Страница 5 из 5
– Поэтому нам надо поговорить, – решительно заявил он. Как можно принимать решения, если он не знает, что поставлено на карту? Его мозг все еще не мог переварить то, что он недавно услышал.
– Значит, Клэр сказала правду? Ты шьешь свадебные платья и получила заказ от будущей герцогини?
Ева резко остановилась, вскинув руки:
– Почему это тебя так удивляет?
Действительно, почему?
– Может быть, потому, что я представлял, как ты напиваешься на вечеринках до потери памяти, а потом спишь до полудня? Что твое имя по-прежнему наводняет желтую прессу? Говорят, это отнимает много сил. – Данте равнодушно пожал плечами. Вспоминая скандальные фотографии Евы, он вдруг подумал о матери: она возникла перед его глазами – полуобнаженная, волосы растрепаны. Она что-то говорит ему заплетающимся языком, дыша в лицо перегаром. За ее спиной каждый раз новый мужчина. – Честно признаюсь, – продолжал он с горечью, чувствуя, как от подступающей тошноты сжимается желудок, – не думал, что ты способна поработать хотя бы один день. Я удивлен. Вот и все.
Ева полоснула его взглядом, как лазером, разнеся в клочья привычную самоуверенность. Данте опешил, услышав, как она четко выговорила:
– Убирайся, Данте. Оставь меня в покое. Иди соблазняй свою невесту. Надеюсь, вы оба будете счастливы… в аду.
Ева прошагала мимо него и ступила на выложенную булыжником дорожку, ведущую через сад. Данте повернулся на каблуках, глядя ей вслед. Чем больше времени он проводил с ней, тем сильнее его терзало беспокойство. Она была самой дерзкой, непокорной, возбуждающей женщиной, какую ему доводилось встречать. Так что же он замер в нерешительности?
– Чертова баба, – проворчал он, бросаясь вдогонку. Мягкий свет фонарей окутывал ее удалявшийся силуэт туманной дымкой. Мысли исчезли, но вожделение только усилилось. – Постой!
Его окрик заставил ее замереть.
– Твоя спина!
Непроизвольно он протянул руку и коснулся пальцами глубоких свежих царапин, располосовавших нежную жемчужную кожу. Она вздрогнула всем телом и отшатнулась:
– Не смей дотрагиваться до меня.
Данте напрягся: десять минут назад она не возражала. Как и пять лет назад. Но к прошлому возврата нет.
– Надо обработать раны на спине, Ева.
– Какое твое дело? Если ты не расслышал, повторяю: я могу сама о себе позаботиться.
Она права. Ей не нужна помощь. Принцесса прессы Ева Сент-Джордж знала правила игры. Не надо забывать, что она только что произнесла перед сотнями людей речь, посвященную горячо любимой матери, – на такое эмоциональное выступление способны лишь сильные люди.
– Иди домой, Данте. – Гордо распрямив плечи, Ева небрежно произнесла: – Ты уволен.
– Уволен? – мрачно усмехнулся Данте.
– Миссия по оказанию братской помощи выполнена. По правде говоря, ты омерзителен. Надеюсь, мы больше не увидимся.
Данте задохнулся от злости, не понимая причины. Фактически она делала ему одолжение. Он наклонился к ней так близко, что мог разглядеть крохотные веснушки на вздернутом носике, и пробормотал:
– Полностью разделяю твою надежду, дорогая.
Он не кривил душой. Эта женщина напоминала ему цианид, смертельная сила которого с годами многократно возросла.
– Отлично, – сказала Ева, шагнув назад.
Данте успел подхватить ее за локти, не давая упасть. Время остановилось. Он смотрел в прекрасное лицо и мысленно укладывал на мягкий ковер травы, зеленой, как ее глаза, обнимал гибкое тело, ласкал упругую грудь. Данте мечтал поцеловать ее по-настоящему, смять губами упрямый рот. Он мог поклясться, что слышал стук ее сердца, такой же отчаянный, как его собственный. Как и он сам, Ева дрожала от возбуждения и желания. Значит, она солгала: она все еще хотела его. Больше чем когда-либо. Его мысли путались. Данте почти утратил контроль над собой, и в этот момент она вырвалась из его рук:
– Оставь меня!
Он опешил. Ее способность обуздывать свою сексуальную энергию привела бы в замешательство любого.
