Страница 18 из 19
В исторической ретроспективе последовательность действия динамического парадокса начинается с превосходства американских авианосных групп, изначально построенных для борьбы с Императорским флотом Японии; после 1945 года их перенацелили на СССР, который был силен только на суше. Чтобы сохранить в целости эти авианосные группировки, послевоенные командующие ВМФ США подчеркивали наступательный потенциал авианосцев, способных поражать наземные цели, в том числе и ядерным оружием. С огромными усилиями быстро изготовили реактивные бомбардировщики, достаточно маленькие для того, чтобы взлетать с палубы авианосца, но при этом способные наносить удары с дальних расстояний. Но тут началась ответная реакция СССР. Советские войска береговой обороны, авиация, подводные лодки и сухопутные войска год за годом росли в численности и мощи, и именно СССР впервые разработал действительно эффективные противокорабельные ракеты.
Результаты становились все более впечатляющими, и советский ВМФ достиг бы кульминационной точки своего превосходства в обороне, если бы его усилиям не сопротивлялись. Ведь ВМФ США реагировал на это, снаряжая свои военные корабли все более и более эффективным противовоздушным и противолодочным оружием, значительно развивая технологии как радарного, так и сонарного обнаружения, а также размещая сети сонаров на океанском дне, постоянно преобразуя имеющуюся на борту авиацию для использования в оборонительных целях и проявляя крепнущую склонность оставаться подальше от опасных морей, примыкающих к советским базам. Столкнувшись со столь энергичной реакцией, советская контругроза авианосцам ВМФ США начала скатываться вниз по кривой, к поражению, так что к тому времени, когда Фолклендская война напомнила миру о морских сражениях, американские авианосные группы были защищены очень хорошо — но лишь ценой очень больших затрат и с изрядными потерями наступательной силы.
Гораздо более точные подсчеты, нежели те, что позволяет сделать данный текст, потребовались бы для того, чтобы определить кульминационную точку оборонительного успеха в защите надводных судов ВМФ США, за которой их морская мощь могла бы быть надежно застрахована от советского ВМФ (на высшей точке развития его подводных и воздушных сил)[41]. Здесь нам трудно что-либо предположить, кроме того, что ВМФ США, глубоко преданный надводной навигации, возможно, отказался бы от этой традиции, повинуясь стратегической логике. Но такая кульминационная точка действительно существовала, и переход за нее означал бы поражение даже при мнимом успехе, ибо авианосцы оказались бы защищены слишком хорошо для того, чтобы стоило их содержать.
Ныне, когда Российская Федерация унаследовала значительно уменьшившиеся численно и гораздо менее активные военно-морские силы, у ВМФ США снова нет серьезного соперника на море — американские авианосцы защищены от любой атаки врага, но не от внутренних критиков, отмечающих огромную стоимость самолетов на авианосцах в противоположность их аналогам, базирующимся на суше (20 межконтинентальных бомбардировщиков «стеле» можно приобрести за цену авианосной группы, причем их бомбовая нагрузка будет как минимум в десять раз больше). И опять ВМФ США отреагировал снятием оборонительных самолетов с авианосцев, заменив их истребителями-бомбардировщиками; опять он подчеркивает свою способность атаковать наземные цели с открытого моря. Однако в 1945 году у бомбардировщиков, базирующихся на земле, была гораздо меньшая дальность полета, тогда как теперь самолеты, переносимые авианосцем, должны состязаться с авиацией, способной атаковать по всему миру.
Гораздо более обычным делом является чрезмерность успешной защиты в военных действиях на суше. Аванпост, укрепленный район или город с гарнизоном, сознательно оставляемые впереди главных оборонительных линий или же остающиеся отрезанными в ходе отступления, вполне могут служить защитой, обеспечивая предупреждение, блокируя подъездные пути и отвлекая на себя непропорциональное внимание врага. Атакующий может оказаться ослаблен на театре войны в целом, когда он с большими потерями сражается, чтобы завоевать те места, которые можно было бы обойти стороной, если бы силу их сопротивления правильно определили с самого начала.
