Страница 89 из 110
Должна ли я что-то чувствовать?
Должна, но увы.
Должна ли жалеть себя? Если да, то кому это нужно? Какая польза? Что-то изменится?
Мне не жаль. Ничего и никого, тем более себя.
Вопреки моей сути, даже не хочется ничего менять, никуда спешить. Время идёт странным образом... не быстро, не медленно, я будто вне времени и пространств. И лишь сейчас доходит простой факт, который был мною малодушно проигнорирован: я умерла.
Нет, не сейчас, давно. Тогда, когда глотнула смерти из уст умирающего демона больше, чем может позволить природа моей удивительной по живучести магии.
И... не страшно. Совсем... да что, разрази меня гром, может ещё случиться? М?
Даже смешно! Смешно до слёз!
Сколько прошло времени? Были бы где-нибудь часы... только зачем? Что я буду делать?
В моменты полного безразличия я честна с собой настолько, что могу признать: я больше не боюсь Некромантии, более того я не понимаю почему её боятся другие. Эта энергия... честна перед всеми. Она не рисует себя лучше, чем есть, но вместе с тем она забирает всю боль и дарит то, чего люди подарить не в силах: покой, душевный.
Алиса лежала на земле, но в этот раз смотрела не на восходящее солнце, а на такую полную и вместе с тем печальную луну. В этот раз рядом не было чёрного кота или множества людей посреди улицы, стремящихся на работу, ночь была звёздной и безлюдной. И в этот раз не хотелось шевелиться. Совсем.
Звёзды чуть мерцали, зажигались и гасли, так шла ночь, а Алиса всё лежала и смотрела в небо.
А потом её начал сотрясать тихий истерический смех.
Не было сил, точнее тех самых, что можно было использовать без угрызений совести, но было горе, от которого хотелось спрятаться, забиться в самом тёмном углу, а ночь была слишком светлой. Раздражал свет звёзд, даже луна начала ослепляющее светить в глаза, раздражая сетчатку, Алиса наморщилась и вдруг поняла, что есть ещё кое-что более тёмное, чем сама ночь, эта сила была всегда под рукой: такой соблазнительной и манящей, такой тёмной и такой вызывающе соблазнительной.
И тогда луна чуть померкла, а ночь зашелестела неприятным эхом, будто в предупреждающем шёпоте, но Алиса его игнорировала, поглощая тьму. Вены набухли чернотой, давая сил, кулаки Алисы сжались, обретая энергию. Руки скользнули к животу, из которого вырезали что-то жутко дорогое и светлое, закрывая открытую ножевую рану, из которой на землю вылилось много крови.
Привстав на локтях, Алиса хмыкнула, обретая жуткое безразличие ко всему на свете. Подул ветер, пронося мимо скомканную страницу утренней газеты, на которой была вчерашняя дата 25 августа.
- Невозможно изменить то, что случилось... - проговорила она себе под нос в отчаянии, но тут же зло прищурилась и с гневом повторила лишь одно слово, - "Невозможно"! Невозможно!?
Пространство вибрировало и трепетало от теней чернее ночи. Алиса лежала, замерев ещё несколько секунд, будучи эпицентром тьмы, а потом резко встала и сжала в кулаке пустой кристалл, будто звезду, которую удалось достать с неба.
А потом пространство сжалось, унося за собой странное существо - не человека, не демона, перенося его в Сакраль, куда без ребёнка под сердцем проникнуть она уже могла. Стоя на островке посреди Крайнего моря, Алиса сжимала кристалл в руке и с гневом смотрела на утопающий в буре Мордвин, в который она могла попасть лишь со смертью Некроманта, а до этого момента было ещё 10 долгих дней, но ждать Алиса всегда умела, поэтому очень неспешно села на скалистую поверхность "островка", который на деле был просто большим камнем, торчащим из воды, и обросшим землёй.
Она сидела и смотрела на родной дом, а потом вдруг разжала кулак и посмотрела в ладонь, где лежал пустой кристалл.
