Страница 55 из 58
Я достаю меч из ножен, и срываюсь с места, круша врагов одного за другим. Я прорываюсь на возвышенность, пронзая каждого противника на своём пути, жестокость захлёстывает меня. И тут я вижу Винсента: он дерется с непоколебимым видом. Видно откуда он шёл, там дорожка из трупов людей и других существ. Со спины к нему крадётся средний сын Джона Сальтерса, такой же рыжий, только долговязый и без пуза.
Господи, парень, ну какие у тебя шансы перед таким противником? Тебя даже в пищевой цепочке нет... И откуда ты такой несуразный здесь взялся!?
Я достаю сай из сапога и мечу его этому, как его... Ричарду... прямо в лоб. Винсент оборачивается к своему обезвреженному противнику, вытаскивает клинок с рубинами и находит глазами меня.
Делаю реверанс в ожидании праведного гнева за нарушение приказа, но он лишь улыбается. Сердце начинает от этого бешено колотиться, и я спрыгиваю с пятиметрового отвеса и бросаюсь в бой со страстью и нетерпением.
Здесь не страшно, это как экстремальный спорт, дело в адреналине и азарте. Волки показали мне свободу в её первозданности: жажда крови, самозащита - не грех, это природа любого зверя, и глупо спорить, что человек - самый, что ни на есть, хищник.
Я подбираюсь к Блэквеллу через многочисленные трупы врагов и союзников, иду к нему, не сводя с него глаз, а он смотрит на меня. Ускоряю шаг, он раскрывает руки мне навстречу, и я оказываюсь в его объятиях. Именно в этот миг, именно посреди поля боя в разгар битвы я поняла: я на своём месте. Я пришла сюда и сделала правильно, выбрала то, что меня к нему тянет и в эту секунду, наконец, поняла, что не так уж неприкаянна, у меня есть и цель, и привязанность, и нет ничего более настоящего, чем-то, что я сейчас чувствую.
- Лис, ты не должна быть здесь.
- Должна.
- Иди в замок...
- Чушь, моё место здесь, вы ранены, я вас не оставлю...
- Я дал тебе выбор.
- И я выбрала.
Он отстранился и посмотрел мне в глаза с какой-то вселенской болью:
- Ты выбрала смерть.
- Нет, я выбрала вашу жизнь.
Я не знаю, откуда берутся слова, что я произношу, но они почему-то наполнены каким-то невероятным смыслом, которого я до конца не понимаю. В изумрудных глазах Винсента Блэквелла сейчас творится что-то невероятное, и это причиняет ему боль намного страшнее, чем раны на его теле, из которых сочится кровь.
Мы сражаемся спина к спине, как часовой механизм дополняя друг друга. Он подбрасывает меня, чтобы я обезвредила какое-то странное жуткое восьмирукое существо-переростка, в то время как сам Хозяин посылает целую вереницу огненных шаров в основных и самых опасных врагов.
Тело многорукого урода падает с копьём в спине.
- Сколько человек ты привела? - слышу хриплый голос.
- Сто пятьдесят три человека.
- Это больше, чем я ожидал.
- Семьдесят восемь воинов остались на дозоре.
- Умница.
Ёкнуло в сердце. Он реально видит меня насквозь? Потому что я слышу то, что очень хочу. Разворачиваюсь к нему лицом, забывая про бой.
- Вы хвалите меня, Милорд?
- Ты застала меня в момент слабости, такого больше не повторится, - он говорит сквозь улыбку, а я поворачиваюсь к нему спиной и включаюсь в битву.
- И всё же, я запомню, что вы однажды были мной довольны без "но"! - смеюсь и запрокидываю голову на его плечо, он делает движение мне навстречу, мы стоим облокотившись друг о друга спинами.
- Я не доволен, Алиса, я горжусь тобой.
Странный момент. Вопреки обстоятельствам, я чувствую себя мороженным, тающим на солнце, или сыром в микроволновке. Мы так близко, мне тепло, комфортно и безопасно, хоть я и на поле боя в разгар битвы.
- Что с защитой? - спрашиваю я.
- Пробита.
- Или снята...
Что это даёт? Это даёт уверенность в том, что предатель - не Матильда, потому что она на Западе. А ещё это подтверждает то, что она замешана, ведь она предусмотрительно покинула Мордвин до атаки. И ещё: в этой связке Сальтерс - не главный.
