Страница 3 из 5
– Это снова я.
Она резко повернула голову, локоны медового цвета рассыпались по обнаженным плечам.
– Ты что, не понимаешь намеков? Я в порядке. Ты… мне… не нужен.
Он лениво откинулся назад:
– Нет.
В ее глазах сверкнула злость, но она сразу взяла себя в руки, не желая устраивать сцену.
– Что ты вообще здесь делаешь? Мне говорили, ты целиком поглощен новым проектом в Сингапуре.
– Ерунда. Ничто не может захватить меня целиком.
Ева облокотилась на спинку кресла, грациозно сложив руки. Ее великолепная грудь приподнялась, давая возможность Данте любоваться нежными полушариями в глубоком вырезе платья. Если она хотела привлечь его внимание, ей это удалось.
– Как я могла забыть? – насмешливо протянула Ева. – Решила, что в бизнесе ты более постоянен.
Данте отвел глаза от ее груди:
– В Сингапуре я добился успеха: два универмага за двенадцать месяцев и роскошная торговая галерея.
– Но ты, похоже, разочарован. Этого мало?
– Мне всегда мало.
Теперь он нацелен на магазин в престижном Найтсбридже, который должен стать бриллиантом в короне торговой империи Витале. Данте мечтал о нем почти десять лет. Оставалось только доказать продавцу, что Данте – самый достойный покупатель. Но Якатани, упрямый японский бизнесмен, желал, чтобы магазин достался семейному человеку, а этот корабль уплыл уже четыре года назад под флагом измены.
В нем закипела прошлая обида, и Данте до боли жал пальцы в кулак. Увидев, что Ева заметила его жест, Данте разжал ладонь.
– Что дальше? Зачем ты вернулся в Лондон? – слегка нахмурила лоб Ева.
– Почему бы нет? – нарочито небрежно пожал плечами Данте.
– Должна быть причина, по лицу вижу.
Данте отвел глаза, уверенный, что Ева оставит тему, если он промолчит. Пауза затянулась. Данте всем существом старался противостоять эротическим вибрациям, исходившим от сидящей рядом женщины. Ему даже нравилось подавлять возбуждение, проверяя свою выдержку. Он принялся разглядывать роскошную вазу в центре стола. Раскрывшиеся бутоны белых роз были обернуты прозрачной фольгой, а стебли оплетены жемчужными нитями. Неожиданно он представил, как окутывает жемчугом обнаженное тело Евы, ее длинные ноги, бедра, горячее и влажное лоно… Никогда с ним такого не случалось. Щеки вспыхнули, ему показалось, что он застонал.
– Данте, ты не болен?
Он помедлил и лениво обернулся:
– Нет.
– Ты не ответил на мой вопрос.
Данте опешил, вспоминая, когда последний раз кто-то посмел требовать от него ответа. Впрочем, от непредсказуемой Евы можно ожидать чего угодно. Он резко одернул манжеты, ярко сверкнули бриллиантовые запонки. Вряд ли Ева помешает его планам. Ее имя мелькало на страницах светских сплетен, а не в колонках деловых новостей, ко торые читали его клиенты. Надо же говорить о чем-то.
– Почему Лондон? – Он сделал эффектную паузу, желая больше заинтриговать, и наконец не без самодовольства произнес заветное слово: – «Хэмптонз».
– Не может быть! – выдохнула Ева.
Данте решил, что она имитирует интерес, как опытная соблазнительница. Тем не менее он гордо улыбнулся. Сделка уже почти состоялась. Скоро он станет владельцем.
– «Хэмптонз» – самая роскошная сеть магазинов, – восхищенно протянула Ева.
Данте не удивился ее реакции. Для женщин вроде Евы магазины подобны райскому саду, а шопинг может вызвать оргазм. Он почти физически ощутил ее обнаженное тело, изгибающееся, как лук, под его ласками, губами…
Громкий женский голос вторгся в сладкие грезы, Данте вздрогнул. Утомительная работа и долгое воздержание дают о себе знать. Ему необходимо срочно заняться сексом, и Ева здесь ни при чем.
– Дамы и господа! Прошу приветствовать соучредительницу нашего фонда – Еву Сент-Джордж.
Послышались аплодисменты. Данте увидел, как кровь отхлынула от щек Евы.
– Ева? Что с тобой? – забеспокоился он.
