Леди Дерзость

Иниго извлек из-под одежды дубинку, на цыпочках прокрался к охраннику и ударил его по голове. Блэйд и Дерри оттащили бесчувственное тело на кухню. Второй охранник стоял у входной двери. Иниго и Дерри затаились по ее сторонам, а Блэйд постучал. Охранник немедленно открыл дверь.

— Добрый день, — приветствовал Блэйд появившуюся в дверном проеме голову.

Иниго снова опустил свою дубинку, Дерри же осталось только подхватить падающее тело.

— Спокойной ночи, — пробормотал Блэйд и закрыл дверь.

Иниго и Дерри оттащили и этого охранника вглубь дома. Затем все снова сошлись у входа.

Блэйд осторожно извлек шпагу из ножен и прошептал Дерри:

— Комната Ричмонда — третья направо на лестничной площадке.

Стараясь не шуметь, они быстро преодолели ступеньки и подкрались к комнате. Тьма окружала их. Из комнаты чуть слышно доносилась беседа. Блэйд осторожно приложил ухо к двери и взялся за ручку. Она легко поддалась. Тогда Блэйд осторожно приоткрыл дверь. Разговор в комнате не прервался. Блэйд отступил назад, глянул на Дерри и Иниго и ударил ногой в дверь.

Дверь распахнулась настежь, и они, со шпагами наготове, ворвались в комнату. Заходящее солнце тускло освещало стол у окна с лежащим на нем документом, который внимательно изучали три человека. Все они резко повернулись к двери, и их руки мгновенно легли на рукоятки шпаг. Блэйд кинул кинжал, и один из французов повалился на колени, так и не успев вытащить оружие из ножен. Лесли рванулся в сторону, но замер, увидев кончик шпаги Блэйда перед своим лицом.

— Ты будешь убит, если только дотронешься до своей шпаги!

Лесли и его компаньон подняли руки. Блэйд сделал им знак, и они отошли от стола. Иниго и Дерри тут же направили на них свои клинки. Блэйд взял в руки документ. К его облегчению, это было то самое предсмертное признание.

— Фитцстивен, — сказал Лесли. — Ты поступил подло — выжив. Полагаю, и моя горячо любимая кузина тоже жива?

— Если бы она не была жива, ты лежал бы уже с перерезанным горлом.

— Не буду больше иметь дел с Миднайтом: не в первый раз он меня подводит.

— Не Миднайт, — поправил его Блэйд, — Сэмюэль. Но я здесь не для объяснений. Иниго, зажги свечу. Надо сжечь эту бумагу.

— Стой! — Лесли положил руку на рукоять, но Дерри ткнул его шпагой, и Лесли отдернул руку. — Фитцстивен, ты мог бы потребовать огромные деньги, если б знал, что это за бумага. У меня есть союзник в одном деле…

— Я знаю твоего хозяина. Хозяина, а не союзника. Кардинал Лотарингский не имеет в союзниках такую мелкую рыбешку, как ты.

— Откуда ты знаешь… — прошептал Лесли. — Я недооценил твои способности, Фитцстивен. Я думал, ты — недоумок, путающийся под ногами… Похоже, я влип в серьезные неприятности.

— Нет, возмездие за шпионаж против своей страны — это не неприятности, — заметил Блэйд. — Думаю, ты и не представляешь, что тебя ждет. Тебе не стоило так беспечно играть собственной жизнью.

Лесли опустил голову.

— Ты меня никогда не поймешь. Ведь ты рожден первым в своей семье. А я с рождения зависел от прихотей старших братьев. У меня не было ничего. У них было все, хотя они бесконечно глупее. Мне постоянно приходилось угождать им. Мне некуда было деться без денег, и я раболепствовал, развлекал их, не в силах вырваться из этой клетки.

— Тут тебе повезло, — сказал Блэйд, — в эту клетку ты уже не вернешься. У тебя будет другая — в Тауэре, да и та — только до исполнения приговора. Иниго, если мне не изменяет память, наручники у тебя с собой.

Но Иниго не успел их достать. Внизу раздался крик, а затем — звон шпаг. Видимо, там начался бой.

Все одновременно взглянули на дверь, и этим воспользовался Лесли, пришедший в себя первым. Он ударил Дерри по руке, шпага того выпала и со звоном покатилась по полу. Блэйд прыгнул к Лесли, но слишком

поздно, чтобы помешать тому выхватить свою шпагу.

Размахивая наручниками, как оружием, Иниго кинулся к французу. Блэйд сумел оттеснить Лесли и дал тем самым возможность Дерри поднять шпагу. Крики внизу усилились. Видимо, французы превосходили числом, и люди Блэйда отступали. Вдруг внимание Блэйда отвлек крик Иниго.

