы смогут сдерживать свою ярость? Вряд ли. Андрей был уверен: вскоре обстановка накалится куда сильнее. А уж тогда держи ухо востро.

Андрей всматривался в покосившуюся постройку, напоминающую сарай, сложенный из самых корявых в деревне бревен, когда над частоколом поднялся горящий шар. Небольшой, размером с футбольный мяч. Похоже, шар запустили издалека. Летел он по длинной плавной дуге и упал как раз среди домов.

Заторможенное сознание еще только пыталось осознать увиденное, когда в месте падения шара раздался сильный взрыв.

Ночь всколыхнулась.

Воздух загудел, наполнился запахом сгорающего пороха. Андрей бросился на землю, но слишком поздно. Осколки, рванувшиеся во все стороны, уже изрешетили близстоящие дома. Ему повезло – оказался под защитой какого‑то строения. Когда начал подниматься с земли – ночной воздух уже разрывали отчаянные женские вопли и ругань мужиков, спешащих на леса частокола. Похоже, за всеми этими спорами часовые позабыли о своей службе, а потому прозевали нападение… падальщиков?

В небо поднялся еще один горящий шар. На этот раз с противоположного конца деревни. Андрей видел его всего мгновение, но дожидаться взрыва не стал – бросился к сараю из корявых бревен. Если это не «холодная», тогда все плохо.

Прозвучавший взрыв все же заставил вздрогнуть. Андрей подлетел к сараю, вцепился в кольцо, заменяющую ручку. Дернул на себя. Дверь не шелохнулась.

— Ален! — заорал что было сил.

С той стороны двери послышалась возня.

— Я здесь! — в голосе девушки звучало напряжение.

Андрей снова рванул дверь на себя и только потом взглянул на нее внимательнее – засов. Ругаясь сквозь зубы, он вытащил кусок дерева из пазов, открыл дверь.

Новые снаряды увидел краем глаза, бросив случайный взгляд в сторону. Над деревней зависло сразу три горящих шара. Даже красиво…

Он метнулся в раскрытую дверь. Врезался в начавшую выходить Алену. Та вскрикнула, упала на спину. Андрей успел захлопнуть за собой дверь, когда за спиной рвануло. Ударную волну он ощутил даже через доски.

Отличное развитие вечера! Зато проснулся.

Все стихло.

Ни взрывов, ни криков.

— Что это? — шепотом спросила Алена.

— Не знаю. Тебе лучше знать. Любители человечины? Кто еще может?

— Никогда прежде…

Тишина взорвалась. Снаружи раздались крики и звуки одиночных выстрелов.

— Проголодались, наверное, — стиснул зубы Андрей.

Он попытался рассмотреть хоть что‑то через щель над дверью, но снаружи клубился дым.

— Зачем ты здесь? — спросила девушка. Судя по звуку, она поднялась.

— Как думаешь?

— Ты обещал не спорить.

— Я и не спорю.

Снаружи, совсем близко, раздался стрекот автомата. Длинная очередь оборвала чей‑то отчаянный вопль.

— А если они пришли за мной? — сглотнул Андрей.

— С чего бы это?

— Тот падальщик, с которым я столкнулся, когда ходили к церкви, сказал, что мы еще встретимся.

— И все?

— Ты сама говорила, никогда прежде они не позволяли себе такого. Значит, случилось нечто, что подвигло их рискнуть. Нападение на хорошо защищенную деревню – шаг отчаянный. Не находишь?

Девушка молчала.

— Раньше вы брали кого‑нибудь из них живьем?

— Да, случалось.

— Они не пытались отбить своего?

— Некого отбивать, — хмыкнула Алена. — Уж не знаю почему, они сами убивают себя. Каждый раз по–разному, но всегда находят способ. Может быть, боятся мести с нашей стороны. Может быть, еще зачем‑то. Из них и слова не вытащить.

— Понятно… Тогда версий не остается. Если я прав, они не уйдут, пока не перережут всех или не найдут меня.

— Ты же не собираешься?..

— Сдаться? Нет. Но и сидеть здесь нельзя. Из меня хреновый солдат, но сейчас там, снаружи, каждый защитник на счету, — Андрей понизил голос до еле различимого шепота, прильнул к щели над дверью. — При должном умении даже десяток уродов с огнестрелами расправится с теми, кто вооружен мечами и луками. А падальщики, похоже, знают, что делают.

Алена продолжала молчать, за что Андрей был ей благодарен. Слух не подвел. Несколько секунд промедления – резкий пинок по двери. Та с грохотом вылетела на улицу, ударилась о замершего перед ней человека. Человек вскрикнул, повалился на землю. Андрей вылетел, не медля ни мгновения. Подбитый дверью пытался подняться. В темноте и дыму видны лишь очертания фигуры, но разбираться – свой–чужой – некогда. Резкий удар в висок снова опрокинул противника. На этот раз никаких криков.

— Кто это? — послышался из‑за спины шепот Алены.

— У него автомат. Что это значит?

— Падальщик…

— Спрячься, — Андрей быстро обыскал поверженного. Забрал автомат (обычный калашников), самодельный нож и цепь с крючьями. Впрочем, как обращаться с последней, он не знал, а потому отложил в сторону. Ни к чему лишнее. Да и звенит. Именно легкое позвякивание и выдало ее хозяина.

Затем проверил состояние человека – живой, только без сознания. Добить? Ни отвращение к людоедству, ни осознание, что человек пришел за его головой, не позволили Андрею завершить начатое. Забросив автомат за спину, он оттащил бессознательное тело в «холодную», запер дверь.

— Извини, прятаться придется в другом месте, — сказал Алене.

— Я бы и не осталась здесь одна, — фыркнула девушка.

— Не удивлен, — усмехнулся Андрей.

С одной стороны, решительность девушки ему очень нравилась, но с другой стороны – как бы такое рвение не обернулось бедой, прежде всего для нее самой.

— Только осторожно, не отходи далеко. Держи, — он протянул Алене нож. — Увидишь человека с огнестрелом – прячься за меня. А еще лучше – за дом.

— Идем. Хватит наставлений.

Боевая, ничего не скажешь. Да и боевого опыта у нее, похоже, больше. Быстро пришла в себя от первого шока. Кто еще кого инструктировать должен? И куда только делась та испуганная девчонка, которая встретила его в деревне в первый раз, которая боялась пошевелиться в комнате старосты?

Андрей перевел автомат в режим одиночной стрельбы.

Они двинулись вдоль частокола. Огненные бомбы больше не летели, но и тех, что упали, оказалось с лихвой достаточно, чтобы деревню охватили языки разгорающегося пожара. Огонь бушевал сразу в нескольких местах. И все бы ничего – возможно, общими усилиями его бы и удалось потушить, вот только падальщики не дали этого сделать.

Ночь наполнилась криками, шумом пламени и звуками выстрелов. В основном стреляли у ворот. Похоже, каким‑то образом людоедам удалось миновать охрану. А была ли она на месте? Андрей скрипнул зубами.

Он среагировал на шум на стене. Поднял взгляд, успел отшатнуться, крикнуть Алене, чтобы та уходила. У самого виска что‑то свистнуло. Из темноты рухнул человек, тут же взмахнул рукой. Металлический звон заставил уйти в перекат. И вовремя – в землю, где только что стоял Андрей, ударили крючья.