Он сказал "пробита". Это странно... эту защиту нельзя пробить, только снять изнутри, и кто-то, а Хранитель Цитадели это знает лучше всех, но всё же сказал "пробита". Что за бред?
Мы отвлекаемся друг от друга на оборону.
- Но вы же знали обо всём?
- Если б не знал, то не привёл бы сюда столько подмоги.
Осматриваю поле боя с каким-то удивлением. Подмоги действительно много, но откуда он понабрал этих, не побоюсь этого слова, бомжей? Это ведь не совсем то войско, что защищает столицу, а сборище таких же мародёров, как и от Ксенопореи. Всё это напоминает цирковое представление, но искать в этом смысл сейчас времени абсолютно нет!
Шквал заклинаний летят на отряд моих воинов, Винсент бежит в эту сторону и заслоняет сторонников грудью, а заклинания разбиваются о его защиту, но он сжимает зубы от напряжения.
В это время меня зажимают в круг враги на адских гончих. Я защищаюсь, но получаю небольшую рану на спине. С тех пор как я вступила в битву, прошло больше полутора часов, и, если быть честной - я устала. Моя рука немеет, я почти ничего ей не чувствую, а цвет у неё отвратительный, даже жутко.
Винсент, который в битве держится уже порядка восьми часов, приближается снося магией гончих и их всадников.
- Враги не заканчиваются, - говорю ему, - Надо защитную стену, Милорд.
- Не стену, а две. Между ними их зажать и сжечь.
План у него готов. Мне даже жутковато сегодня от всего, что вокруг происходит, оттого, как хладнокровно мыслит на два шага вперёд мой Хозяин. Я почему-то не хочу складывать все детали воедино, чтобы полноценно увидеть картину, поэтому смотрю лишь в его глаза:
- И как это сделать?
- Дальнюю я уже поставил, но не закрыл - это сделаешь ты. Я пока воздвигну внутреннюю, потом буду держать её, ты выводи наших из этого месива и по команде я закрою. Сжечь внутреннее поле можешь либо ты, либо я, без разницы. Ясно?
- У меня осталось больше сил, давайте я поставлю внутреннюю? Только скажите, как...
- Алиса, приказы начальства не обсуждаются, - он сдержано улыбнулся, - Позволь мне думать, а сама выполняй.
- Так точно.
- Знаешь, как закрыть щит?
- Очень приблизительно...
- Правило "frigore sanguis" - основа любого щита. Знаю, ты латынь почему-то не любишь...
- Правило "холодной крови", я понимаю о чём вы. Всё получится.
Гениально. Я бы в жизни не догадалась о кольце из двух защитных куполов. И когда он всё успел?
Адреналин в крови во время боя перерос от близости этого человека в возбуждение: хочу его прямо здесь и сейчас. Он такой решительный и сильный, я просто не могу стоять рядом, надо спустить пар на паре вражеских долбоёбов, что тычут своими мечами.
Видимо я слишком долго смотрю на него, потому что он всматривается сверху вниз мне в глаза каким-то мутным взглядом. Он так дорог мне, такой, какой есть... И даже если это рабские оковы так действуют, мне без разницы, просто хочу вот так смотреть на него не отрываясь. Он властно берет своей большой рукой меня за затылок, притягивает к себе и целует. У меня сносит крышу, и я отвечаю, и этот поцелуй как... короткое замыкание.
Отстраняемся друг от друга слишком резко.
- Зря вы так, ой зря! - хищно шепчу я.
- Зря поцеловал? Ты вообще-то мне должна была за последнюю партию в шахматы.
- Зря прервали.
Его брови поползли вверх, и он на секунду опешил, а потом резко притянул меня и прильнул к моим губам. Всеми клеточками своего тела я реагирую на его близость, это даже не вожделение, а потребность чувствовать его рядом.
Он прижимает меня к себе крепко буквально на несколько мгновений, и я чувствую его тяжёлое дыхание, как всё его тело вибрирует от бешенного сердцебиения. Мой сильный и властный, но такой беззащитный в эти секунды. Я чувствую его близость как никогда прежде, он абсолютно скинул с себя броню Его Величества, сейчас со мной мой Винсент, который прижимает меня к себе так крепко, что я вот-вот сломаюсь, но не смею отстраняться.