– Знаешь, дорогая, в следующий раз выбери для своих развлечений дурачка, не знакомого с твоими штучками. Несмотря на свою репутацию, я не тащу в постель всех женщин подряд, а игра «горячо-холодно» вызывает у меня отвращение.
Ему показалось, что Ева готова ударить его, и, как ни странно, он желал этого.
– Я не стала бы спать с тобой, даже если от этого зависела бы судьба человечества, – прошипела она и круто развернулась на каблуках.
Данте задохнулся от ядовитой смеси ярости, отчаяния и неудовлетворенного желания.
– Ева, я не закончил. Не смей уходить.
Она не просто ушла – промаршировала мимо. Данте подавил желание броситься за ней. Ситуация должна оставаться под контролем. Его контролем. Всегда.
Он еще долго не двигался с места, вдыхая терпкий морозный воздух, пока злость не погасла, но осталось гнетущее душу сомнение и вопрос, который он раньше задал Еве: «Интересно, чем меня завтра удивят газеты?»
Серый рассвет лениво пробивался сквозь неплотно задернутые серебристо-серые шторы на окнах. Взглянув последний раз на заголовки воскресной прессы, Ева потянула край стеганного одеяла, чтобы не видеть ворох газет на паркетном полу. Накрывшись с головой, она спряталась в лавандовом уюте мягкой постели и закрыла глаза, пытаясь стереть слова, отпечатавшиеся в памяти, как на надгробном памятнике ее карьеры.
«Будущая герцогиня грозит лишить Сент-Джордж королевской милости».
«Неужели Дива взялась за старое?»
«Берегитесь, невесты! Ева вышла на охоту».
– Спасибо, Данте Витале. – Ева откинула жаркое одеяло. Может, стоит подать на Данте в суд? С другой стороны, о чем она думала, целуя его? Разве нанесенного им пять лет назад оскорбления не хватило на всю оставшуюся жизнь?
– Довольно!
Она вспомнила спасительное правило – идти только вперед, не сожалея о прошлом. Настало время подумать о новой стратегии. Взглянув на часы, Ева застонала. Стрелка еле ползла. Всего лишь без четверти девять – еще рано звонить Пруденс. Будущая герцогиня оставила вежливое сообщение на автоответчике, но Ева вернулась слишком поздно, чтобы перезвонить ей. Впрочем, она была готова услышать приговор: «Я больше не нуждаюсь в ваших услугах». Ева хорошо знала, насколько безжалостной может быть пресса, а Пруденс в ее положении вряд ли хотела рисковать.
Ева с трудом проглотила комок в горле. Скольких еще клиенток она потеряла? Что будет с бизнесом? Когда Ева только начинала, она отвечала лишь за себя, но теперь обязана думать о персонале: швея Кейт должна кормить двух маленьких сыновей, а у ассистентки будет нервное расстройство, если она потеряет работу. Нечего и говорить о колоссальной арендной плате за бутик на первом этаже.
Надо убедить Пруденс Вест не отменять заказ, и другие последуют ее примеру. Для этого Ева должна будет рассказать всю правду…
Резкая трель звонка заставила ее вздрогнуть. Начиная с семи утра телефон звонил уже раз пятьдесят, как в день смерти матери. Ева прижала пальцы к вискам:
– Убирайтесь все!
«Принцесса прессы» – так назвал ее Данте. Два слова обладали магической силой. Ева и вправду чувствовала власть папарацци над собой. Эти кровопийцы не знали пощады. Им не нужна правда – только сенсация. Когда-то она по наивности пыталась донести и свою версию событий, но каждый раз они искажали слова до неузнаваемости, представляя ее распутной и коварной дьяволицей.
Звонок трещал. Ева ждала, когда включится автоответчик.
– Ева, послушай. – Низкий голос Данте заполнил комнату. – Я припарковал машину напротив твоего дома. Здесь полно репортеров. Предупреждаю, если ты не ответишь…
Ева потянулась к трубке беспроводного телефона в изголовье широкой дубовой кровати, пообещав себе, что будет сдержанна и спокойна.
– Что?! – рявкнула она. – На что ты еще способен, Данте? Мало ущерба, который ты уже причинил?
– Я? – с изумлением переспросил он. – Разве я создал тебе такую репутацию? И не говори мне про ущерб после того, как я вынес тридцатиминутную истерику бывшей невесты.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте