Найди свою мечту

– Вот он! Держись, Дорогуша. Скоро конец. – Майкл бросился на колени, на пропитанную кровью и околоплодными водами солому; появились тонкие, длинные передние ножки. – Я помогу ей, поверну немного. Где эта чертова голова?! Ты крепко держишь?

– Да. – Пот стекал ей на глаза. – Скорее! У нее уже нет сил!

– Он выходит. – Майкл ухватился за скользкие конечности и стал поворачивать плод; голова обнаружилась между передними ногами. – Ну, давай, Дорогуша! Еще чуть-чуть. Еще капельку…

– О Господи! – Жеребенок выскользнул, и по лицу Лоры, смешиваясь с потом, потекли слезы. – Вот он!

Мокрый жеребенок еще был связан с матерью пуповиной. Как ни хотелось Майклу поскорее освободить новорожденного, он вместе с Лорой ждал, пока пуповина разорвется сама, как предусмотрено природой.

Некоторое время не было слышно ни звука, кроме тяжелого дыхания кобылы, а затем раздалось восхищенное ржание, когда она поняла, что у нее есть ребенок.

– Он прекрасен, – прошептала Лора. – Просто прекрасен!

– Это она, – ухмыльнулся Майкл, стирая пот с лица. – Лора, у нас девочка. Прелестная девочка. Благослови тебя Бог, Дорогуша! Посмотри, кого ты произвела на свет.

Дорогуша посмотрела и, повинуясь материнскому инстинкту, поднялась на ноги и стала облизывать жеребенка.

– Каждый раз – как чудо! – прошептала Лора, отодвигаясь, чтобы не мешать матери и новорожденному. – Но у тебя не будет производителя. Ты не разочарован?

– Главное – у нее четыре ноги и хвост. И она гнедая, в мать.

– И ничего твоего. – Лора засмеялась, наслаждаясь счастливым выражением лица Майкла, и торжественно протянула руку. – Поздравляю, папочка!

– К черту насмешки!

Он притянул Лору к себе и жадно прижался губами к ее губам.

Она задохнулась. У нее закружилась голова. Они провели бессонную ночь и теперь стояли на грязном сене, покрытые потом и кровью, в спертом воздухе… Но их объятия были полны надежды, гордости, ликования!

Сначала Майкл хотел только разделить с Лорой пьянящую радость, поблагодарить за то, что она разделила с ним эту ночь. Но он утонул в ней, в ее жарком желании, в шелковистых руках, цеплявшихся за него, словно она висела над пропастью и он был ее единственным спасением.

Он шептал что-то отчаянное, безрассудное; его руки сжимали ее бедра и грудь. Он чувствовал себя ее хозяином и повелителем, а она металась, изгибалась, стонала…

– Успокойся.

Майкл произнес это с тем же ласковым терпением, с каким только что разговаривал с Дорогушей. Но его губы так жадно приникли к пульсирующей жилке на шее, что невозможно было исполнить его приказ.

– Я не могу.

«Не могу дышать. Не могу думать. Не могу оторваться от тебя».

– Майкл! – Ошеломленная, она вжалась лицом в его шею. – Я не могу…

«Зато я могу! – подумал он, преодолевая разливавшуюся по телу жестокую боль. – Мне кажется, сейчас я могу все!»

Но он плохо выбрал время и место. Лора всю ночь провела рядом с ним, принимая роды Дорогуши. Воспользоваться сейчас ее слабостью – только доказать, что бывают моменты, когда даже честный человек забывает о чести.

– Вообще-то, мне хотелось не просто покувыркаться в сене. – Майкл попытался превратить все в шутку, хотя это стоило ему немалых усилий, и, нежно взяв ее за плечи, повернул в сторону жеребенка. – Расслабься. Посмотри, наша малышка растет на глазах.

Лора смотрела, как жеребенок пытается подняться, и ее сжатые кулаки медленно раскрывались. После нескольких смешных падений новорожденная встала на разъезжающиеся ножки.

– Ты… – Чтобы унять дрожь в руках, Лора принялась усердно вытирать ладони о брюки. – Ты уже выбрал ей имя?

– Нет. – Он устроил себе еще одну пытку, уткнувшись в ее волосы, вдыхая их аромат. – А ты?

– Но она ведь твоя, Майкл.

– Мы втроем привели ее в этот мир. Как ты хочешь назвать ее?

Лора прижалась к Майклу и улыбнулась: жеребенок уже научился сосать.

