Дикий восторг (ЛП)

Сара Вульф

Дикий Восторг

Моей сестре, С, и тем, кого печаль затрагивает слишком часто.

Вы мои герои.

— Ты — Айсис Блейк: упрямая, смешная, добрая и сильная. Ты именно та, кто ты есть. Вот почему я поцеловал тебя той ночью — я хотел поцеловать именно Айсис Блейк. И я это сделал. С моей стороны это было поспешно и неуместно. Ты имела полное право остановиться, и уж точно у тебя были все права на то, чтобы отстраниться. Ты была напугана, и я усугубил этот страх, пытаясь тебя поцеловать. Это моя вина. Не твоя.

Ее лицо бледнеет от шока, и в кои-то веки за всю свою жизнь она молчит.

— Да, мы были пьяны, — продолжаю я. — Ты, если быть конкретнее, а я лишь слегка. Таким образом, я должен был знать, что к чему, и это я прошу прощения. Я зашел слишком далеко и слишком быстро. Я был возбужден, — мрачно посмеиваюсь я. — Впервые за очень долгое время я был возбужден. Это не оправдание, но надеюсь, что это поможет тебе понять мои действия той ночью.

Ее лицо по-прежнему выражает удивление.

— Мне очень жаль, — улыбаюсь я. — Это больше не повторится.

— 1 –

3 года

25 недель

5 дней

— Сэр, с вами все в порядке?

Я поднимаю взгляд на голос. Мне весело улыбается посыльный. Он понятия не имеет: кто я или через что я прошел — и все же у него хватает наглости улыбаться. Прошло девятнадцать дней с тех пор, как Айсис Блейк меня забыла. И у него еще хватает наглости спрашивать: в порядке ли я!

Я зажигаю еще одну сигарету.

— Убирайся отсюда.

Он удивляется и сразу же отступает:

— К-конечно. Приятной ночи.

Усмехаясь, я прислоняюсь спиной к великолепной мраморной колонне возле дорожного кольца отеля «Хилтон». И наблюдаю, как нелепо изысканные черные автомобили подъезжают и отъезжают, высаживая напыщенных старых богачей. Посыльные и консьержи носятся вокруг, вызывая такси и раздавая приказы камердинерам. Вращающиеся стеклянные двери с золотыми вставками постоянно свистят и шипят, заглушая бессмысленную болтовню. Женщины истерически смеются, мужчины хохочут. Они не замечают, что происходит вокруг них. Счастливые идиоты. Я с легкостью могу их прочитать по одежде и позе: пятеро мужчин изменяют своим женам. Двое из них с более молодыми женщинами, один — исключительно с проститутками. Он «незаметно» шлепает по заднице проходящую мимо блондинку в коротком пальто. И она прячет отвращение с изяществом актрисы. Девушка замечает меня и подходит, стуча высоченными каблуками, на ее лице расплывается мягкая, счастливая улыбка.

— Джейден! О, мой бог! Прошла целая вечность!

— Три месяца, Лили, — поправляю я.

— Три месяца, вечность — одно и то же, — смеется она. От нее веет дорогими и стойкими духами. Духами, которые покупают, когда необходимо приглушить всепроникающий запах секса.

— Закончила работать? — спрашиваю я, кивая головой на мужчину, который до сих пор похотливо за ней наблюдает. Его жена абсолютно этого не замечает и цепляется за руку мужа. Лили вздыхает:

— Да, на сегодня все. Возвращаюсь к себе. Что насчет тебя?

— Дочь мэра, — указываю я на свой смокинг. — Зимний бал.

— Держу пари, ты там был самым горячим парнем.

— Он проходил в католической школе для девочек.

— И самым горячим парнем, который у нее когда-либо будет.

Лили всего на несколько лет старше меня, но в клубе «Роза» она работает гораздо дольше. Лили — не ее настоящее имя, так же как и Джейден не мое. Я не знаю ее в реальной жизни, а она не знает меня. Но иногда мы работаем в одном и том же отеле, и она одна из немногих девушек в клубе не столь раздражающе банальна, поэтому мы общаемся.

— Серьезно, — Лили толкает меня локтем. — Я ее видела. В свои лучшие дни она похожа на чистокровного Померанского шпица.

— Успокойся. — Я выпускаю дым в небо. — Не язви. Она заплатила хорошие деньги. А я ценю и уважаю деньги.

Лили внимательно рассматривает мое лицо, ожидая, пока такси проедет мимо, затем она хмурит свои тонкие брови.

