Жгучее желание

Кроме Бредли, тети Веллы и узкого круга близких друзей, она ни с кем не обсуждала эту сторону своей натуры, а тетя и вовсе пресекала подобные разговоры на корню, напоминая племяннице, что никому не следует рассказывать о своих способностях. И она была абсолютно права: попытка объяснить все Бредли действительно привела к катастрофе.

Словно прочитав ее мысли, Зак сочувственно улыбнулся:

– Черт, вы так много всего упустили, воспитываясь за пределами общества! Сколько обладателей врожденных паранормальных способностей вы встречали в своей жизни, если не считать тети и отца?

– Я разыскала людей, называвших себя ясновидящими, – призналась Рейн. – Некоторые из них работали консультантами в полицейских управлениях, двое зарабатывали на жизнь предсказаниями судьбы, а один даже написал книгу о том, как выявить у себя паранормальные способности посредством снов.

Зак одарил ее белоснежной улыбкой:

– Читал. Чушь несусветная.

– Так и есть. – Рейн неожиданно для себя улыбнулась. – Приятно знать, что кто-то пришел к такому же выводу. – Она вновь заколебалась. – Хотя книга числилась в списке бестселлеров на протяжении нескольких недель.

– Вокруг полно как легковерных, так и жуликов, готовых воспользоваться их доверчивостью. – Зак задумчиво посмотрел на Рейн. – У меня складывается впечатление, что так называемые «ясновидящие», встречавшиеся на вашем пути, были обыкновенными шарлатанами. За исключением вашей тети, разумеется.

– О да, моя тетя действительно исключение.

– И я готов поклясться: каждый раз, заглядывая ей в глаза, вы боялись, что такое же будущее уготовано и вам.

Горящее в глазах Зака понимание лишало Рейн присутствия духа, она не привыкла к столь глубокому анализу ее мыслей и ощущений и поэтому не знала, как ответить.

– Я собираюсь сказать вам то, чего нет в этом досье, – произнес Зак, бросая взгляд на конверт. – Один из наших аналитиков составил ваш психологический портрет, после чего пришел к выводу: просто чудо, что вас не поместили в психиатрическую лечебницу и не накачали лекарствами, когда вы впервые ощутили наличие у себя паранормальных способностей.

По спине Рейн пробежал холодок, хотя она постаралась ничем не выдать своих эмоций.

– Значит ли это, что я закончу свои дни в психиатрической клинике, как и моя тетя?

– Господи, нет. – В голосе Зака прозвучала твердая уверенность.

Рейн затаила дыхание, боясь ему довериться.

– Статистика утверждает, что психологические проблемы, связанные с паранормальными способностями, возникают довольно рано, обычно в тот самый момент, когда они только набирают свою силу, а именно в подростковом возрасте. Если бы перед вами маячила перспектива оказаться в специализированном лечебном заведении, вы уже знали бы об этом.

– Но у тети Веллы проблемы начались лишь в возрасте тридцати двух лет. Именно столько сейчас мне.

– Не стану вводить вас в заблуждение, ибо никто не знает, почему ваша тетя закончила свои дни в лечебнице. Но я сильно сомневаюсь, что это как-то связано с ее способностями. Ведь до тридцати лет все было нормально.

– И все же, как вы сказали, вашего аналитика удивило то обстоятельство, что я до сих пор не в лечебнице.

– Считается, что с таким талантом, как у вас, особенно когда он достигает силы десятого уровня, очень сложно справиться, потому что звучащие в голове голоса причиняют сильное беспокойство. И если рядом нет человека, который научит с этим справляться, очень легко поверить в собственное сумасшествие. Окружающие, как правило, делают неправильные выводы и отсылают вас к врачам. А в результате вы впадаете в зависимость от лекарств или оказываетесь в психиатрической клинике, поскольку тоже начинаете верить в то, во что верят остальные.

Рейн так крепко сжала подлокотники кресла, что ногти впились в обивку.

– Я чувствую себя так, словно кто-то совершенно незнакомый завладел моим разумом, проник в него ужасно глубоко. Это так отвратительно, будто меня… осквернили.

