Предвестники апокалипсиса

— Не знаю. Выбора у нас нет.

— Я попробую связаться с Триумвиратом. Возможно, они смогут помочь…

— Стойте, — аллари порывисто подалась вперед. — Вся команда «Серого кардинала» объявлена вне закона, дезертирами. За вашу поимку назначена хорошая награда.

— Нет… — Сконев тяжело сглотнул внезапно посолоневшую во рту слюну.

— Дезертирство признано на официальном уровне, и уведомление об этом разослано во все системы и представительства.

— Значит, ШрейЗиРэн нас выдадут. У них не самые лучшие отношения с человечеством, но преступников они выдают.

— Они выдают любых преступников, независимо от их принадлежности. Что вам сказали на контрольной базе?

— Предложили ожидать… — развел руками Константин. — Я сказал, что мы были приглашены в последний момент и данные о нас могли еще не поступить в их базу. Сказал, в скором времени по этому вопросу с ними свяжется Содружество.

— Все правильно. Оно свяжется. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

Следующие три часа тянулись долго. ШрейЗиРэн словно забыли о находящемся в их космическом пространстве чужом корабле. На все повторные попытки установить с ними связь приходил один неизменный ответ: ожидайте.

Ожидание перерастало в волнение, волнение в панику. Константин не находил себе места, а его волнение, словно зараза, передавалось остальным членам команды. Создавалось ощущение, что общая нервозность становится их визитной карточкой.

Впервые за свою карьеру Сконев жалел, что каждая раса, даже самая продвинутая в техническом развитии, обязана уважать права и законы остальных членов галактического сообщества. Любая раса, даже столь сильная, как аллари! Куда проще было бы поставить Доминату ультиматум, закрыть «ТаШаРу–Саг», взять его плотным кольцом и проверить каждого гостя. Пусть будут дипломатические скандалы, но это куда лучше полного уничтожения галактики.

Но кто он такой, чтобы диктовать свои условия Содружеству? Указывать, что ему делать. Даже Хеели Де Хан – официальный наблюдатель – вынуждена в который раз вглядываться в обзорные экраны, будто ожидала там чего‑то необычайно интересного или важного.

— Входящий вызов, — сообщил первый пилот.

— От кого?! — почти выкрикнул Сконев.

— Представительство Содружества аллари.

— Принять!

Хеели Де Хан уставилась на оживающее голографическое изображение соплеменника.

— Слушаю вас, — торопливо проговорила она.

— Вы понимаете, что ставите Содружество в сложную ситуацию? — спросил мужчина–аллари.

— Понимаю, — Хеели Де Хан говорила абсолютно спокойно. — Я бы не просила о нарушении установленного порядка присутствия в «ТаШаРу–Саг», если бы не особая важность дела.

— Что ж, мы доверяем вам, посол, — выждав небольшую паузу, сообщил аллари. — Принадлежащий Триумвирату человечества фрегат «Серый Кардинал» вправе двигаться в направлении планеты Абенлу, принадлежащей Доминату ШрейЗиРэн. Команда фрегата занесена в список гостей на общих основаниях. Персонал «ТаШаРу–Саг» поставлен в известность об угрожающей храму опасности, ими будут предприняты соответствующие меры защиты. Это все. Хеели Де Хан, Константин Сконев, по завершении миссии вам предстоит объяснить Содружеству очень многое, имейте это в виду.

— Разумеется, — поклонилась аллари.

Связь прервалась.

— Все в порядке, капитан? — осведомился пилот.

— Кажется, да… — Константин с трудом сглотнул ком в горле. Во рту пересохло. — Ложимся на курс до Абенлу. И сообщите команде – всем готовиться к высадке, игра начинается.

— Есть, капитан!

— Хеели Де Хан, можно вас ненадолго задержать? — уже в коридоре Сконев окликнул аллари.

— Конечно. Чем могу быть полезна, капитан?

— У нас осталось еще одно дело, — он выудил из кармана комбинезона имплантант Дааг. — Полагаю, капитан должен первым примерить на себя новые технологии. Будете свидетелем?

— Хорошо.