– Когда я была маленькой, у меня была кобыла. Ее звали Лулу. – Она закрыла глаза, чувствуя, как губы Майкла касаются ее волос, а собственное сердце бьется где-то у горла. – Я носилась на ней по скалам наяву и во сне.

– Значит, Лулу! Ты очень бледна. – Майкл провел пальцем по ее щеке, такой белой, что казалось, будто это не живая плоть, а туман. – Чем ближе к утру, тем более хрупкой ты становилась. И тем больше мне хотелось дотронуться до тебя – чтобы убедиться, что ты все еще здесь.

– Майкл, я не готова дать тебе то, что ты хочешь…

– Ты и понятия не имеешь о том, чего я хочу! Если бы знала, то и на милю не подпустила бы меня к Темплтон-хаузу. Но, поскольку мы слишком устали для объяснений, тебе лучше пойти поспать.

– Может быть, помочь тебе убраться здесь?

– Не надо, я сам управлюсь. Я не очень устал, а ты слишком соблазнительна. Уходи.

– Ладно.

Лора вышла из денника и оглянулась. Майкл стоял рядом с жеребенком – высокий, худой мужчина в черных обтягивающих, не застегнутых на поясе джинсах. Внезапно все, что было в ней женского, пробудилось – и потянулось к нему.

– Майкл! – Да?

Он был измучен, еле держал глаза открытыми.

Но эти усталые глаза впились в нее так, что у нее закипела кровь.

– Я знаю, никто никогда не хотел меня так, как, похоже, хочешь ты. Но я не могу понять свои чувства, не могу понять, что с ними делать…

Его глаза вспыхнули и обожгли ее.

– Ты думаешь, что таким заявлением можешь охладить мой пыл?

Одним стремительным движением он преодолел расстояние между ними, дотянулся до нее и ухватил за перед блузки. Его свободная рука легко сжала шею Лоры, губы впились в ее рот. Когда Майкл отпустил ее, она попятилась, шатаясь; глаза ее затуманились от возбуждения и желания.

– Уходи, Лора! – глухо повторил он. – Тебе небезопасно оставаться здесь.

Как в тумане, она вышла из конюшни на белый утренний свет. Тело ломило, в голове все перепуталось, руки дрожали. Лора провела кончиками пальцев по распухшим губам, еще чувствуя прикосновение его губ, его вкус…

Она брела к Темплтон-хаузу, поминутно оглядываясь, не понимая, действительно ли хочет оставаться в безопасности. До сих пор это было ее обычным состоянием, и вряд ли ее жизнь можно назвать сплошным головокружительным успехом.

Совсем наоборот…

Но она не привыкла к такому и не была уверена, хочет ли продолжать эксперимент.

Так и не успев разобраться в своих чувствах, Лора вошла в кухню, и на нее обрушился ураган.

– Господи! Мисс Лора! – бросилась к ней Энн, пылко обняла, отскочила и насильно усадила за кухонный стол. Лора только изумленно таращилась на переполошившуюся экономку. – Что он сделал с тобой?! Это чудовище, это дьявольское отродье! Что у тебя болит, деточка? – Энн пригладила взъерошенные волосы Лоры. – Я знала, что от таких, как он, одни беды, но и представить не могла… Я убью его, задушу голыми руками! Вот увидишь!

– Что? Кого?

– Миссис Уильямсон, у нее шок. Бедная овечка! Принесите ей бренди.

– Полно, миссис Салливан, успокойтесь.

– Успокоиться? Успокоиться?! Неужели вы не видите, что он сделал с нашей мисс Лорой?

Вытирая руки о фартук, повариха быстро подошла к Лоре.

– Что случилось, дорогая?

– Я просто…

– Я сама скажу, что случилось, – перебила Энн, мстительно сверкая глазами. – Этот мужчина изнасиловал ее, вот что! Слепому видно, что она защищалась. О, он заплатит, за все заплатит! Когда я разделаюсь с Майклом Фьюри, от него ничего не останется!

– Майкл? – «Наверное, это из-за усталости я – так плохо соображаю», – подумала Лора. – Что он сделал?

Губы Энн растянулись в мрачной улыбке. Она села и взяла руки Лоры в свои.

– Только ничего не стыдись и не волнуйся. В этом нет твоей вины.

– Хорошо, – послушно ответила Лора. – В чем нет моей вины?

«Все ясно, – подумала Энн. – Бедняжка пытается отгородиться от ужаса происшедшего».

– Девочка моя, давай снимем твою одежду и посмотрим, насколько все плохо. Молю Бога, чтобы это оказалась его кровь, а не твоя!