Страница 19 из 26
— Спрашивай и требуй. Я счастлив, могущественный…
— Прими ванну и смени одежду. На складе заготовлены тюки ангельских рубах, возьми дюжину в запас.
Он немедленно взмыл вверх.
Для такого тяжеловеса летал он великолепно.
Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины, -
И мы плывем, пылающею бездной
Со всех сторон окружены.
Ф. Тютчев.
Часть вторая
ПОХОД ЗВЕЗДНОГО ПЛУГА
1
Когда я оглядываюсь на пройденный путь,меня охватывает сложное чувство: печаль понесенных утрат и гордость. Мы были участниками самой трудной космической экспедиции из всех доныне свершенных и полностью выполнили свой человеческий долг.
Дело не в том,конечно, что за два земных года мы преодолели десять тысяч светолет,и если не вторглись в таинственный центр Галактики, скрытый темными туманностями,то проникли в звездную бездну так далеко, как еще никто до нас. Если бы лишь этим- триллионами оставленных за кормой километров- исчерпывалась заслуга, гордиться было бы нечем. Пустота остается пустотою, большая она или малая. Но мы узнали, как высоко достигнутое иными существами могущество, как огромны добро и несправедливость, схватившиеся меж собою в галактической схватке, и как неизбежно все это заставляет человека, лишь вступившего на звездный путь,втягиваться в не им начатые споры,ибо,кроме него, некому их решить окончательно. «Наш век трагичен»,- часто говорил бедняга Андре и доказал это собственной жизнью. За бортом нашего корабля промелькнули тысячи звездных систем- ни в одной мы не открыли сладенького рая спокойствия и благости.
Зато нам пришлось обрушить тяжкий кулак человеческой мощи на тех, кто строит свое маленькое счастьице на большом несчастье других.В сплетение кипящих во Вселенной страстей мы вторглись величайшими из доселе существовавших собственными нашей страстью и силой- страстью разума, силою справедливости. Быть злым ко злому- тоже доброта. Мы промчались меж звезд факелом освобождения, ударили в грудь жестоких угнетателей мечом возмездия. Да, конечно, полной победы мы не добились, я далек от такого высокомерного заблуждения, мы были разведчиками, а не армией человечества. Но мы знаем теперь,за кого мы и кто против нас,мы знаем, что тысячи обитаемых миров, проведав о нашем выходе во Вселенную,с мольбой и надеждой простирают к нам руки.
Вот она вьется тонкою нитью,пылевая стежка,след нашего полета.Я надеюсь, я уверен, что недалек тот час, когда проложенная нами в космосе тропка превратится в широкую дорогу,высочайшую трассу Вселенной — от человека к мирам, от миров к человеку!
2
Первым летел «Пожиратель пространства»,за ним «Кормчий».Командиром первого звездолета была Ольга,помогали ей Леонид и Осима.Вторым звездолетом командовал Аллан.Вера избрала «Пожиратель пространства»,с ней были я, Лусин, Андре, Ромеро.
Я каждый день подолгу работал с Верой над ее отчетом Земле,и она разрешила вызывать себя без предупреждения.Как-то,высветив ее комнату,я увидел Ромеро. Мне надо было тотчас погасить вызов.Растерянный, я забыл об этом. Вера прижималась к стене, Ромеро схватил ее за плечи. У него бело сверкали глаза, дыхание вырывалось со свистом.
— Нет!- не говорил, а шипел он. — Нет, Вера! Этого не будет!
— Уйди!- требовала она, вырываясь.- Я не хочу тебя видеть. Отпусти руки, мне больно!
Ромеро отошел на середину комнаты. Он запнулся, отходя, и бешено глянул на пол, я хорошо помню его взгляд, полный ярости,- он ненавидел даже вещи.
Вера поправила кружевной воротничок.
— Вот так лучше. И поставим на этом точку, Павел. Уходи!
Он взглянул не на нее,а на меня.Он не мог знать,что я незримо присутствую, но повернулся ко мне. Его сведенные брови как бы ударились одна о другую, скулы ходили. Если бы я был с ними, я бы загородил Веру. От человека с таким лицом нельзя ждать доброго.
— В древности существовал неплохой обычай,- заговорил он хрипло.- Дамы, бросая поклонников, объясняли, что перестало им нравиться у отвергаемых. Надеюсь,ты не откажешь мне в вежливости твоих легкомысленных предшественниц?
