Не считая собаки

– Мисс Дженкинс?

– Сестра, которая осматривала мистера Генри в лечебнице.

– Прелестное создание, – кивнул я. – Ангел-хранитель, овевающий мановением крыла горячечный лоб…

Мистер Дануорти с Финчем переглянулись.

– Говорит, давно такого запущенного случая не видела, – протянул Финч.

– Поэтому я к вам и пришел, – объяснил я. – Мне прописаны две недели строгого постельного режима, а леди Шрапнелл…

– И мысли подобной не допустит, – понимающе подхватил мистер Дануорти. – До освящения собора всего семнадцать дней.

– Я пытался втолковать это сестре, сэр, но она и слушать не стала. Велела отправляться домой и ложиться в постель.

– Нет-нет, там леди Шрапнелл в первую очередь проверит. Финч, где она сейчас?

– В Лондоне. Только что звонила из Ройял-Фри.

Я вылетел из кресла как ужаленный.

– Сказал ей, что нас дезинформировали, – продолжил Финч, – и на самом деле мистера Генри увезли в Ройял-Масоник.

– Отлично. Позвоните туда и попросите задержать ее подольше.

– Уже позвонил, – доложил Финч.

– Великолепно. Садитесь, Нед, садитесь. На чем мы остановились?

– Веер леди Уиндермир, – напомнил Финч.

– Да, только наша сотрудница протащила через сеть совсем не веер.

– Протащила через сеть? – опешил я. – Но ведь из прошлого нельзя ничего пронести через сеть. Это невозможно.

– Выходит, возможно.

В приемной послышались шаги.

– Вы же сказали, она в Ройял-Фри, – укоризненно начал мистер Дануорти, однако в кабинет ворвалась не «она», а невысокий взъерошенный мужчина в лабораторном халате с пищащим наладонником в руке. Я узнал в нем руководителя Управления путешествий во времени.

– Мистер Чизвик, вы уже здесь! – приветствовал его мистер Дануорти. – Я хотел поговорить с вами насчет происшествия…

– А я – насчет леди Шрапнелл, – отозвался Чизвик. – Просто стихийное бедствие какое-то! От нее нет покоя ни днем, ни ночью, то она возмущается, что нельзя несколько раз отправить человека в одно и то же время-пространство, то требует уплотнить количество перебросок. При этом забирает у меня сотрудников одного за другим – историков, техников, кого попало – и гоняет по всему прошлому осматривать ящики для подаяний и аркбутаны. – Он помахал пищащим наладонником. – Вот, опять! Шестое сообщение за час, требует ответить, куда подевался пропавший историк! Мы ввязались в ее проект, чтобы на полученные деньги финансировать научные исследования по темпоралистике. В итоге исследовательская работа встала, потому что половина моих сотрудников и все компьютеры захвачены леди Шрапнелл!

Он стал нажимать кнопки на незамолкающем наладоннике, и мистер Дануорти поспешил воспользоваться паузой.

– Как раз о темпоралистике я и хотел поговорить. Наша сотрудница…

Чизвик не слушал. Умолкнувший наладонник принялся дюйм за дюймом выплевывать бумажную ленту.

– Вот, полюбуйтесь! – Чизвик оторвал изрядный кусок и помахал им перед носом Дануорти. – Желает, чтобы я посадил кого-то из подручных на телефон обзванивать все больницы Лондона с пригородами в поисках пропавшего историка. Генри его фамилия. Нед Генри. Кого-то из подручных! Нет у меня больше никого! Она забрала всех, кроме Льюиса, и то лишь потому, что он, к счастью…

– Что случится, если историк вынесет объект из прошлого через сеть? – перебил мистер Дануорти.

– Это она просила узнать? Она, кто же еще! Совсем помешалась на этом пеньке, уже готова из прошлого его выкрасть. Повторяю ей: перемещение чего бы то ни было из прошлого в настоящее нарушит законы пространственно-временного континуума! Знаете, что она отвечает? «Законы создаются, чтобы их нарушать».

Мистер Дануорти, откинувшись в рабочем кресле, снял очки и принялся задумчиво их разглядывать.

– Я ей втолковываю, – горячился Чизвик, – что законы физики не имеют ничего общего с рукотворными, что это законы, а не правила поведения, и нарушение их чревато катастрофическими последствиями.

– Какого рода? – спросил мистер Дануорти.

