Перерождение

  Вдруг в стрекоте штурмовых винтовок появился новый звук - отчаянный крик человека, испытывающего сильную боль.

  'Вот и материал на подходе', - Сердце Улья потерла ладони, отошла на несколько шагов, чтобы не попасть под возможную очередь человека, вырываемого из чрева его последней надежды на спасение.

  Наконец, человек появился над неровной разбитой дырой, в которую превратились изъеденные кислотой двери. В его плече торчал костяной клинок ловчего паука. Человек кричал, извивался, пытался упираться, о чем-то умолял тех, кто остался внутри машины.

  Сердце Улья не сразу смогла разобрать слова, а когда разобрала - было уже поздно. Сначала тело потенциального 'материала' вздрогнуло от короткой очереди. Из груди и шеи несчастного брызнули алые фонтаны.

  - Нет! - прорычала Сердце Улья. Ее кулаки сжались.

  Геройская смерть?! Ну уж нет! Это у них не пройдет! Она собственными руками вырвет глаза каждому из них. Но не сейчас - после того, как дело будет завершено.

  Новый мысленный приказ.

  Три паука рассредоточились вокруг машины, костяные клинки проникли внутрь. Раздался протяжный металлический стон. Броня противилась натиску тварей Улья, но все равно поддавалась. Кузов раскрывался подобно диковинному цветку.

  Яркая вспышка заставила Сердце Улья вздрогнуть, а потом ударная волна отбросила ее на несколько метров назад, протащила по камням.

  Вскочив на ноги, она с ненавистью уставилась на то, что всего мгновение назад было бронемашиной Республики. Сейчас на ее месте в небо устремлялся столб черного дыма, а сам покореженный остов пылал так, что заставлял прикрывать глаза.

  Сердце Улья тяжело дышала. Из-за трусости последнего, специально оставленного в живых экипажа все могло пойти насмарку. Взорвать себя!

  Она резко развернулась, бешеный взгляд вперился в тела, лежащие вдоль дороги. Маленькая надежда все еще оставалась.

  Злость захлестывала разум. Хотелось рвать и метать. Но как раз этого делать нельзя. Держать себя в руках, контролировать ярость - сложно. И тем не менее именно это одна из особенностей, которая ставит ее выше любого другого существа Улья.

  Она вернулась к ряду тел: необходимо выбрать наиболее живучего и сильного. Пехотинец, возле которого она недавно останавливалась, лежал в позе эмбриона. Все еще жив. Что ж, хоть что-то. Сердце Улья проверила его индивидуальную аптечку. К счастью, ее не коснулись капли кислоты. Одна инъекция универсальной медицинской сыворотки.

  Когда тонкая игла вошла в руку человека, тот даже не вздрогнул.

  - Ты должен жить, - прошипела ему на ухо Сердце Улья.

  Осмотр остальных тел выявил еще двоих живых. Впрочем, один вряд ли мог быть использован с пользой: его лицо превратилось в почерневшую маску обгоревшей плоти, сквозь которую кое-где просвечивали кости черепа. А вот второй выглядел куда обнадёживающе. Обожженные ноги доставляли ему большие страдания. Он то и дело терял сознание, но в остальном подходил как нельзя лучше.

  Он тоже получил свою дозу сыворотки, и уже через пару минут в его глазах появилось осознанное выражение.

  - Ты мне поможешь, - уверенно сказала Сердце Улья, стоя над ним уперев руки в бока.

  Человек сглотнул. Его рука зашарила по земле.

  - Нет оружия, нет надежды. Вы все мертвы, но у тебя есть шанс протянуть немного дольше остальных.

  - Кто ты?

  Его голос был глух, на губах выступала кровавая пена.

  - Твой ангел-хранитель, - улыбнулась Сердце Улья. - Пришла помочь. Если будешь хорошим мальчиком...

  - Тварь! - выплюнул пехотинец. Его взгляд упал на лежащего рядом мертвого обезображенного товарища. - Разговорчивый скарабей?! - он снова посмотрел на собеседницу. - Ненавижу вас! Ненавижу вас всех! Вы как плесень, как зараза, убиваете планету за планетой. Вам место в Аду! Хочешь, чтобы я помог тебе, тварь?! Поцелуй меня в зад.

  Улыбка на лице Сердца Улья стала еще шире.

