Космический маразм

Конотоп поперхнулся.

– Ну, не совсем. В этом стекле, к примеру, нет никаких клеток. Оно представляет собой аморфное твёрдое тело, состоящее из беспорядочно расположенных молекул, те, в свою очередь, из атомов, и так далее. Науке известно на данный момент порядка трёхсот различных частиц – к примеру, электроны, мюоны, бозоны и нейтрино. И количество открытых частиц постоянно растёт, хотя их существование ничего, по сути, не объясняет. Достаточно распространена точка зрения, что все частицы представляют собой всего лишь волновые функции или, что в некотором смысле то же самое, суперпозицию нескольких базовых полей. Соответственно, управляя этими полями, можно полностью контролировать частицы и материю в целом. Логика взаимодействий во многом определяется одним из этих полей, которое я называю информационным. Пока понятно?

– Да, – кивнул Вам Кого. – А что такое суперпозиция? То есть, в каком же смысле "супер"?

– Гротеск и порнография! – возопил Кентел и хлопнул в ладоши, продолжая пялиться в свой монитор.

Конотоп почесал голову.

– Важно здесь то, что поля взаимодействуют друг с другом, порождая частицы. Условно говоря, одно из полей придаёт частицам массу, другое энергию, третье смысл, и так далее. Законы взаимодействия основываются на прошлом состоянии поля и некоторых параметрах системы. Понимаешь?

– Ну, это я изучал в школе. Седьмой закон термодинамики, сумма углов параболы и всё в этом роде…

– И коты полумёртвые, – подтвердил Кентел, не оборачиваясь. Хотя Конотоп и так мог вообразить себе выражение его лица.

– Короче говоря, – продолжил Конотоп, – материя есть порождение некоторых полей, которые являются, по сути, абстракцией, то есть воплощением идеи, а сама идея и заключается в материи. То есть материя порождается сама собой, являясь собственным сознанием. Идеальное состояние, в котором находится такая система, я называю маразмом.

– Кхе, – сказал Вам Кого. – Это всё я понял, умом не обделён. Но почему ты говоришь, что мы все в маразме?

Конотоп тяжко вздохнул, извлёк из-под клавиатуры лист бумаги и повесил его на стену поверх фотографии причудливой секиры. Потом взял карандаш и стал чертить на листе кружки, линии и стрелочки.

– Вот. Это некоторый предмет. К примеру, камень, дерево или ты, Вам Кого, собственной персоной. Это окружающий мир. Это информационное поле. Оно пронизывает весь мир и осуществляет связи между объектами и субъектами. Сигналы распространяются по нему мгновенно, так что само понятие сигнала становится довольно расплывчатым… Есть некий образ мира, который создаётся в твоей голове путём восприятия его через глаза, уши, ноздри и… ну, через всякие части тела. Это понятно?

– Да, разумеется.

– Существует несколько слоёв твоего сознания, в которые откладывается информация о мире. Один из глубоких слоёв – условно назовём его подсознанием – соединён с информационным полем и взаимодействует с ним, таким образом изменяя окружающие тебя объекты и субъекты.

– Изменяя? – переспросил Вам Кого.

– Информационное поле и сам мир тесно связаны. По сути, это одно и то же с разных точек зрения. Ну, как предмет и идея этого предмета. Понимаешь?

– Приблизительно.

– Поэтому твоё подсознание отображается на реальность. То есть в следующее мгновение мир становится другим под влиянием твоего подсознания. Ты его снова видишь, он снова в тебе раскладывается по полочкам, и так далее. То же происходит и в камне, и в дереве, только без помощи глаз и ушей. Понял?

– Нет, – покачал головой Вам Кого. – Вот теперь – решительно ничего не понял. Ты что, хочешь сказать, что мир субъективен?

– Нет, я не это хочу сказать. Это совершенно не важно, субъективен мир или нет. Важно, что мир зависит от субъекта, а субъект от мира, и законы этого взаимодействия определяются тем, как сознание субъекта воспринимает мир, и как воспринятые субъектом идеи предметов взаимодействуют в его сознании.

– Ну, предположим, – сказал Вам Кого. – Хотя всё равно не могу взять в толк. Я помню то, что ты рассказывал о маразматическом пространстве. Я полагал, что это чисто теоретическое построение, и что оно никакой связи с реальностью не имеет. Ты ведь говорил тогда о законах маразматического пространства… Дай припомнить. Ну, что в нём происходят всяческие случайности, что нет понятия времени, что недостижим никакой заранее известный результат…

– Да, – сказал Конотоп, – ты прав. В маразматическом пространстве всё это так. Есть и другие законы.

– А теперь ты говоришь, что мы живём в маразматическом пространстве. Хм… Здесь-то результат достижим, да и понятие времени есть.

– Я рад, что ты это понял. Дело в том, что маразматическое пространство – действительно вещь абстрактная. Мир постепенно стремится к этому состоянию, но на данный момент он не является маразматическим пространством в чистом виде.

– Тогда о чём ты мне только что рассказывал? То бишь, какое это имеет отношение к тому, что есть на самом деле?

– Прямое. Просто в нашем мире процесс отображения подсознания на реальность довольно ограничен. Происходит это в основном из-за того, что сознание связано стереотипами, которые оно наследует от окружающего информационного поля. Субъект не может поверить в совершенно невероятные вещи, поэтому они не могут произойти. Постепенно эти стереотипы ломаются, и маразм становится всё ближе к идеальному.

– М-да, – сказал Вам Кого. – Жаль. А я-то думал, что твоя теория имеет практический смысл.

– Имеет, – сказал Конотоп. – Во-первых, сам процесс отображения никто не отменял, и многие закономерности всё же из неё следуют. А во-вторых, нам никто не мешает создать маразматическое пространство в полном смысле этого слова. Нужно только немного подправить параметры поля.

– Да? Как же?

– С помощью вот этой установки, – Конотоп махнул рукой в сторону М-осциллятора. – Стереотипы кроются на самом деле не в нас, а в информационном поле. То есть наше мышление также определяется не нами, а окружающим миром. Существуют параметры информационного поля, которые влияют на уровень стереотипов. Я называю главный из них степенью маразматичности, или просто силой маразма. Эта установка позволяет изменять степень маразматичности.

– Ты хочешь сказать, что можешь просто вот так создать здесь это своё маразматическое пространство?! – изумился Вам Кого.

– Теоретически. На самом деле – нет. Чтобы изменить параметры информационного поля, надо подключиться к нему не напрямую, а через субъекта, которому даны права администратора поля… И я, кажется, догадываюсь, как дать такие права, но мне от этого не легче.

– Почему?

Конотоп вздохнул и опустился в кресло.

– Вам Кого, чтобы продолжить работу, мне нужна Седьмая Плита.

Вам Кого закашлялся.

– М-да, Конотоп, ты замахнулся… Вряд ли тебе удастся подобраться к Плите. Впрочем, если тебе нужно использовать какой-то пароль Плиты, я могу помочь. Я же член Конгресса, у меня есть доступ…

– Нет, Вам Кого, дело не в паролях. То есть не только в них.

– Тогда это невозможно. К Плите имеет доступ только Председатель Конгресса.

– Я знаю. И ещё я знаю, что известно достаточно мало паролей Плит. Часть из них известна, но засекречена. Ты сам-то, Вам Кого, много паролей знаешь?

– Немного… Десять… Нет, девять…

– Как насчёт "Естрементеракориндо"?

Вам Кого вскочил.

– Как ты узнал?! Это строго секретный пароль. Я три года работал в Конгрессе, прежде чем услышал о нём.

– Всё очень просто, Вам Кого. Я изучал архивы. Сейчас это секретная информация, а десять веков назад она не была такой уж секретной. И в архиве нашёлся один манускрипт, где описываются многие функции Плит, причём не только пароли, но и кнопки, и даже консольные команды… Правда, всё в зашифрованном виде и довольно запутано. Из этого манускрипта я заключил, что Седьмую Плиту можно использовать для подключения к информационному полю. Там это, конечно, прямо не сказано, но я неплохо знаю протоязык, и… Короче, я понял, что мне нужны именно Плиты номер 7 и 17.