Страница 34 из 99
— Кажется, вы хорошо его пометили, старина, — широко улыбнулся Ромни.
Нельзя сказать, что у него неприятный выговор, но он не чисто английский и не австралийский: так как меня это заинтересовало, я задал вопрос, который из них родной.
— Оба. — Ромни улыбнулся еще шире. — Я родился в Англии, но двадцать лет прожил в Австралии, вот и получилась смесь.
Он лет на десять моложе Паркера, но солиднее; кожа загорелая и обветренная, а голубые глаза окружены сетью тонких морщин. В отличие от Паркера в его лице совершенно отсутствовало изящество. Но если мне пришлось бы выбирать, его лицо внушало больше доверия.
— Наполним стаканы и вынесем их на веранду, — предложил Паркер — Мне, например, хочется на свежий воздух.
Мы устроились в комфортабельных креслах.
— Ситуация достаточно затруднительная, для того чтобы осложнять ее формальностями, — сказал Паркер. — Если с вашей стороны не будет возражений, давайте обращаться друг к другу по имени.
— Меня это не стесняет, — ответил я.
— Хорошо. — Он достал из кармана безукоризненного покроя спортивной куртки золотой портсигар, вынул сигарету и закурил. — Естественно, нам известно, зачем вы здесь, Дэнни. Я не знаю в точности, каковы были ваши намерения относительно Амброза, но похоже, вы проделали превосходную работу к моменту нашего прихода.
— Он прыгал, как кот на горящей крыше, — усмехнулся Ромни.
— Чем больше я пытаюсь узнать, была ли случайной смерть Лейлы, — сказал я, — тем больше прихожу к убеждению, что ее отец был убит.
— Он приезжал сюда пару раз. — Ромни разжег старую трубку. — Интересный тип этот старина Джильберт, но, на мой взгляд, малость жестковат.
Паркер заметил холодным тоном:
— Деймон гораздо значительнее всех нас.
На ступенях внезапно появилась крупная коренастая фигура Ларри Чамплина.
— Послушай, Феликс! Я только что получил пачку писем и две телеграммы. В одной из них серьезная проблема. Думаю, нам нужно принять срочное решение и тотчас же телеграфировать ответ.
— Иду, Ларри. — Паркер поднялся из своего кресла. — Извините, джентльмены.
Они с Чамплином удалились в холл, а я остался наедине с Ромни.
— Скверно получилось с вашим судном, Джек, — сказал я.
— Оно было застраховано, старина, — ответил он. — Самое худшее, что Лейлу убила акула.
— Вы абсолютно уверены, что это была акула?
Он покачал головой:
— Почти. Эти воды кишат акулами. Вы знаете, что это произошло в открытом море. Конечно, было темно, без луны, и я не могу утверждать точно. Но Лейла плавала намного лучше, чем все остальные, вместе взятые.
— Вы последним покинули судно, не так ли?
По губам Ромни медленно скользнула улыбка.
— Дэнни, старина, — вежливо ответил он, — я уверен, что вам хотелось бы услышать всю историю с самого начала. Вы нисколько не раздражаете меня. Я знаю, что вы делаете свою работу.
Я в свою очередь ответил ему самой широкой улыбкой:
— О’кей. Не пропускайте ни одной, даже мелкой детали.
— Может быть, я должен начать с географии? Большой Барьерный риф тянется на тысячу двести пятьдесят миль от Новой Гвинеи до бухты Гарвея, на четыре градуса к югу от того места, где мы находимся в настоящее время. Эта обширная цепь островов и коралловых рифов, окаймляющих берег, — самый большой коралловый пояс в мире.
— Продолжайте, — сказал я.
— Очень важно, чтобы вы поняли это, Дэнни. Я уверен, что вы подумали: нужно быть последним идиотом, чтобы посадить яхту на риф.
— Я только задаю вам вопросы, Джек, поскольку не посещал эти места.
В течение нескольких минут из его трубки поднимался голубоватый дымок.
— Между берегом и тем, что называют внешними рифами, расположена лагуна, которая нигде не имеет глубины более восьмидесяти метров. Здесь находятся самые красивые кораллы в мире. Здесь также охотятся на зеленых черепах. В это время года они выходят откладывать яйца на песчаные пляжи коралловых островов.