— А что насчет твоего выпускного вечера? — спрашивает она.

— А что насчет него?

— Ты на него пойдешь? У тебя есть девушка? Или та, с кем назначено свидание?

На выпускной в средней школе я ходил с Софией. Но сейчас не София приходит мне в голову. Вспыхивает яркий образ Айсис в шелковом платье. Красном? Голубом? Нет. Скорее фиолетовом, которое идеально сочеталось бы с цветом ее волос. Она бы танцевала, пила и начала бы, по меньшей мере, четыре драки. Это было бы ужасно. И весело. От этой мысли я ухмыляюсь, но улыбка быстро исчезает.

— Нет. Я не собираюсь на выпускной. Это бессмысленно. Я, в любом случае, выпускаюсь через пять месяцев. Школа уже почти ничего не значит.

Она вырывает из моих губ сигарету и растаптывает ее каблуком.

— Когда ты начал курить?

— А когда ты начала считать себя моей матерью? — огрызаюсь я.

— На тебе это благоприятно не скажется.

— Так же как и проституция.

Лили очень сердито смотрит на меня.

— У нас обоих есть причины, чтобы заниматься этим. Но у тебя нет причин курить. Если только ты не хочешь умереть слишком рано, да еще и мучительной смертью.

— Даже если бы хотел, это не твое дело.

Лили выглядит оскорбленной. Девушка окликает проезжающее такси, но прежде чем сесть, останавливается перед открытой дверью и поворачивается ко мне.

— Ты один из нас, Джейден, — бормочет она. — Общество смотрит на нас свысока. Для клиентов мы не более чем вещи. Все, что мы имеем — друг друга. Так что это мое дело. — Она достает свою белую с бледно-золотыми полосками визитку клуба «Роза» и протягивает ее мне. — Если когда-нибудь тебе что-нибудь понадобится или просто захочешь поговорить, позвони мне.

Она уезжает прежде, чем я успеваю швырнуть визитку обратно. Исчезает раньше, чем у зияющей пропасти в моей груди появляется шанс начать кровоточить. Я сразу же отгоняю эту мысль прочь. Я — Джек Хантер. Никто не заставит меня истекать кровью.

За исключением одной девушки на вечеринке почти пять месяцев назад.

Я зажигаю еще одну сигарету, чтобы заглушить аромат слабости, исходящий от меня. Женщины у входа в отель пялятся на меня. Стоит мне лишь дернуться в их сторону, как они тут же пристанут, начнут заигрывать, используя избитые тактики и пресытившийся пыл. Они так же отвратительны, как и мужчины. Домогаются тех, кто хорошо выглядит. А когда не могут получить желаемого, они пререкаются из-за пустяков: быстро переключаются друг на друга, демонстрируя тошнотворный собственнический инстинкт.

Я подумываю выбросить визитку Лили в ближайшую лужу. Она не имеет ни малейшего понятия, через что мне приходится проходить. Ведь я и сам не знаю. Она не может мне помочь. Кроме того, она предложила помощь только потому, что имеет на меня виды. Это и дураку понятно.

«Не все, у кого есть вагина, любят тебя, говнюк!»

Я оборачиваюсь на звук ее голоса. Он такой четкий, настолько громкий и оскорбительный, что это должна быть она. Но в толпе нет никого с фиолетовыми прядками в волосах. Нет теплых карих глаз, излучающих ухмылку.

Я вновь облокачиваюсь на колонну и смеюсь, обхватывая голову руками, когда реальность ускользает сквозь пальцы. Соберись, Джек Хантер. Через семь месяцев ты поедешь в Гарвард. Мама ждет твоего возвращения домой. София рассчитывает на тебя. Ее операция неизбежна. Ты не можешь сойти с ума. Белина нуждается в твоей помощи. От тебя зависит много людей. У тебя есть жизнь, так что, просто необходимо продолжать жить, не важно, как часто ты загадываешь желание на падающие звезды, не имеет значения, сколько ты торгуешься с Богом или врачами, эта жизнь больше не включает в себя Айсис Блейк. Ты для нее незнакомец.

Дыра, которую она прожгла во льду, должна быть залатана.

Больше нет тепла. Ты едва ощутил его, едва почувствовал на своей коже. Оно слегка тебя коснулось, всего лишь на одно мгновенье. Ничто настолько маленькое не должно оставлять такой огромный след. Это нелогично. Ты нелогичен, раз позволяешь этому так сильно на тебя влиять.