"Баламуты"

- Она двойню родит. Правда, Танечка? - засмеялась Света Новикова.

Девчонки развеселились. Посыпались шутки.

- Веселый народ, пошли вам Бог женихов хороших, - пожелал дед Савелий.

- Да хоть каких-нибудь бы послал, - живо откликнулась Валь╛ка. - У вас вот нет, разбежались все.

- Как нет? Ты клуб вспомни, - засмеялась Надя Щеглова.

- Что правда, то правда, - сказал Караваев.- Молодежь вся в город норовит, не хочет на земле хозяйствовать.

- И то, одни мальцы сопливые остались, - поддержал дед Саве╛лий.

- А туда же, не моги и слова поперек сказать, он тебе и комбайнер и тракторист. По нонешним временам - фигура.

- Фигура, да дура, - перебил Караваев. - Водку жрать научи╛лись, а мужик кроме этого никакой. Прошлый раз Васька Коршунов просит: "Дядь Иван, дай трояк до завтра". А в гости зайдешь, у бабы рубль просит, чтобы бутылку купить. Мужик, едри твою в корень!

- А вот гляди у меня! - Караваев вытащил из бокового кармана пиджака пачку замусоленных десяток.

Видал? То-то! Приди ты, к примеру, ко мне - напою и накормлю.

- Так оно так, - поддакнул дед Савелий. - Дочка вот тоже с зятем. Не батьке помочь, а с батьки. А у меня уж ноги не ходят хозяйствовать... Сад пропадает. Картошку насилу выкопал, дай бог тебе здоровья, Иван, помог. А то: картошки дай, мясца дай, а при╛ехать, вишь, занятые.

- Картошки, мясца! - передразнил Караваев. - А тыщу не хо╛шь? Мой Колька прикатил летом. Тыщу дай, очередь на коопера╛тив подошла.

Он вдруг по-собачьи ощерился:

- Накось, выкуси! Десять не хочешь? Заработай, гад ты этакий!.. Так ты знаешь, что он сказал? Я, говорит, когда-ни╛будь придушу тебя, батя. Ты понял, нет? За тыщу, батьку родного!

Караваев разнервничался, руки дрожали и дергалось веко.

- Родителей не почитают, старых не признают. Куда - а! Слова не скажи поперек. Щас- в морду, а то ножиком норовит, - пожаловался дед Савелий.

- Во-во! Осатанели совсем. Я, говорит, дед, пашу, на мне колхоз держится, - передразнил кого-то Караваев.

- Это пока в Армию пойдет. А там, прощай колхоз, - заметил дед Савелий. - Так что, девоньки, женихов в городе ищите. Нашинские-то ненадежные теперь.

- Так ваши-то, которые ненадежные, у нас в городе все, - заметила Валька Лазарева, а Света добавила:

- Разбирайтесь теперь, какие ваши, какие наши. Одинаково вод╛ку пьют.

- За кого ж замуж выходить будете? - поинтересовался дед Савелий.

- Что ж, совсем трезвых что-ли не осталось? - вступилась за ребят Надя Щеглова.

- Верно, девоньки, хороших-то больше, Это пьяницы нам только чаще примечаются, потому как, хороший - дело обыкновенное, а пьяни╛ца - вроде бельмо на глазу, - утешил девушек дед Савелий ...

Девушки поужинали, помыли посуду. Надя Щеглова подмела в избе, а Савелий и Караваев все еще сидели за столом, злобствовали непонятно на что и попутно ругали за нерадивость председателя: скотина, мол, в коровнике по колено в навозной жиже, а техника сплошь и рядом под открытым небом. Девушки легли спать и, засыпая, все еще слышали задиристый тенорок деда Савелия и недовольный рык Караваева.