— Джек, — без энтузиазма сказал я, — мне уже кажется, что я знаю Барьерный риф как свои пять пальцев.
Он засмеялся:
— Хорошо, но я не могу иначе. Зеленые черепахи и начали всю историю. К тому же я хотел бы напомнить, что и среди лагуны есть сотни маленьких островков и рифов.
— Не забуду.
— На второй день мы увидели нескольких черепах, но никто ими особенно не интересовался. Зато после полудня Лейла вдруг проявила лихорадочный интерес к этим животным и пожелала во что бы то ни стало вернуться. Меня это немного рассердило, потому что у меня были дела на остаток дня и проклятые черепахи разрушали все мои планы… Две предыдущие ночи я причаливал к одному из крупных необитаемых островов, чтобы все могли спать спокойно. Лейла хотела видеть черепах, и я не мог заставить ее от этого отказаться. И вот тогда мы заключили договор: мы возвращаемся обратно, но с условием, что все будут ночевать на борту, чтобы сберечь время… Кораллы — живые организмы. Они не переставая размножаются. Я провел в этих водах двенадцать лет и, в конце концов, ко всему привык. Однажды вдруг замечаешь риф, поднявшийся в том месте, где еще полгода назад ничего не было. А ночью…
Я прервал его:
— А как вы устраивались ночью на борту?
— Места было немного, каюта с четырьмя койками и две двухместные кабины. Трое мужчин помещались в большой, а девушки — в маленьких.
— А вы не собирались спать?
— Хотел бы, чтобы это было так! Мы наткнулись на риф около половины четвертого утра, и он разорвал мое судно, словно оно было из картона… Я тотчас понял, что времени у нас мало, самое большее две-три минуты. Успел заметить лишь темную массу острова в двухстах — трехстах метрах от правого борта и помню, что подумал: «Слава Богу, никто не утонет». И тут же закричал, чтобы они прыгали в воду. Первыми прыгнули Амброз и Ларри, за ними последовали Бетти и Феликс. Лейла, как всегда, не торопилась, хотя нос яхты был уже под водой.
Когда она была готова, другие уже проплыли половину расстояния до острова. Я хорошо видел рябь на поверхности моря там, где они плыли.
Трубка Ромни давно погасла, но он не замечал этого и с жаром продолжал:
— Лейла предложила мне пари на пять долларов, что она опередит меня самое меньшее на полсотни метров, сделала прекрасный прыжок и очень быстро поплыла. Я показался себе стариком, наблюдая, как она плывет, а потом устремился за ней, как проклятый краб. Она была в тридцати метрах от меня, когда все произошло. Это… это трудно рассказывать. Я скорее вообразил себе, чем увидел внезапное волнение воды впереди. К тому времени, как я поднял голову, чтобы посмотреть, там уже ничего не было. Лейла исчезла. Я окликнул остальных, но они были слишком далеко, чтобы понять, что я им крикнул. Я плавал вокруг того места, где видел ее в последний раз, пока не выбился из сил. Мне пришлось прекратить поиски, иначе бы я не добрался до берега.
Он вынул трубку изо рта и уставился на нее так, будто в ней заключался секрет, который был понятен только ему.
— Вот и все, — произнес наконец он. — Два всплеска воды, и Лейлы Джильберт нет.
— Сколько времени после этого вы оставались на острове?
— Несколько часов. Рыболовное судно подобрало нас уже после восхода солнца. В то же утро власти предприняли поиски, полагаю, ради чистой формальности.
— А ваша яхта?
— Она на глубине ста пятидесяти морских саженей. Не знаю, найдут ли нужным страховые чиновники поднимать ее, и, откровенно говоря, мне на это наплевать.
Я закурил и смотрел, как заходящее солнце весело сверкает в голубых водах бухты. Трудно найти такой безмятежный пейзаж… и подумать только, что там, под этой мирной поверхностью, плавает странное животное, быстрое и молчаливое, как торпеда.
Джек Ромни поднялся и вопросительно посмотрел на меня:
— Есть у вас ко мне еще какие-нибудь вопросы, Дэнни?
— Сейчас нет. Благодарю, Джек.
— А вы продолжаете думать, что Лейла была убита?
Он это спрашивал так, будто не придавал значения своим словам, но я чувствовал, как напряженно он ждал ответа.