Но обычно именно оборона страдает от последствий чрезмерно успешного сопротивления. Если отрезанные силы быстро терпят поражение, они все же приносят какую-то пользу основным оборонительным силам. Но если их упорное сопротивление героически продолжается, привлекая к себе общественное внимание, то местность, которая когда-то была известна большинству только названием на карте, начинает превращаться в полновесный символ, с которым неразрывно связана репутация военных или политических лидеров. Если к осажденным невозможно послать помощь, то оборону будут продолжать, чтобы получить преимущество, как моральное, так и материальное, — до тех пор, пока не иссякнут силы сопротивления. Но если есть способы посылать осажденным подкрепления: по опасным дорогам, подверженным атакам, или посредством еще более опасной инфильтрации, или же воздушным транспортом, — тогда защита, продолжающаяся успешно, может стать гибельной в отдаленной перспективе.
В истории XX века лучше всего продемонстрировала вышесказанное битва при Вердене. Провал неожиданной атаки немцев в феврале 1916 года обеспечил французам крайне необходимый им успех в обороне — но также «пригвоздил» к этой победе их армию, которая была совершенно обескровлена за десять месяцев защиты верденских фортов (едва ли не самого долгого сражения в истории). Чтобы поддерживать сопротивление, день за днем огромный поток людей отправлялся в атаку под непрестанным артобстрелом, причем очень многие гибли, еще не добравшись до фортов. По официальным оценкам (значительно заниженным), за десять месяцев битвы французская армия потеряла убитыми и пропавшими без вести 162 308 человек, а еще 214 932 были ранены. Немцы определенно получили преимущество от успеха французов в защите фортов, потому что немецкая артиллерия без особых проблем могла обстреливать пути подхода противника, а обстрел тылов, который осуществляла в ответ французская артиллерия, давался ей с гораздо большим трудом. Потери немцев, также заниженные, составили лишь около 100 000 убитых и пропавших без вести. По более надежным современным оценкам, число погибших составило 420 000 человек, две трети из которых были французами[42].
Для сравнения: общее число американцев, погибших в боях за обе мировые войны, на всех фронтах и во всех родах войск, составило 344 959 человек.
Бойня находилась еще на ранних этапах своего развития, когда стало ясно, что лучше оставить верденские форты, чем защищать их: ведь, образуя выступ, вклинивавшийся в территорию, удерживаемую немцами, эти форты не укрепляли французский фронт как целое. Однако к тому времени было уже слишком поздно для такого решения: форты превратились в символ, более важный, чем стратегические расчеты, и чем больше французов гибло при их защите (тем самым все убедительнее доказывая бесполезность фортов в военном отношении), тем невозможнее становилось признаться в бессмысленности прежних потерь, предприняв выгодное отступление. В таких случаях успешная защита продолжается столь высокой ценой, что в будущем она может обернуться поражением. И действительно, после Вердена французская армия была так страшно ослаблена, что следующее большое наступление в 1917 году привело к многочисленным бунтам. Остаточный «эффект Вердена» чувствовался еще два десятилетия спустя в роковом «съеживании» французской армии, столкнувшейся с Гитлером.
То же самое повторилось и под Сталинградом, когда немцы подорвали силы Люфтваффе в тщетной попытке организовать снабжение окруженной 6-й армии фон Паулюса. Ее сопротивление продолжалось восемь недель и завершилось 2 февраля 1949 года. Если бы вообще не было никакого снабжения по воздуху, если бы сопротивление прекратилось на раннем этапе, Люфтваффе можно было бы сохранить для более полезных задач, а многие немецкие солдаты могли бы прорваться через линию окружения (поначалу совсем тонкую), чтобы через день снова вступить в бой. Такие окружения и прорывы были почти обычным делом в ходе всей кампании, но название «Сталинград», маячащее над этими квадратными милями руин, стало символом, от которого Гитлер не желал отказываться, покуда решение не было вырвано из его рук капитуляцией генералов, задействованных в этой кампании.
41
Самолеты дальнего действия, базирующиеся на земле, теперь уже могут пересекать океанские просторы и контролировать с воздуха морские пути, причем применение подобных воздушных «крейсеров» уже предлагалось. Что же касается доставки десантных войск, то большие неядерные подводные лодки достаточно экономичны для того, чтобы рассматривать их всерьез — даже для коммерческих рейсов.
42
Horne, Alistair. The Price of Glory («Цена победы»), 1962. P. 327–328. Верденский оссуарий Дуамон, где хранятся кости погибших, до сих пор часто посещается, но у современного европейца он вызывает только недоверие.