Сила Трех

— Нет. — Он вспыхнул. — Просто заметил, вот и все. Я часто высказываю свои мысли вслух. На-верно, потому что много времени провожу в одиночестве и привык разговаривать сам с собой.

— Ясно. Ну что ж, мне пора.

Мак сунул прибор в карман, забыв отключить его.

— Спасибо за помощь. Вы на меня не обиделись, нет?

— Нет. — Рипли протянула руку.

Едва их пальцы соприкоснулись, как прибор громко запищал.

— Ой! Подождите.

Рипли попыталась выдернуть руку, но его хватка оказалась удивительно сильной. Свободной рукой Бук вынул из кармана прибор.

— Гляньте-ка! — Его голос стал хриплым от возбуждения. — Он никогда не регистрировал столь мощное поле. Чуть не зашкалило!

Мак потащил ее на другой конец комнаты, бормоча какие-то цифры, одновременно пытаясь их запомнить.

— Полегче, дружище. Что вы делаете?

— Мне нужно зафиксировать данные. Сколько сейчас времени? Два часа двадцать три минуты шестнадцать секунд. — Бук как зачарованный провел прибором над их соединенными руками. — О боже! Вы только посмотрите на этот скачок! Ну разве; не удивительно?

— Отпустите. Сейчас же. Или мне придется вас ударить.

— Что? — Мак посмотрел на нее сверху вниз и растерянно замигал. В глазах, которыми он восхищался, светилась твердая решимость выполнить обещанное. — Простите…

Бук тут же выпустил ее руку, и писк прибора начал ослабевать.

— Простите, — повторил он. — Я увлекся. Это настоящий феномен. Дайте мне минуту, чтобы зафиксировать данные, а потом подсоединить прибор к компьютеру.

— Можете возиться со своими игрушками сколько угодно. Я не собираюсь тратить на это время. — Рипли сердито посмотрела на прибор. — По-моему, вам нужно проверить свое оборудование.

— Я так не думаю. — Бук протянул ладонь, в которой только что держал руку Рипли. — Она вибрирует. А как ваша?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Десять минут, — сказал он. — Дайте мне десять минут, чтобы все пришло в норму, а потом сделаем еще одну попытку. Я хочу измерить наши основные параметры. Температуру тела и окружающей среды.

— Я не позволяю мужчинам измерять свои параметры, пока они не угостят меня обедом. — Она подняла палец. — Не стойте на дороге.

Мак отошел в сторону.

— Я угощу вас обедом.

— Нет, спасибо. — Она, не оглядываясь, пошла к выходу. — Вы не в моем вкусе.

Когда она захлопнула за собой дверь, Мак быстренько нашел диктофон и стал анализировать полученные данные.

— Рипли Тодд, — наконец произнес он, нажав запись. — Помощник шерифа, возраст — примерно двадцать восемь. Несговорчивая, подозрительная, иногда грубоватая. Инцидент произошел в результате физического контакта. Рукопожатия. Личные физические ощущения — покалывание и тепло в точке соприкосновения, распространяющиеся по правому предплечью до самого плеча. Учащение пульса и временная эйфория. Физическая реакция помощника шерифа Тодд не установлена. Однако складывается впечатление, что она испытала примерно то же самое, что вызвало у нее недовольство и даже гнев.

Мак сел на ручку дивана и задумался.

— Первая гипотеза, сделанная на основе предварительного изучения, личных наблюдений и зафиксированных данных, заключается в том, что Рипли Тодд является еще одним прямым потомком одной из трех легендарных сестер.

Мак выпятил губы и выключил диктофон.

— По-моему, именно это ей и не нравится.

Остаток дня и весь вечер Мак распаковывал и устанавливал оборудование. Когда он наконец угомонился, гостиная напоминала современную научную лабораторию с мониторами, клавиатурами, камерами и приборами, каждому из которых было отведено свое место.

Свободного пространства почти не осталось, но устраивать здесь приемы он не собирался.

Он сдвинул немногочисленную мебель в угол и проверил каждый прибор. Когда все было закончено, камин давно догорел, а сам Мак умирал с голоду.

Вспомнив про пиццерию, Бук схватил пальто, выскочил на крыльцо.