- Звезда с неба... - повторила она шёпотом очень задумчиво и взглянула на звёзды. Утро уже медленно сменяло ночь, отчего небо чуть светлело, унося холодный ночной свет до поры до времени. Звёзды меркли под гнётом солнечного света и уступали небосклон новому дню, но не Венера. Утренняя звезда была самой упрямой и самой яркой на небе, только не в это утро. Да, она всё так же упрямо светила, но тот свет был печальным, тусклым и будто последним во всём мире. Алиса смотрела на Венеру будто в отражение, переполненная гневом.
Утренняя газета с датой 25 августа была уже как несколько часов совсем неактуальна, ведь пришло 26 августа - день, когда загадочно затонула галера Кастерви у купола Мордвин в ту самую бурю, которую Алиса устроила, смотря будущее без Винсента Блэквелла.
Девушка тревожно обернулась, смотря на горизонт, где тёмное небо сливалось с неспокойным морем. Это был тот самый день, и Алиса не случайно оказалась здесь, точнее сказать она и была, как она подумала, причиной гибели галеры.
- Звезда с неба... - снова повторила она и закрыла глаза, сжимая кулак с кристаллом.
Маленькая "звёздочка" в её руке начала еле заметно светиться, потом всё ярче и ярче, а лицо девушки исказили муки, но она её старательно игнорировала. Её стоны заглушала буря, поэтому никто в целом мире не слышал страданий Квинтэссенции. Молнии с неба били прямо в кулак, наполняя кристалл ровным манящим светом, которые больше не ослеплял, а таинственно приковывал взгляд, а Алиса тяжело дышала, пытаясь устоять на ногах в сознании, прогоняя навязчивый туман перед глазами, который накатил от боли и бессилия.
Когда молнии снова стали бить непредсказуемо и разрозненно, Алиса села на колени и положила своё единственное сокровище на землю, чуть закрывая ладонями. Она будто грелась о последний свет в своей душе, переложенный в кристалл, оберегая его, как последнюю надежду.
- Я вернусь, - шептала она кристаллу, - Я вернусь. Осталось совсем немного и я буду дома, а там... там будет легче.
Утро озарило небо и уже просыпающийся Мордвин своим ласковым светом, пробивающимся через ещё не успокоившиеся грозовые тучи, а Алиса ловила каждое изменение в этом удивительном замке с жаждой и трепетом, не обращая внимания на солёную воду, которая сурово била по скале. Девушка видела когда-то замок с этого ракурса на картине подростка-Элайджи, что висела в каминном зале, и это показалось ей немного странным, хотя было не удивительно, ведь Элайджа всегда был Элементалем воды.
Привыкшая бороться со своими страхами и смеяться им в лицо, она всё же не удержала холодок, пробежавший мурашками по её спине, приносящий осознание многих маленьких деталей, которые могли бы никогда не связаться в одну картину, но в этот момент от воды пошла несвойственная волна и Алиса очень медленно повернула голову уже понимая, что увидит за своей спиной.
Гнилые редкие зубы улыбались тем странным обтянутым жёлтой усеянной язвами кожей оскалом, что для Элайджи Блэквелла носило простое название "улыбка". Порывистый ветер был свежим и приносил запах соли с йодом, но в этот раз Алиса отчётливо уловила гниль, которой смердело от демона, стоявшего перед ней во всей "красе" своего презрительного существования. Контраст от образа милой и немного зловещей Ирэн в сравнении с Элайджей был таким разительным, что Алиса невольно простила бывшей жене своего мужа все грехи уже совершенные и ещё предстоящие.
- В гости забрела? - сипло спросил Элайджа, а в его горле просвистел вторящий звук прямо в сквозной язве.
- Это я "в гости"? Это мой дом, Опарыш, - Алиса казалась смелой, но сделала едва заметный шаг туда, где лежал на земле кристалл, - Ты-то что здесь забыл?
- А это очень весёлая история! - он театрально изобразил начало представления, - Мой дорогой отец вписал в завещании не того сына, оставив меня ни с чем, но была ведь и мать, которой принадлежала часть Северных Земель. Вот эта часть... - он обвёл взглядом островок и криво улыбнулся, - Это был свадебный подарок моего именитого деда-Блэквелла на свадьбу родителям, с присказкой "жена - она как маяк, всегда укажет путь к дому" - какая-то такая нелепость, но ведь смысл в этом был: это место - единственная брешь в защите Мордвина, которая укажет путникам дорогу, но и врага наведёт на цель идеально.