Француз как-то накрутил наручники на шпагу и, сделав выпад, пригвоздил Иниго к стене. Тот упал на пол. Дерри немедленно обрушился на француза.

Лесли начал яростную атаку, прокладывая себе дорогу к столу. Блэйд едва успевал парировать удары. Наконец Лесли достиг стола и потянулся к бумаге. Тогда Блэйд выхватил кинжал и метнул его. Оружие впилось в руку Лесли. Тот вскрикнул, вырвал кинжал из руки, и, хрипя, кинулся на Блэйда. Их шпаги высекли искры. Блэйд сумел оттеснить Лесли и теперь стоял между ним и столом, на котором находился документ. Продолжая парировать удары, Блэйд протянул свободную руку назад и схватил бумагу. Затем, медленно отступая, двинулся к свече.

— Тебе придется повернуть голову, чтобы поджечь бумагу, — сказал Лесли. — Но это будет стоить тебе жизни. И тогда я, наконец, верну обратно этот проклятый документ.

Но Блэйд все же продолжал отступать, стараясь держать огонек свечи в поле зрения. Это было непросто — следить за огнем краем глаза, но все же он протянул документ к огню, и пламя лизнуло бумагу. Лесли тут же совершил прыжок. Две шпаги столкнулись, скользнули друг по другу и уперлись эфесами. Лесли рванулся, стараясь выхватить бумагу, но Блэйд оказался проворнее и быстро отдернул горящий документ.

Лесли вскрикнул в отчаянии. Пламя пожирало бумагу. Он перевел взгляд на Блэйда.

— Ублюдок!

В глазах Лесли пылала ненависть. Он обеими руками ухватился за шпагу.

Блэйд воспользовался этой паузой, чтобы вынуть еще кинжал.

— Тебе не стоит продолжать этот бой, Ричмонд. Меня ведь недаром зовут Кинжалом.

— Я еще заставлю тебя умыться своей кровью! — прорычал Лесли.

Блэйд шире расставил ноги, держа перед собой саблю и кинжал, и так встретил выпад Лесли. В комнате раздался лязг металла.

Не достигнув цели, Лесли атаковал снова, ринувшись вперед всем телом. И замер, напоровшись на кинжал Блэйда.

Лесли опустился на колени, удивленно посмотрел вверх, на Блэйда, затем глаза его закатились, и он рухнул на пол.

В это же мгновение раздался крик француза. Дерри пронзил того шпагой. Но ему самому не удалось даже вынуть шпагу из поверженного противника. Увесистая дубина, пролетев сквозь дверной проем, ударила его в голову. Выронив оружие, Дерри упал на француза.

В комнату ворвались пятеро человек. Они окружили Блэйда и наставили на него свои шпаги. Блэйд опустил оружие, бросив украдкой взгляд на бумагу. От нее остался только обугленный клочок.

Блэйд все еще держал в руке шпагу, когда в комнату вошел шестой. Сразу бросалось в глаза, что он невероятно худ и бледен, словно человек, проведший несколько дней в могильном склепе. Люди, окружавшие Блэйда, расступились. Человек осмотрел комнату, его взгляд задержался на горстке пепла, на телах убитых, а затем остановился на Блэйде.

— Добрый день, сударь, — сказал он.

— Кто вы?

— Прежде всего, вашу шпагу, — сказал человек.

Блэйд глянул вокруг и бросил шпагу на пол. Один из противников отбросил ее ногой подальше.

Собеседник Блэйда чуть наклонил голову:

— Я — Ален Ле Брюн. И я имею счастье беседовать с сиром де Расином.

— Все, ради чего вы прибыли сюда, уничтожено, Ле Брюн.

— Ну, нет, монсеньор, далеко не все.

Он снова оглядел комнату. Блэйд встревожился — нет ли еще какого-нибудь документа, о котором он не знает? Но Ле Брюн повернулся к нему и рассмеялся.

— Меня интересуете вы, Фитцстивен. Я пришел именно за вами. Вы кое-кому невероятно надоели, и он хотел бы с вами побеседовать. Обсудить некоторые строчки эпитафии, точнее, похоронной песни тому, кто любит путаться под ногами.

Слушая его, Блэйд перевел взгляд на дверь и внезапно вздрогнул, увидев руку, которая осторожно пыталась оттащить валявшуюся шпагу. Он узнал эту руку! Если он выживет, то запрет Ориел в какой-нибудь неприступной башне по крайней мере на год!