Строптивая невеста

И она обязательно со всем справится.

– Увидимся завтра.

Гордо вздернув подбородок, Джина повернулась и пошла к остальным гостям.

Глубоко вздохнув, Джек постарался успокоиться. В конце концов, она права, сейчас не время и не место для таких разговоров. Но завтра он точно попытается ее образумить, вот только смогут ли его спокойные взвешенные доводы пробиться сквозь густую гриву светлых кудряшек и зажечь хоть крошечный огонек понимания в кукольно-голубых глазках?

В общей сложностей он провел с Джиной Сен-Себастьян пять дней. Три бешеных выходных, полных огня и страсти, а потом еще два дня в Швейцарии, что чуть не свели его с ума. И этого времени Джеку сполна хватило, чтобы убедиться, что Джина – это одно большое противоречие. Красивая и чувственная настолько, что у взрослых мужчин от одного ее вида начинали подкашиваться колени, она умудрялась при этом быть дружелюбной и игривой, как котенок. Хорошо образованная, но при этом порой наивная, как ребенок. А дополняло картинку полное безразличие ко всему, что напрямую не касалось самой Джины, ее сестры или грозной бабушки, вполне способной голыми руками скрутить огнедышащего дракона.

Проще говоря, полная его противоположность. Сам Джек родился и вырос в семье спокойных, рассудительных людей, свято веривших, что огромное состояние накладывает определенные обязательства по отношению к окружающим и миру в целом. Во время различных кризисов отец и дед служили советниками президентов, а сам он уже успел послужить на нескольких дипломатических постах, прежде чем в зрелом тридцатидвухлетнем возрасте занял место посла по особым поручениям и координатора по борьбе с терроризмом в департаменте. Он объездил полмира и побывал в самых горячих точках, а сейчас вернулся в Вашингтон, чтобы превратить заработанные тяжким трудом знания в новые постановления, которые помогут откорректировать текущую политику департамента, что в свою очередь сильно повысит безопасность дипломатических работников по всему миру.

Работа всегда была для Джека на первом месте, требуя полной отдачи и внимания и постоянно сталкивая его с самыми разнообразными трудностями и проблемами, но что-то ему подсказывало, что с Джиной Сен-Себастьян он намучается посильнее, чем с самыми несговорчивыми бюрократами и хитроумными политиками.

Черт!

Раз уж она от него беременна, то он проследит, чтобы ребенок носил его фамилию.

Ребенок, которого они с Катриной так мечтали завести.

Джек почувствовал, как при одной этой мысли привычно заныло в груди. Не обращая внимания на беззаботную болтовню вокруг, Джек мысленно вернулся к Катрине. К прекрасной, политически подкованной Катрине… Уж кто-кто, а она наверняка уловила бы всю иронию его положения. Она бы…

– Выглядишь так, словно тебе не помешал бы стаканчик чего-нибудь покрепче.

Огромным усилием воли Джек отогнал образ покойной жены и сосредоточился на новоявленном женихе.

– Как насчет скотча? – Дэв Хантер протянул стакан. – Я видел, что ты разговаривал с Джиной, и решил, что это именно то, что тебе сейчас нужно.

– Да, ты прав.

Приняв стакан, Джек слегка приподнял его, как бы благодаря человека, с которым он, возможно, вскоре породнится. Хотя какое, к черту, возможно? Обязательно породнится.

– За прекрасных сестер Сен-Себастьян, – улыбнулся Хантер, оглядываясь на стоявших поодаль девушек. – Мне пришлось непросто, но я все же сумел затащить свою к алтарю. Надеюсь, и ты со своей справишься.

Одним глотком осушив стакан, Джек слегка прищурился, рассматривая сестер и в очередной раз удивляясь тому, как сильно они не похожи друг на друга.

Темноволосая и невероятно элегантная Сара в обтягивающем платье цвета слоновой кости с оторочкой из перьев на плечах, как и положено всем невестам, буквально светилась от счастья и радости.

И светловолосая фигуристая Джина, вот уже полтора месяца беременная его ребенком. Малыш еще никак не успел отразиться на прекрасной фигуре, и ярко-красное платье без бретелек с открытой спиной отлично подчеркивало все соблазнительные изгибы.