Они проследовали в каюту Константина, сели за круглый стол.

Сконев подбросил на ладони кругляшок, затем положил его перед собой. Ничем не примечательная металлическая бляха. Никаких украшений, насечек, надписей. Разве что излишне теплая, словно ее предварительно кто‑то специально держал в руке, грел.

— Что ж, самое время проверить – насколько наши неожиданные союзники к нам лояльны.

— Вы сомневаетесь в их словах? — спросила аллари.

— Не то чтобы сомневаюсь… Скорее, не полностью доверяю. Кто знает, что у них на уме. Мы даже не знаем – кто они и почему вдруг проявляют столь активную заинтересованность Церберами и предвестниками их возвращения. Я не верю, что разумная и высокоразвитая раса так просто отрешится от мира, от всех стремлений и посвятит свое существование одной единственной цели. При этом, когда момент «Х» все же пришел, она в сущности, оказалась недееспособной. Вам не кажется, здесь что‑то не сходится?

— Вы правы, капитан, — немного подумав, сказала Хеели Де Хан. — У меня не было времени посмотреть на этот вопрос с другой точки зрения. Моя ошибка. Для меня первоочередной задачей было проникновение на Абенлу. Но в ваших словах есть доля истины. И это следует обдумать.

— Предлагаю обдумать вместе уже после того, как завершим дела на Абенлу и сохраним реликвию «ТаШаРу» для Домината, — усмехнулся Константин. — Нас ждет увлекательное путешествие на огненную планету и церемония, на которую допускаются лишь избранные. Еще сутки назад я и мечтать о подобном не мог.

— Все меняется столь стремительно, что у меня возникает чувство, будто мы плывем по уже выверенному кем‑то свыше курсу. Наши действия кем‑то строго просчитаны.

— Не говорите так, — Сконев уставился в мониторы. — Я стараюсь сохранить жизни своим людям, но все равно теряю их. Если все предопределено заранее, зачем бороться?

— Нет, нет, именно просчитаны, но не предопределены в том смысле, в каком говорите вы. Все не совсем так. Мы считаем, что каждое существо в галактике проходит множество кругов развития, прежде чем достигает своей наивысшей точки. В одной из ваших религий есть нечто подобного. Наивысшая точка – точка максимального развития, просветления. Достигнув этого состояния, существо, независимо от его расовой принадлежности, сливается с глобальным информационным потоком, окутывающим всю галактику, все галактики… Такому разуму становятся доступны все знания.

— Даже если предположить, что все действительно так, что насчет предопределенности?

— Мы считаем, что каждый новый виток существо начинает с некоторой… скажем – стартовой точки. Она определяется исключительно заслугами и достижениями, совершенными или не совершенными на предыдущем витке. Далее идет накопление новых достижений, которые определят начальную точку в будущем. Получается, что след прошлого лежит на нашем следующем шаге, но не полностью определяет развитие текущих событий.

— Хотите сказать – важно само стремление, попытки изменить положение дел?

— Именно, — кивнула аллари. — При любом нашем выборе очень важна свобода воли, мотивация, конечные цели.

— Все это слишком сложно для меня, — Сконев снова взял кругляшек Дааг, поднес его к глазам. Потом положил на ладонь, сжал. — Пора сделать важный шаг, посмотрим, как он отразится на моем будущем, — усмехнулся он.

Первое время ничего не происходило. Константин по–прежнему ощущал гладкую теплую поверхность. Но внезапно это ощущение исчезло, появилось чувство, будто в ладонь что‑то внедряется, ввинчивается. Сконев разжал пальцы. Вместо ожидаемого имплантата на коже виднелась черная отметина, похожая на обычную татуировку. От центрального круга во все сторону разбегались ломаные линии, которые в итоге образовывали довольно витиеватый орнамент, отчасти повторяющий расположенные под кожей капилляры.

— Вот уж спасибо! — не сдержал досады Сконев. Он, который чуть ли не с презрением относился ко всем, кто занимался модификацией собственных тел в так называемых эстетических целях – теперь сам вынужден ходить с рисунком на руке. Неприятная насмешка судьбы, что и говорить. — Ну, и что дальше?