И тут же оказался в кромешной тьме, которую нарушал лишь свет луны и звезд. Дома поселка, который, как он помнил, находился в четверти мили к югу, в свете уличных фонарей казались темными силуэтами.

Сбитый с толку, Бук посмотрел на часы и чертыхнулся. Двенадцатый час. По деревенским понятиям, глубокая ночь.

Стало быть, на пиццу можно не рассчитывать…

Пустой желудок бурно запротестовал. Маку уже приходилось голодать, чаще всего благодаря собственной забывчивости, но это нисколько его не радовало.

Он вернулся в дом и без особой надежды начал искать на кухне что-нибудь съедобное. Может быть в его чемоданчике завалялся пакет леденцов или пачка печенья… Но в холодильнике Мака ждал ценный приз. Он нашел коробку с надписью «Похлебка из моллюсков» и подробными указаниями, как ее разогреть. Да здравствует Нелл Тодд и ее фирма!

— Обожаю Нелл Тодд. Я ее раб. — Довольный до умопомрачения, он поставил похлебку в микроволновую печь и набрал нужное время и температу-ру. Ощутив божественный аромат. Он встал из-за стола только тогда, когда коробка опустела.

Сытый, довольный и оживший, Мак решил прогуляться по берегу.

Ему всегда нравился шум прибоя, особенно по ночам, когда казалось, что, кроме моря, нет ничего на свете. Холодный ветер бодрил, а бархатная тем-нота успокаивала.

На ходу он прикидывал, что предстоит сделав завтра. Бук понимал, что забудет если не все, многое, но его это не останавливало.

Нужно будет запастись продуктами, для удобства перевести в местный банк некую сумму, договориться о том, чтобы подключили телефон и установили почтовый ящик, как следует порыться в родословной Тоддов по всем линиям.

Удастся ли ему что-нибудь выкачать из Майи? Ясно, что отношения с помощником шерифа у нее, довольно напряженные. Интересно, чем вызвана эта напряженность?

Нужно провести больше времени с ними обеими, хотя и та и другая — далеко не подарок…

Мурашки, побежавшие по шее Бука, заставили его остановиться и медленно обернуться.

Она светилась. Слабая аура окружала ее тело, лицо и пряди длинных волос. Ее зеленые кошачьи глаза сияли во тьме и следили за ним, упорно и терпеливо.

— Рипли… — Напугать Бука было нелегко, но ей это удалось. — Я не знал, что здесь кто-то есть.

Он шагнул к ней. Воздух дрогнул, под ногами заскрипел песок. Мак увидел, что по ее щеке скатилась одинокая слеза, яркая, как бриллиант, а потом Рипли исчезла. Растаяла как дым.

Остров Трех Сестер был тихим, белым и идеально круглым, как искусственный снежок, лежавший на полке местного магазина сувениров. Во всяком случае, так казалось Рипли. Буря, пронесшаяся над островом ночью, чисто вымела берег, газоны и улицы. Деревья в горностаевых мантиях застыли, словно нарисованные; воздух был неподвижным, как в церкви.

Ей очень не хотелось портить эту картину.

Однако Зак уже позвонил Дику Стьюбенсу и попросил его вывести на улицы снегоочиститель. Вскоре мир снова придет в движение. Но пока что он тих и безмолвен. Безукоризнен.

Несколько футов выпавшего снега были одной из немногих причин, которые мешали ей совершить утреннюю пробежку вдоль берега. Рипли надела на плечо спортивную сумку, в последний раз принюхалась, определяя, что сегодня печет ее невестка, и выскользнула из дома.

По пути к гостинице и клубу здоровья остров будет принадлежать только ей.

Из каминных труб поднимался дым. Окна кухонь были освещены. На плитах кипела овсянка и шипел бекон. А внутри этих аккуратных домиков плясали от радости дети. Никаких занятий. Сегодняшний день был создан для игры в снежки, строительства снежных крепостей, катания на санках и кружек с горячим шоколадом, стоящих на кухонном столе.

Когда-то ее жизнь была такой же незамысловатой.

Она шла к поселку, оставляя за собой следы. Небо было пасмурным; казалось, оно раздумывало, не добавить ли к выпавшему снегу еще несколько сантиметров для ровного счета. «Проведу часок в спортивном зале, — думала Рипли, — а потом вернусь и помогу Заку откопать патрульную машину и автомобиль Нелл».