– Предсказать невозможно. Пространственно-временной континуум – это хаотическая система с причудливыми, нелинейными связями между событиями, не поддающимися никаким прогнозам. Перенос объекта вперед во времени вызовет парахронический диссонанс, который в лучшем случае приведет к увеличению сдвигов при переброске. В худшем – уничтожит саму возможность путешествий во времени. Или изменит ход истории. Или погубит Вселенную. Поэтому такой диссонанс исключен в принципе, но поди втолкуй это леди Шрапнелл!

– Увеличение сдвигов? – встрепенулся мистер Дануорти. – Диссонанс приводит к увеличению сдвигов?

– Теоретически, – подтвердил мистер Чизвик. – Как раз на исследование диссонансов должны были пойти деньги леди Шрапнелл, но ведь научная работа теперь побоку, все силы брошены на этот дурацкий собор!.. Невозможная дама! На прошлой неделе требовала снизить процент сдвигов. Требовала! То есть что такое сдвиг, ей тоже невдомек.

Мистер Дануорти надел очки.

– А что, наблюдается рост сдвигов?

– Нет. Просто леди Шрапнелл не понимает принципы путешествий во времени. Ей…

– Кабачковое поле, – вставил я.

– Что? – Чизвик грозно воззрился на меня.

– Жена фермера приняла его за немецкого парашютиста.

– Парашютиста? – Чизвик сощурился. – Это не вы тот пропавший историк? Как ваша фамилия?

– Джон Бартоломью, – подсказал мистер Дануорти.

– Судя по виду, еще одна жертва леди Шрапнелл. Дануорти, ее надо остановить. – Наладонник снова запищал и принялся выталкивать бумажную ленту. Чизвик зачитал вслух: – «Почему до сих пор нет сведений о Генри? Жду. Требуются еще двое в 1851 год, на Великую промышленную выставку, проверить возможное происхождение епископского пенька». – Скомкав ленту, Чизвик швырнул ее на стол мистеру Дануорти. – Нужно срочно ее угомонить! Иначе она развалит весь университет!

Чизвик вылетел из кабинета.

– Или обозримую Вселенную, – пробормотал ему вслед Дануорти.

– Догнать его? – спросил Финч.

– Нет. Попробуйте связаться в Эндрюсом и посмотрите, что есть в Бодлеинке по парахроническим диссонансам.

Финч вышел. Мистер Дануорти, хмурясь, принялся рассматривать на просвет снятые очки.

– Я понимаю, что момент неподходящий, – напомнил я о себе, – но, может, подскажете, где бы мне залечь на дно? Подальше от Оксфорда.

– Вмешательство… – протянул Дануорти. – Вмешательством мы заварили эту кашу, дальнейшее вмешательство только все ухудшит. – Он нацепил очки на нос и встал. – Лучше всего, конечно, выждать и посмотреть, что будет дальше, – рассуждал он, расхаживая по кабинету. – Статистическая вероятность того, что ее исчезновение изменит ход истории, стремится к нулю, особенно по тем временам. Их ведь тогда в порядке вещей было топить, чтобы не заполонили все.

Это брошки-то?

– Сеть ее пропустила, что само по себе свидетельствует об отсутствии диссонанса, иначе она бы не открылась. – Дануорти протер очки полой пиджака и посмотрел на просвет. – С тех пор прошло полтора века с лишним. За это время Вселенная уже давно бы погибла, если исходить из худшего сценария.

Он подышал на стекла и протер их еще раз.

– А в образование параллельной действительности, где леди Шрапнелл тоже отстраивает Ковентрийский собор, я решительно отказываюсь верить.

Леди Шрапнелл. Она в любой момент может вернуться из Ройял-Масоник.

– Мистер Дануорти! – взмолился я. – Я так надеялся, что вы придумаете, где мне отлежаться после перебросочной болезни…

– С другой стороны, отсутствие диссонанса вполне может объясняться именно тем, что ее тотчас же вернули, предупредив возникновение разрушительных или каких бы то ни было последствий.

– Сестра сказала, две недели, но мне хватит и трех-четырех дней…

– И даже в этом случае, – мистер Дануорти снова зашагал туда-сюда, – ничто не мешает нам выждать. В этом прелесть путешествий во времени. Можно подождать три-четыре дня, две недели – да хоть год! – и все равно вернуть ее «тотчас же».