  - Убиваем планеты? Что ты? Мы даем новую жизнь - более разумную в плане ее безопасности и использования ресурсов. Вспомни, что остается после вас? Отравленные земля, воздух и вода, опустошенные недра. И после этого ты смеешь называть нас убийцами?! Впрочем, все это неважно, - последние слова она произнесла томным голосом, и вдруг ее глаза вспыхнули.

  На лице человека так и застыло выражение брезгливости. Потом открылся рот, по подбородку скатилась кровавая струйка. С минуту его взгляд оставался пустым и отрешенным, потом вдруг затуманился. Лицо исказилось болью.

  Слова пехотинца нисколько не задели Сердце Улья. Но она чувствовал потребность хоть в небольшой разрядке - и не смогла себе в этом отказать. Взять обычного человека под контроль несложно, его разум слаб, не способен сопротивляться. Процесс подчинения быстрый и безболезненный для обеих сторон. Но не в этот раз. Сердце Улья вторглась в сознание человека грубо и жестко. Огненным штормом прокатилась по его нервным окончаниям, даря такую боль, о существовании какой он и не подозревал.

  Тело человека выгнулось, из горла вырвался пронзительный вопль. Каждая клетка его тела вопила от боли. Разум метался в тесной клетке плоти, но не мог вырваться. Сердце Улья постаралась, чтобы человек чувствовал, как под ее натиском растворяется его собственное 'я'. Она ощущала его панику, его желание сделать все, о чем она попросит, но просить дважды генерал Улья не будет. Если слабая безвольная тварь Республики не оценила предоставленного ей выбора - это ее проблемы. За каждое слово следует отвечать!

  Сердце Улья отступила от тела человека. Еще некоторое время его били конвульсии, но, наконец, пехотинец сел, потом встал. Несмотря на ужасные раны на ногах, он стоял ровно, не шатаясь. Только в самой глубине глаз можно было бы разглядеть слабый намек на сознание, мечущееся в тисках боли.

  - Найди исправный передатчик и установи канал связи с базой, - вслух произнесла Сердце Улья.

   Человек остановил свой выбор на второй машине с хвоста колонны. Залез в кабину, не обращая внимания на пятна чужой крови, уселся в кресло. Выверенными движениями включил передатчик.

  Сердце Улья встала так, чтобы случайно не попасть в фокус установленной в кабине камеры. Нет необходимости стоять за плечом, он и так станет говорить то, что она прикажет. А она будет видеть его глазами.

  На экране монитора перед пехотинцем появилось изображение женщины средних лет. Глубокие морщины прорезали ее лоб, пучками собирались возле глаз.

  - Что у вас там, черт возьми, происходит?! - тут же выпалила она.

  - Не кричи, Эльми, - ухмыльнулся мужчина. - Или я решу, что Бран Скальд прав - и твои месячные длятся годами.

  Морщины на лице женщины стали еще глубже, один глаз задергался.

  - Ты грязный ублюдок, Стив Клайтон! - сварливо проговорила она. - Надеюсь, когда-нибудь Теща отложит свои яйца тебе в глотку!

  - Оставим любезности на потом, - голос мужчины резко посерьезнел. - На нас напали. Штук пять пауков. Прятались за камнями. Колонна заблокирована, есть потери. Требуется эвакуатор с медицинским оборудованием. Не помешает поддержка пяти-семи Церберов.

  - Вас поняла, - в голосе женщины остались только деловые нотки. - Помощь уже в пути. Смотрите там в оба.

  - Ждем, - пехотинец отключил связь, бессмысленно уставился пред собой.

  Сердце Улья выдохнула. Странная форма общения. Обычно люди выдумывали идиотские формы обращения друг к другу, ранги и звания. А здесь все просто. Даже слишком. Это почти вызывало симпатию. Впрочем, все дело могло быть в равном положении говоривших. Или же с дисциплиной на базе совсем плохо, но на это рассчитывать не стоит.

  Она и сама не заметила, что весь разговор простояла не шелохнувшись, почти не дыша. Первые ее опыты с подчинением людей не позволяли тем выглядеть живыми и эмоциональными. Они говорили только то, что приказывала она - и не больше. Такой подлог легко раскрывался. Но теперь все изменилось. Она стала сильней. Нет необходимости вкладывать в уста подконтрольного конкретные слова, достаточно указать ему, о чем говорить, а он, используя свои привычки и знания, выполнит приказ.