– Все нормально, – ответила Ева ровным голосом. Она снова, в который раз, ввела его в заблуждение.
– Не сомневаюсь. – Данте глянул на красивую распорядительницу, ожидавшую на подиуме. Если верить записке, которую та сунула ему в руку, сегодня вечером ему предлагается индивидуальное эротическое шоу. – Покажи им, Ева Сент-Джордж, принцесса прессы.
В этот момент она впервые открыто взглянула ему в лицо. В ее глазах сверкала неприязнь. Неужели она еще злится после того, как он просидел с ней рядом целых десять минут? Что ей надо?
Все гости ждали, наблюдая за ними.
– Все будет хорошо, – сказал он, впервые с удивлением заметив ее короткие неухоженные ногти. – Иди.
– Послушай, Данте, если я попрошу об одной-единственной вещи, ты сделаешь?
Он насторожился: женщины и услуги – рискованное сочетание. В жизни надежны только три вещи: собственность, власть, контроль.
– Проси.
– Уходи. Прямо сейчас. Пожалуйста.
Спускаясь на дрожащих ногах с подиума, Ева с трудом сохраняла видимость спокойствия. Она не представляла раньше, как можно в одно и тоже время плакать и смеяться, но теперь поняла. Все, что требовалось, – это выйти на сцену в полном одиночестве и перед сотнями людей излить душу.
Она справилась!
Слегка оглохшая от грома аплодисментов, она спустилась в зал, на ходу пожимая протянутые руки. Краем глаза увидела, что отец призывно машет ей. У нее возникло искушение подойти, но на нем висела Клэр – жена номер шесть. Ева сделала вид, что не заметила: не хотела, чтобы вздорная женщина испортила приподнятое настроение. Она направилась прямиком к тяжелым парчовым занавесям, скрывающим выход на террасу. Ева предпочла бы горячий душ и восемь часов сна, но о том, чтобы сразу уйти, не могло быть и речи. Придется ограничиться десятиминутной передышкой. Она пробралась сквозь толпу и выскользнула за дверь, плотно прикрыв ее за собой.
Еву окутал терпкий морозный воздух. Напряжение сразу спало. Она с облегчением подумала, что все закончилось, дело сделано. Большое достижение для девочки, которая всегда избегала большого скопления народа. Мама могла бы ею гордиться. Охватив себя руками, чтобы немного согреться, она подняла голову и замерла, любуясь алмазами звезд на темно-синем бархате небосклона. Выбрав самую яркую звезду, она произнесла слова, которые повторяла каждый год в эту ночь: «Мне не хватает тебя, мама. После стольких ошибок я двигаюсь вперед. Чего бы ни стоило, я стану такой, какой ты хотела меня видеть, клянусь».
Закрыв глаза, Ева мысленно вернулась в прошлое, когда мать учила ее аккуратными стежками пришивать жемчужины к плотному шелку, чтобы создать платье чьей-то мечты, наполнив его романтикой, красотой, любовью. Пускай ей самой суждено остаться сторонней наблюдательницей чужого счастья, но, по крайней мере, она унаследовала от матери талант и призвание.
Данте. Какое счастье, что он ушел. Она задрожала, вспоминая его взгляд, острый как нож…
– Ева.
Она стремительно повернулась, вскинув руки к груди, чтобы не выскочило сердце:
– Данте, почему ты здесь? Я же просила…
Он стоял в глубокой тени – напряженный, с мрачным лицом, сунув руки в карманы брюк.
– Назовем это компромиссом, ведь я дал слово Финну, что буду рядом, если понадоблюсь.
«Ты был нужен однажды, но предпочел уйти». С тех пор прошло пять лет, но в ее голове крутились все те же мысли: «Обними меня, ласкай, люби…»
– Мне никто не нужен. – Она не узнала свой голос, звучавший холодно и отчужденно.
Ни слова в ответ. Данте молча смотрел в сад, окутанный туманной дымкой, но окружавшая его аура опасности интриговала и возбуждала ее все сильнее. Наконец он повернулся, сделал шаг и приблизился почти вплотную. В темноте Ева не видела выражения лица, но жар его тела привел ее в смятение.
– Ты сказала хорошую речь, Ева, – произнес он с теплой искренностью в голосе, напомнив Еве человека, которого она знала когда-то. И которого больше не существовало. – Мама могла бы тобой гордиться.
«О господи! Главное – не расплакаться».