Невеста желает знать

– Я бы сказал, что это вовсе не спорт. Но интереснее всего, что вы знакомы со многими людьми, которым это нравится.

Она снова подтолкнула очки на переносицу.

– Я много читаю. На днях в «Ньюс оф Лондон» было серьезное обсуждение этой темы. Гораздо больше мужчин, чем вы думаете, наслаждаются этим варварством. Но, к счастью, лорд Каслтон не из их числа.

– Истинный принц среди мужчин, – саркастически заметил Кросс, игнорируя ее возмущенно прищуренные глаза. – Представьте мое изумление при виде будущей графини у моей постели! Я уже не говорю о странной просьбе. Погубить вас и вашу репутацию. Не находите это настоящим безумием?

– Я не знала, что вы здесь спите, – оправдывалась она. – Да еще к тому же глаз не открыли до часа дня.

– Я работаю допоздна, – лаконично пояснил он.

Она кивнула:

– Я так и думала. Вам бы стоило поставить сюда кровать. – Она махнула рукой в сторону импровизированного ложа. – Эта, должно быть, очень неудобна.

Леди Филиппа явно уводила его от животрепещущей темы. А он хотел поскорее от нее избавиться. Немедленно.

– Я не требую, чтобы меня погубили публично.

Кросс любил считать себя человеком умным и здравомыслящим. Его увлекали научные достижения, а окружающие считали Кросса математическим гением. Он не мог сидеть за игрой в «двадцать одно», не подсчитывая выпавшие карты. А с политиками и законодателями спорил, не повышая тона и оперируя вескими аргументами.

Каким же образом выходило так, что в присутствии этой женщины он чувствовал себя последним идиотом?

– Разве вы не потребовали, чтобы я погубил вас? Дважды за последние двадцать минут!

– Собственно говоря, трижды.

Она склонила голову набок.

– В последний раз именно вы произнесли слово «погубить», но думаю, это может считаться требованием.

Кросс покачал головой:

– Я с сожалением возвращаюсь к первоначальному диагнозу, леди Филиппа.

– Безумие? – выдохнула она.

– Совершенно верно.

Леди Филиппа долго молчала, и он видел, как она пытается найти нужные слова, чтобы убедить его выполнить ее просьбу.

Она глянула на его стол и явно заинтересовалась парой тяжелых серебряных часов с маятниками, стоявших бок о бок. Она осторожно качнула маятники, и оба закачались в идеальной синхронности под их внимательными взглядами. Так продолжалось несколько секунд.

– Зачем они здесь? – спросила она.

– Мне нравится движение.

Их предсказуемость. То в одну сторону, то в другую. Ни вопросов. Ни сюрпризов.

– Как Ньютон, – сказала она просто, тихо, скорее себе, чем ему. – Через четырнадцать дней я выхожу за человека, с которым у меня мало общего. Я делаю это, потому что от меня ожидают чего-то подобного, как от любой светской дамы. Я сделаю это, поскольку не думаю, что мне когда-нибудь представится возможность стать женой человека, с которым у меня больше общего. И главное, я уже согласилась, а своего слова никогда не нарушаю.

Кросс наблюдал за ней, жалея, что не может увидеть ее глаз без толстых стекол.

Она сглотнула, и легкая рябь прокатилась по стройной колонне ее шеи.

– Почему вы считаете, будто не найдете кого-то, с кем у вас больше общего?

Она подняла подбородок и просто сказала:

– Я странная.

Кросс вскинул брови, но промолчал, не уверенный в том, что нужно отвечать на такое заявление.

Она улыбнулась, заметив его колебания:

– Не стоит быть таким джентльменом. Я не дура. Я была странной всю свою жизнь. Мне стоит благодарить бога, что кто-то готов жениться на мне, и слава небесам, что на мне хочет жениться граф. Что он за мной ухаживает! И, честно говоря, я счастлива, что мое будущее складывается подобным образом. Перееду в Суссекс, и больше от меня не потребуют посещать Бонд-стрит или бальные залы. Лорд Каслтон согласился выделить мне место для моей оранжереи и моих экспериментов и даже просил меня помочь управлять его поместьем. Думаю, он будет счастлив иметь такого помощника.

Учитывая, что Каслтон был очень славным и очень глупым человеком, Кросс предположил, что граф счастлив передоверить умнице-жене управление поместьем и самому избежать всяких трудностей.