– Поверьте: видеть, как преступник вонзает нож в грудь своей жертвы и испытывать те же ощущения, не менее ужасно. Чувствуешь себя так, словно это злодеяние – дело твоих собственных рук. А после приходит ощущение… – Зак внезапно осекся.

Рейн поняла, что он не хотел так широко распахивать перед ней свою душу, но, помолчав и постучав кончиками пальцев друг о друга, он тихо произнес:

– Приходит ощущение, что тебя вываляли в грязи. Словно тьма, наполнявшая душу убийцы, просочилась тебе под кожу.

Рейн заглянула Заку в глаза:

– Я испытываю то же самое.

Губы Зака изогнулись в какой-то странной смущенной улыбке:

– Я еще никому не рассказывал об этом – я имею в виду ощущение тьмы, просачивающейся под кожу.

– Я тоже. – Рейн судорожно вздохнула. – Я всегда считала, что с моей стороны будет ужасно глупо рассказывать всем подряд о своих страхах. А ведь я действительно боюсь, что каким-то образом впитаю в себя темную энергию убийц и маньяков. Я не хочу пугать близких мне людей, да и на вечеринках о таких вещах говорить не станешь.

– Я предпочитаю помалкивать по этим же самым причинам.

Ничего себе, подумала Рейн. Они уже делятся друг с другом тайнами. Как ей только в голову пришло обсуждать такое с незнакомцем? К чему это приведет? Или, вернее, насколько далеко можно позволить зайти этой беседе?

– Я знаю, насколько ужасно всюду слышать голоса, но даже представить себе не могу, каково это – бороться с видениями.

– А что собой представляют голоса? – с искренней заинтересованностью спросил Зак.

– Шепот, – протянула Рейн, подыскивая нужные слова. – Но не настоящий шепот и не настоящие голоса. Мой разум ощущает разницу, хотя я не могу ее объяснить на словах.

Зак кивнул, и в его глазах вспыхнуло понимание.

– Я чувствую себя так, словно нахожусь в одном измерении, а от другого меня отделяет тончайшая пелена, – продолжала Рейн. – И вот кто-то по ту сторону пелены начинает говорить. Сосредоточившись, я даже могу различить отдельные слова. Но вообще я не слышу голоса. Я их чувствую.

– Когда, как вы сказали, сосредоточиваешься, все ваши органы чувств как бы открываются навстречу внешним раздражителям, позволяя интуиции прочитать чужеродную энергию.

– Это все равно что впустить себе в сознание призрака.

– Иногда вы слышите шепот жертв, не так ли?

Рейн задрожала.

– Это хуже всего. Я ненавижу шепот убийц, но услышать голос жертвы в тысячу раз ужаснее, потому что знаешь: помочь ей не успеешь.

– Но бывают ведь исключения. Например, девушка, которую вы обнаружили сегодня в подвале, или похищенная девушка, которую с вашей помощью разыскал Митчелл несколько месяцев назад.

– Верно. Но такое случается очень редко. А уж если речь заходит о нераскрытых преступлениях, то благополучного исхода и вовсе ждать не приходится.

– Если не считать свершения правосудия, – тихо произнес Зак.

– Да.

– Наверное, мои следующие слова послужат слабым утешением, но ученые общества считают, что вы не слышите голоса жертв или их мучителей, а способны ощущать энергетический след эмоций, витавших над местом преступления.

– Это я понимаю. Но почему я чувствую лишь крайне негативную, темную энергию? Я никогда не ощущаю следов счастья и радости…

– Ученые считают, что этому есть эволюционное объяснение. Основная задача сознания человека – обеспечить выживание. Иными словами, такие эмоции, как счастье и радость, не представляют опасности, за исключением радостей секса. Психическая сторона вашего сознания со временем привыкла игнорировать положительные ощущения и концентрироваться на негативных.

Рейн ощутила, как ее лицо заливает жаркая краска смущения.

– Радости секса?

Зак заметно развеселился:

– Секс напрямую связан с выживанием. Поверьте, наши паранормальные чувства настроены на потоки энергии, ассоциирующейся с продолжением рода.

«О… Нет, лучше сменить тему», – подумала она.

– Но такие сильные эмоции, как страх, ярость и извращенная страсть, связаны с опасностью, поэтому наши сверхчувства улавливают их легче и быстрее, равно как и наши привычные человеческие чувства.