Джек крепче стиснул в пальцах стакан. Прошло уже полтора месяца, а он до сих пор ясно помнил, как укладывал эти роскошные бедра под свои собственные и зарывался пальцами в шелковистые кудряшки, наслаждаясь прекрасным телом и утопая в смеющихся голубых глазах.

Но они же предохранялись. Извели целую пачку презервативов, если он ничего не путает.

– Я обязательно поведу ее к алтарю, – пообещал Джек. – Так или иначе.

Хантер удивленно поднял бровь, но тут его пальцем поманила к себе очаровательная невеста, так что он лишь улыбнулся и сказал:

– Мне пора, поговорим, когда у нас с Сарой закончится медовый месяц.

Отдав стакан проходившему мимо официанту, Дэв пошел было к своей нареченной, но, не сделав и двух шагов, обернулся:

– Так, чисто для справки, я ставлю на Джину. В ней куда больше от герцогини, чем она сама думает. И, кстати, о герцогинях…

Проследив за взглядом Дэва, Джек увидел, что к ним направляется увенчанная сединами глава семейства Сен-Себастьян, облаченная в кружевное платье с длинными рукавами и стоячим воротничком. На ее скрученных артритом пальцах красовалось три великолепных кольца, и, разумеется, она опиралась на неизменную трость.

– Джина говорит, что вам с Сарой пора снимать праздничные наряды. Вы должны быть в аэропорту уже через час.

– Шарлотта, это мой самолет, так что никуда он без нас не полетит.

– Надеюсь, что так. – Взмахом унизанной кольцами руки герцогиня велела ему уйти и добавила, что хочет поговорить с послом Мэйсоном.

Оставшись один на один с миниатюрной, но при этом все такой же властной и неукротимой, даже несмотря на более чем солидные годы, бабушкой Джины, Джек невольно расправил плечи.

Он заранее подготовился и знал, с кем имеет дело. Да и как иначе? Джек старательно изучил ее биографию, запросив в архиве все данные, собранные на Шарлотту Сен-Себастьян, в прошлом герцогиню крошечного герцогства Карленбургского, когда она больше полувека назад бежала из своей захваченной коммунистами страны. Ей удалось бежать вместе с грудной дочкой и ее плюшевым медведем, набитым охапкой фамильных драгоценностей, но перед этим ей пришлось наблюдать мучительную казнь мужа.

После долгих скитаний она наконец обосновалась в Нью-Йорке, где очень быстро стала одной из ведущих фигур в высшем обществе и литературных кругах. И почти никто из богатых, всесторонне развитых и образованных друзей герцогини не знал, что в течение многих лет она постепенно заложила едва ли не все свои драгоценности, чтобы обеспечить себя и двух внучек, переехавших к ней после трагической смерти родителей. Сам бы Джек тоже вряд ли о чем-то догадался, если бы Дэв Хантер не посоветовал быть поосторожнее, когда речь заходит о финансах семейства Сен-Себастьян.

Пока что Джек встречался с герцогиней лишь раз, но и этого раза ему вполне хватило, чтобы понять, что стесненное положение нисколько не повлияло ни на надменность пожилой дамы, ни на ее едва ли не маниакальное желание защищать внучек от всего и ото всех.

И он по глазам видел, что сейчас Шарлотта намеревается защищать Джину.

– Я только что говорила с Джиной. Ты до сих пор пытаешься уговорить ее выйти за тебя замуж.

– Да.

– Зачем?

Джек хотел уже было вслед за самой Джиной сказать, что свадебная церемония не место для таких разговоров, но стоило ему только поймать стальной взгляд тусклых голубых глаз, как он передумал.

– По-моему, это очевидно. Ваша внучка носит моего ребенка. Я хочу, чтобы и она, и ребенок оказались под защитой моего имени.

– Имя Сен-Себастьян вполне годится и для Джины, и для ее ребенка, – ледяным тоном отрезала Шарлотта.

Черт! И после этого он еще называет себя дипломатом! Джек уже собирался мысленно себя отпинать, но тут герцогиня уперла набалдашник трости ему в грудь:

– Скажи мне вот что, господин посол. Ты действительно веришь, что это твой ребенок?