Узкие дороги космоса

– Ричард, – позвал научника.

– Что? – глухо отозвался Хант, похоже, уже ковыряющийся у пульта.

– Обернитесь!

Сзади донесся ошеломленный выдох, а через несколько секунд рядом со мной появился научник, потрясенно произнес:

– Реактор...

Что взять с ученого? Если он ищет реактор, ты ему хоть что ни покажи, все свою песнь продолжать будет. Как может быть кристалл‑переросток производителем энергии? Где толстенные провода, защитные поля и запрещающие знаки для посторонних?

– Сомневаюсь.

– В чем? – недоуменно спросил Хант.

– В вашем выводе. Эта штуковина никак не может быть реактором.

– Вы с чего сделали такой вывод? – насмешливо поинтересовался собеседник.

– Реактор должен гудеть, отдавать энергию, или, если заглушен, быть просто куском металла и пластика. А здесь что? Огромный кристалл, сверкающий как праздничное украшение.

– Вот именно потому Кен‑Кел и был гением, – уверенно начал Хант, – что его творения напрочь отметали привычные подходы. Например, по его мнению, дабы обойти все ограничения для ИИ, его следовало создавать не в виде любого привычного устройства, а в виде комбинации различных по природе электромагнитных полей.

– Разве это возможно?

– У него не вышло – значит невозможно. А вот реактор действительно существует...

– Ага, вот он висит и сверкает? – насмешливо интересуюсь.

– Совершенно верно. Его создали, но не запускали.

– То есть?

– Вы даже не представляете, какие возможности у этого "кристалла". В теории, мощность излучения сравнима со звездой!

– Звезды разные бывают.

– И что? Представьте, что будет, если в этой шахте появится источник энергии, сопоставимый с Солнцем. Катастрофа космического масштаба. Именно поэтому никто не пытался запустить этот реактор, работа велась только по его созданию.

– Зачем тогда создавать то, чем невозможно воспользоваться? – вырвался логичный вопрос.

– Кен‑Кел прекрасно понимал, что ковчеги – маленький шанс на будущее человеческой расы, – Хант, насмотревшись на кристалл, вернулся к еле живому пульту, занял место оператора и с упоением стал щелкать разные кнопки, активировать сенсорные панели, но на экране все так же бегает цветная тоненькая полоска. Я присел в соседнее кресло. Ричард продолжил:

– Строительство даже одного корабля требовало очень много ресурсов и времени. Поэтому совершенно неясно, откуда мог появиться ковчег "NEW WORLD". Неважно это в принципе. Важно то, что Кен‑Кел прекрасно понимал: времени остается все меньше, ресурсы заканчиваются, состояние планеты все хуже, постоянные катастрофы ухудшают и без того плачевную ситуацию. Поэтому и был затеян проект вакуумного реактора.

– Альтернативный источник энергии – это хорошо, но зачем создавать такой, каким невозможно пользоваться? – перебил Ханта. Говорит много, но яснее не становится.

– Эх, молодежь, все вам не терпится, – укоризненно заметил Ричард, после чего продолжил, – вы думаете, он не понимал, что и для чего делает? Кен‑Кел нашел выход из, казалось бы, безнадежной ситуации. Научное бюро АЕС занималось созданием уникального гравитационного двигателя. Эта технология могла спасти миллионы жизней, но для ее воплощения требовался океан энергии. Для решения этой проблемы и был запущен проект "вакуумный реактор".

– И что? Ковчеги, как транспортные корабли, в день смогли бы делать несколько рейсов на выбранные для переселения планеты?

– Не совсем, – вздохнул Хант. Начали появляться первые плоды "игры на пульте": экран оператора засветился, на нем появилась непонятная информация, и вверху на стене заработал огромный монитор, аналогично демонстрирующий ахинею.

– Ресурс ковчегов слишком мал для подобного их использования. Идея была проще: построить на естественном спутнике Земли сеть гравитационных двигателей, запитать ее вакуумным реактором и перевезти как можно больше людей на Луну.

– Мутантов.

– Естественно, финансированием и ходом проекта управлял АЕС.

– Получается, Кен‑Кел собирался из спутника создать ковчег?! – выдохнул я потрясенно, когда до меня дошел смысл фразы Ханта.

– Верно, – спокойно ответил Ричард, напряженно изучающий что‑то на экране перед собой, – только его идея провалилась.

– Почему? Реактор он же смог создать!

– Пока Кен‑Кел был увлечен работой, от аналитиков АЕС пришла информация о скорой гибели планеты. В итоге, гениальный ученый улетел в неизвестном направлении, последний ковчег покинул Землю, после чего вскоре она погибла. Захватив с собой и Луну.

– Нестыковка, – сделал я простой вывод.

– Поясните, – заинтересованно попросил Хант и, наконец, оторвался от пульта.

– Если Кен‑Кел хотел превратить Луну в ковчег, то почему он построил свой вакуумный реактор не на ней, а на маленькой планете, да еще и в другой звездной системе? Причем, насколько я знаю, среди ближайших систем точно нет родной для человечества. Да и вообще координаты Солнца неизвестны...

– Думаю, все просто, – насмешливо ответил Хант.

– Э‑э‑э, не разделяю вашей уверенности...

Ричард улыбнулся, повернулся к пульту, что‑то сделал, в результате чего на экране появились бегающие символы, чем‑то отдаленно смахивающие на обычные цифры.

– Вот и все... – загадочно произнес и повернулся ко мне.

– Я не могу точно описать ход тех событий, но общую картину несложно нарисовать, – Ричард оперся на спинку стула и продолжил. – Ресурсов на Земле катастрофически не хватало, да и за всем строго следили, так что, скорее всего, вместо строительства лаборатории и убежищ на Луне, Кен‑Кел строил ковчег, на который переправлял своих людей. И в то время, которое считается датой его пропажи, корабль с ним на борту покинул систему. Видимо, команда "NEW WORLD" боялась встречи с мутантами, поэтому и была выбрана не подходящая для заселения планета, на которой построили копию лаборатории на Луне и закончили строительство реактора. Может быть, Кен‑Кел хотел эту планету использовать в роли ковчега – это уже не узнать. Он мог и не знать, что Земля погибла... И, видимо, когда стало понятно, что их никто не обнаружил, было проведено заселение пригодных для жизни планет.

– Вы думаете, с Элении началось возрождение человеческой расы?

– Скорее, продолжился ее упадок, – недовольно заключил Хант.

– Не вяжется как‑то...

– Неужели? – поинтересовался Хант, – а как же неприязнь к Иным и мутантам? Вы здесь живете отрезанные от Вселенной, такой вот питомник в целой звездной системе!

– Что значит "вы"? – заметил странность во фразе Ханта.

Ричард загадочно улыбнулся:

– Как вы думаете, почему мы с вами пошли не центральными лестницами, а по лабораториям?

– Там, наверное, просто жилые модули попадались бы...

– У каждой лаборатории свой жилой модуль, – насмешливо сказал Ричард, – на самом деле, если спускаться по центральной лестнице, то уткнешься носом в криогенные массивы. Вы знаете, что это такое?

– Нет, – ошеломленно отвечаю. К чему он клонит?

– Камеры хранения. Людей. Там могут быть заморожены на тысячи лет как тела, так и частицы ДНК с записью в банке данных информации с мозга пациента. Понимаете?

Мне показалось, что привычный хаос мыслей, кружащийся в голове, на самом деле четко структурированный поток, к которому, для понимания всей ситуации, необходим ключик в виде правильного подхода. События последних недель вдруг сложились в четко видимую картину, и, хоть и осталось множество вопросов, но и возникло понимание происходящего. Осталось неясным самое главное – какая роль отведена мне в этом действе?

– Кто вы? – задал я резонный вопрос.

– Ричард Хант, – насмешливо ответил собеседник, задумчиво потер висок и продолжил, – вы понимаете, я как заново родился. Поначалу накатило недоумение – прекрасно помню, как летел в крейсере за последним ковчегом, и вдруг оказался на лунной станции, причем одновременно знакомой и неизвестной. Только через день понял, что это лаборатория Кен‑Кела, на которой не довелось побывать. Вы и представить себе не можете, что я почувствовал, когда понял – я здесь один. Горит свет, работает любая техника и ни души...