Страница 83 из 110
- Каждый раз возвращаясь, - хрипло и очень медленно начал Блэквелл, закрыв глаза, - Я снова ощущаю это: потерю. Безграничное счастье с Ней, а потом резко абсолютное горе. Это безысходность... каждый кристалл - шанс увидеться с ней в последний раз, но здесь, в настоящем всё без изменений: её нет. - он замолчал и уже шёпотом прибавил, - Силы заканчиваются. Я выжат.
Артемис подошёл к другу и наклонился, кладя руку на его плечо:
- Я обязательно найду зацепку, Винс. В поиске мне равных нет, и я ищу.
- Ты не найдёшь. - махнул головой Блэквелл, - Не в этот раз, Арти.
- Найду обязательно!
- Что? Что найдёшь, м? Скажи мне!?
Больше не было слов. Артемис взял футляр и вышел из кабинета с видом, полным решимости. А Блэквелл лишь выдвинул еще один ящик стола, открыл в нём потайное отделение и посмотрел на один кристалл, который так и не отдал в Фисарию, оправдывая себя тем, что этот кристалл самый крошечный и заряжен слабо. Потом взгляд на хрустальную статую и снова на кристалл.
Вдруг тысячи мыслей и сомнений этих дней слились в одно конкретное желание, которое сорвалось с его губ:
- Гори оно всё синем пламенем... я должен с ней увидеться.
Решительная рука с брачным сигилом взяла кристалл и крепко сжала, а потом сердце ушло в пятки, но пятки всё же чувствовали, что было уже само по себе приятной новостью, будто и не было заражённой ноги.
Он упал на ноги в боевую стойку, потому что всеми клеточками тела и фибрами души почувствовал опасность. Сущность Архимага среагировала моментально, заполняя изумрудные глаза безжалостной чернотой, и так Винсент замер в одном положении, изучая обстановку.
Он находился в тёмном коридоре старого, здания с измученным временем скрипучим полом. Довольно ветхий хостел пропал плесенью и сыростью, было очень душно и ни малейшего намёка на движение воздуха. Блэквелл даже слышал, как где-то летит мужа, громогласно жужжа, словно предвестник чего-то нехорошего. Муха подлетела ближе и совершенно нагло попыталась залезть в лицо Герцога, но он отмахнулся, потом ещё раз и ещё, но муха была просто...
- Безбашенная тварь. - бесстрастно буркнул он себе под нос и дыхнул на насекомое пламенем едва заметно, но "безбашенная тварь" испепелилась в миг и упала пеплом ему под ноги.
Вдруг, словно услышав крах соплеменника, прилетели ещё мухи одна за другой, потом ещё и ещё. Блэквелл настороженно втянул воздух ноздрями и пошёл туда, откуда сквозило гнилью, а там...
...Там было действительно много мух и запах тлена, который отягощался духотой. Тела двух мужчин было полностью обсижено жужжащими насекомыми, поэтому было непонятно сколько трупы пролежали, да и какие-либо детали были скрыты мухами. Одно зацепило сознание Блэквелла очень ощутимо: запах, а точнее целый букет ароматов не самых приятных. Один из них он узнал сразу: что-то до боли едкой и нетерпимое, настолько ужасное, что если бы у слова "отвратительно" градация, то самый край шкалы занимала бы именно этот запах.
- Некромантия. - резюмировал один из источников смерда он, и снова принюхался, пытаясь определить второй источник, менее навязчивый, но довольно едкий.
Зеленые глаза настороженно сощурились, а ноги тихой поступью приближали Блэквелла туда, где пахло этим странным запахом. Что-то в голове подсказывало ему правильный ответ, но формулировка всё ускользала, буквально водя за нос мужчину. Мозг, казалось, вот-вот взорвется в поисках ответа, но тщетно, поэтому он всё шёл на запах. Глаза зацепились за мокрый след большой собачьей лапы на скрипучих половицах, которые словно забыли о своих скрежещих звуках, когда по ним крался высокий внушительных размеров мужчина, но он был словно невесомым. Собаки, вопреки наличию свежих следов, было нигде не видно, да и отчетливо нельзя было словить запах псины, отчего Блэквелл отметил, что, должно быть, собака действительно здесь была, но убежала. Зато неопознанный навязчивый запах стал чётче, и Винсент сконцентрировался ещё сильнее, напрягая все органы чувств.