— Ты хочешь сказать, что я легкомысленна?
— Я хочу знать, что случилось? Только одно- что?
— Ты не знаешь? Странно для такого проницательного человека, каким ты считаешь себя, Павел.
— Вера,клянусь тебе! Крыша обрушится на голову- не так неожиданно!… Всего я ожидал от поездки на Ору…
— Хорошо, слушай. Я не люблю тебя. Этого хватит?
— Это я знаю. Но почему? По-человечески объясни- почему?
— Я могла бы ответить твоим любимым присловьем:неизвестно,почему возникает любовь,неизвестно,почему она пропадает. Вряд ли тебя удовлетворит объяснение в твоем стиле.Так вот,я не люблю тебя,ибо не уважаю. На этот раз достаточно?
Он помолчал, набираясь духу.
— Значит,все дело в звездных недочеловеках?В бегемотах с Альдебарана, пауках с Альтаира,змеях с Веги,тупых ангелочках с Гиад? Они тебе дороже, чем я? Я встал на защиту человека и в результате потерял единственное человеческое чувство, что нас связывало,- нашу любовь?
— Павел, наш разговор беспредметен. Неужели ты не понимаешь, что каждым словом усиливаешь отвращение к себе.
Гордость боролась в нем со страстью. На миг мне стало жаль его. Еще больше мне было страшно за Веру. В неистовстве он мог поднять на нее руку. Я сжимал кулаки от бессилия. Мне надо было оградить ее грудью, а не подглядывать!
— Я бы ползал перед тобой на коленях, целовал твое платье,- сказал он горько.- Я гордился бы долей быть твоим слугой,рабом твоим,если бы тебе хоть немного это было нужно.
— Рабов мне не нужно. А слуг у каждого хватает.
— Да, механических! Механических, будьте вы все!…Восемнадцать миллиардов киловатт на человека, так ведь? Восемнадцать миллиардов киловатт, двести миллиардов египетских рабов! Какой фараон, какой президент мог похвастаться такой армией лакеев? И среди этой бездны киловатт ни единого горячего, преданного,человеческого сердца! Автоматы вы или люди, вы, апостолы всеобщей помощи? Как я ненавижу вас!
Вера подошла к нему вплотную. Теперь я боялся, что она первая ударит его.
— Я долго ждала такого признания. Вот он весь ты- ненависть порождает любовь?
Он опустился на колени и, обхватив Веру, прижался лицом к ее платью — она молча боролась с ним. Он в исступлении целовал ее ноги.
— Оставь!- закричала она гневно. — Зачем ты мучаешь себя и меня?
Он медленно поднялся. Он стоял, пошатываясь.
— Верочка, Верочка!- шептал он,задыхаясь,и неуверенно,как слепец, протянул к ней руки. У него были мутные глаза, мне показалось, что он и вправду не видит. Она отодвинулась.- Верочка, жить без тебя!… Пойми, жить без тебя!… Все, что потребуешь, ни единого слова против, восхвалять буду… Верочка!
Она руками заслонилась от него, отвернула лицо от его отчаянного взгляда. Он подошел ближе, она оттолкнула его:
— Отойди и успокойся! Это недостойно- действовать такими средствами… У нас с тобой спор о принципах. Будь честен, Павел, ты не переделаешь себя!
— Переделать себя!- бормотал он глухо.- Переделать себя!
Он вдруг скверно выругался и пошел к двери. Вера устало села на диван и закрыла глаза. Она по-прежнему не догадывалась, что я наблюдаю за ней. Так, с закрытыми глазами, она сидела минуты две. Потом она стала плакать, сперва тихо, почти беззвучно. Рыдания, усиливаясь, трясли ее тело. Вера повалилась лицом на диван, вскрикивала, захлебывалась слезами. Я погасил вызов.
3
Лусин со своим новым любимцем Трубом пропадает в недрах корабля, и мы его почти не видим.Ангел учится говорить по-человечески без дешифратора.На столе у Андре стоит карточка Жанны.Жанна так походит на Андре,что издали их путаешь.Многое тут от природы,но еще больше от старания- одинаковые,до плеч, локоны, тот же наклон головы, тот же покрой одежды. Не знаю, кто к кому приноравливается,- вероятно, оба стараются, но они больше смахивают на брата и сестру, чем на мужа с женой.