– Звучит восхитительно. Он собирается подарить вам еще и свору борзых?

Если леди Филиппа и заметила сарказм в его словах, то виду не подала, и он мгновенно пожалел о своем тоне.

– Надеюсь. И не могу дождаться. Я очень люблю собак.

Она остановилась и запрокинула голову к потолку, рассматривая роспись, прежде чем ответить.

– Но меня беспокоит остальное.

Ему не следовало спрашивать. Брачные обеты – тема для долгих размышлений. И он не собирался начинать сейчас.

– Остальное?

Она кивнула:

– Я чувствую себя совершенно неподготовленной. Понятия не имею о том, что именно происходит после свадьбы… вечером… в брачной постели, – пояснила она, словно он и так не понял бы.

Словно не он яснее ясного представлял эту женщину в брачной постели.

– И, честно говоря, я нахожу брачные обеты достаточно лицемерными.

– Обеты? – удивился он.

– Вернее говоря, ту часть, что идет перед обетами.

– Похоже, это для вас особенно важно.

Леди Филиппа улыбнулась, и в офисе стало еще теплее.

– Видите? Я знала, что вы станете превосходным партнером в научных исследованиях.

Кросс не ответил, и она стала цитировать наизусть.

– Брак ни в коем случае не может быть предприятием рискованным. Нельзя воспринимать его легкомысленно или бездумно.

Он вытаращил глаза.

– Это из брачной церемонии, – пояснила она.

Впервые на его памяти кто-то цитировал Книгу общих молитв в его кабинете. Возможно, во всем здании.

– Звучит разумно.

– Согласна. Невозможно удовлетворять плотские желания, как грубые животные, без всякого понимания.

– Вы это тоже нашли в Книге общих молитв? – не выдержал Кросс.

– Странно, не так ли? Если бы я заговорила о плотских желаниях за, скажем, чаем, меня немедленно подвергли бы остракизму в обществе. Но говорить такое перед Богом и всем Лондоном в часовне Святого Георгия – вполне допустимо. – Леди Филиппа покачала головой. – Неважно. Теперь вы понимаете причину моего беспокойства.

– Вы слишком сгущаете краски, леди Филиппа. Пусть лорд Каслтон не семи пядей во лбу, все же не сомневаюсь, что он найдет дорогу к брачной постели.

Она резко свела брови:

– А у меня есть сомнения.

– О, не стоит.

– Вряд ли вы поймете, – вздохнула она. – Мне необходимо знать, что меня ожидает впереди. Я должна быть готова к этому. Ну, разве вы не видите? И все это подводит меня к выполнению самой важной задачи, которая ждет меня как жену.

– Какой именно?

– Продолжению рода.

Термин, научный и сухой, не должен был отозваться в нем. Не должен был навести на мысли о длинных ногах, мягкой плоти и широко раскрытых глазах за толстыми очками. Но отозвался и навел.

Кросс неловко заерзал.

– Я люблю детей, – продолжала леди Филиппа, – и уверена, что в этой области все будет хорошо. Но видите ли, мне требуется понимание вопроса. И поскольку вы, по слухам, настоящий в нем эксперт, не могу представить, что кто-то лучше вас способен помочь мне в моих исследованиях.

– Детей?

– Процесса зачатия детей, – раздраженно вздохнула она.

Ему вдруг захотелось научить ее всему, что он знал о процессе зачатия детей.

– Мистер Кросс?

Он неловко откашлялся:

– Вы совсем меня не знаете.

Леди Филиппа приоткрыла рот. Похоже, об этом она не подумала.

– Зато я много знаю о вас. Этого довольно. Из вас выйдет превосходный партнер в исследованиях.

– Исследованиях чего?

– Я много читала литературы по этому вопросу, но хотелось бы лучше понять. Так, чтобы счастливо и без затруднений вступить в брак. Честно говоря, эта фраза о грубых животных выводит меня из равновесия.

– Представляю, – сухо обронил он.

И все же она продолжала говорить, будто его здесь не было:

– Я также понимаю, что для женщин… неопытных женщин… иногда сам акт не совсем… приятен. В этом случае, думаю, исследование может помочь. Собственно говоря, я предполагаю, что почерпну немного из вашего огромного опыта, и тогда нам с Каслтоном будет намного проще начать отношения. Нам придется сделать это несколько раз, чтобы ваши действия пролили свет на…