Сквозь маленькую щель двери он увидел паладинов, облегченно одетых из-за Парижской духоты. Было нелепо видеть, как в такую жару они вились в клубах дыма, который сами же и рождали, поджигая какие-то футляры с пахучей травой, но в этом неуклюжем ритуале Герцог узнал обряд островитян, о котором с ненавистью упоминала Алиса когда-то, а это значило, что она где-то рядом, ведь травы могли действовать только на неё.
Не теряя ни секунды, Блэквелл с ноги выбил дверь, вскочил на порог тесного номера хостела и начал разить врага без раздумий, орудуя оголённым лезвием и хлыстом. Ни тени сомнений, ни секунды раздумий и с точностью вымеренные движения. Не было ничего лишнего, всё будто плясало в кровавом танце в ритм сердца Герцога. Ему не нужно было продумывать как защитить свою жену, он просто делал без вопросов, хотя даже не знал точно где она, ведь это отвлекло бы его, дало бы противнику преимущество.
Где-то сзади в темноте послышался шорох тяжёлых шагов некрупного островитянина, который подбирался к своей цели, находящейся где-то в глубине коридора, но Блэквелл метнул кинжал, попав чётко в цель, судя по сдавленному стону.
- Отступаем. - приказал очень тихо убудец, медленно отступая к выходу, - Закончим позже.
Но Блэквелл не мог позволить кому-то уйти, поэтому усилием телекинеза завалил проход массивным плательным шкафом, подобрался ближе и кинулся на толпу с рыком. Нельзя сказать, что противники были сильнее, наоборот - в схватке с Герцогом у них не было ни единого шанса на победу, но их было слишком много, поэтому Винсент, уже с отдышкой, преодолевал головокружение от тягучей магии и на автомате резал человеческие тела.
Он стоял воинственно и никак не успокаивался, дожидаясь, когда опасность уйдёт, дышал как зверь и озлобленно хмурился, зажимая в руках плеть и меч. Холодные трясущиеся тонкие руки проскользнули со спины мужчины к груди, обвивая его в поисках защиты. Маленькая по сравнению с Блэквеллом фигурка женщины с выпирающим наперевес пузом прильнула к спине мужа и уткнулась носом в его кожу, дотягиваясь лишь до лопаток, и в этот миг Винсент перестал ждать опасности, встречая руки жены своими руками, согревая своим теплом:
- Привет, искорка, - тихо позвал он, - Я был нужен, и я здесь.
А она не отвечала. Её тонкий палец указал в то место, откуда шли зловония убудских трав, и Винсент без слов и лишних разъяснений метнул в то место шар огня. Он повернулся к Алисе осторожно и ужаснулся её измученному виду: синяки залегли под её чёрными глазами, расчёсанными ногтями до кровавых ссадин, губы приобрели голубоватый оттенок, а волосы торчали клочками, но были уже значительно длиннее и светлее, чем в их последнюю встречу. Только хуже всего было то, что она мучилась от удушья из-за остатка зловоний в воздухе, которые постепенно испепелял огонь, быстро распространяющийся по коридору.
Алиса подняла глаза на мужа, который держал её лицо в своих ладонях, и прошептала в ужасе:
- Мне страшно, - призналась она сквозь жалобный взгляд уже человеческих глаз. Пытаясь поймать фокус, она жмурилась и щурилась, но зрение отказывалось подчиняться из-за едких зловоний островитян.
Её губы дрожали, как и руки.
- Не бойся, я с тобой. Алиса, я больше не оставлю тебя ни на секунду, слышишь? Если ты застряла здесь, то я останусь с тобой, не смей меня отправлять обратно. - он просто прижал её к своей груди крепко и гладил её волосы, а она уже плакала не сдерживаясь. Тело начало отдавать адреналин, который накопило в стрессовой ситуации, поэтому её била мелкая дрожь и непрерывные обильные слёзы.
- Винсент... я не могу, не могу так б-больше... - шептала она.
- Давай сбежим отсюда. Куда ты хочешь?
- Туда, где людно. - тихо ответила она и зарылась в объятиях мужа.
Он взял её на руки и телепортировался прочь из западни, где все ещё витал запах, чуждый Квинтэссенции. Они очутились на задворках ярмарки бродячего цирка в самый разгар праздника. Людей было действительно много, они были увлечены различными увеселениями, аттракционами и лотереями, покупали яблоки в карамели, молочные коктейли и лимонады, шумели и смеялись.