Утра стояли уже холодные. Осень вступала в свои права. Над рекой плыл туман, стелился по земле, отчего казалось, что река затопила берега, и деревья тоже стоят в воде. Хозяйки варили обед, и над трубами вился дымок. Где-то залаяла собака, промычала корова, звякнули ведра, перекликнулись женщины. Деревня проснулась. Наступали те благодатные предутренние часы, когда трудно заста╛вить себя встать, так спать хочется, но именно в эти ранние часы проявивший мудрость получает заряд бодрости на весь день, наполняется восторгом и жаждой деятельного труда; и в эти часы человек, наверно, как никогда близко стоит у порога раскрытия тайны бытия и резрешения вечного вопроса смысла жизни.

Первой проснулась Таня Савина. Немного полежала с открытыми глазами, посмотрела снизу на ходики, которые висели прямо над головой, и встала, сначала нехотя. Но когда вышла во двор, ее охватило чуть морозным холодком, и она окончательно проснулась. Взяла ведра с коромыслом и сходила к колодцу за водой ... С коро╛мыслом раньше она никогда не ходила, ей оно мешало больше, чем помогало, но она упорно ходила за водой с коромыслом. Ей нрави╛лось. Когда она шла домой с полными ведрами, они раскачивались не в такт походке, вода плескалась, а Таню водило то в одну, то в другую сторону, но походка у нее после этого становилась тяжелой и устойчивой, как у деревенских девушек.

Таня умылась ледяной водой, и ей захотелось сделать что-нибудь отчаянное: пройтись колесом или крикнуть что-нибудь во все легкие. Она радост╛но рассмеялась и подумала про девчонок: "Спите, сони! Ну спите, спите!"

И когда поставила варить картошку, прошла в горницу, где спа╛ли девчонки, включила радио на всю громкость и стала стаскивать со всех одеяла. Девчонки ругались, пытались натянуть одеяла снова на себя. Валька Лазарева не выдержала и броси╛лась на Таню, пытаясь поймать, но маленькая, ловкая Таня без труда уворачивалась. Девчонки подбадривали Вальку криками.

Все уже теперь сидели на своих матрацах на полу.

Сна как не бывало. Девушки встали, быстро оделись, свернули матрацы и пошли во двор умываться.

Когда девушки позавтракали и подошли к правлению, настроение было приподнятое. И оттого что день был такой хороший, и оттого что сегодня заканчивали уборку картошки на своем поле и вечером или завтра утром могли уехать домой,

У правления уже собралось много народу. Девушки подошли к своим, филиаловским. Те встретили их без энтузиазма, и они насторо╛жились.

- Чтой-то вы как пришибленные стоите? - спросила Света Нови╛кова.

- Сейчас и вы пришибленными станете, - пообещала Вера Иванов╛на из бюро стандартизации и, посмотрев на улыбающуюся Таню Савину, добавила:

- А то вы очень что-то веселые.

- Да что случилось - то? - не выдержала Таня.

- А то, что Юра приехал. Председатель звонил вчера в город нашему директору насчет того, чтобы нас еще на наделю оставить.

- Да ты что?

- Я ничего, а вот как Юра ...

В это время вышел Юрий Васильевич и пригласил всех в правление. Кабинет председателя всех не вместил, и многие остались в коридоре, но через открытые двери хорошо было слышно, что гово╛рилось в кабинете.

Говорил сначала председатель. Он ознакомил всех со сводкой погоды на ближайшую неделю. Сводка была неутешительной. Бюро прогнозов предсказывало заморозки и снег. Когда председатель говорил о погоде, лицо его выражало обиду, как будто метеорологическое бюро наслало заморозки на его колхоз специально. Потом председа╛тель стал жаловаться на условия. Людей не хватает, механизмов тоже нехватка, картофелекопалки быстро выходят из строя и почти не работают. Если не убрать всю картошку до заморозков, пропадет.

Стал объяснять истину о том, что город, в общем-то, ест колхозную картошку, так что, считай, что городские для себя же и стараются, а известно: "Как потопаешь, так и полопаешь". И долго еще ходил вокруг до около вопроса, ради которого и собрали всех, а напря╛мую сказать, чтобы остались еще дня на два, на три и помогли выб╛рать оставшуюся картошку на соседних полях, не хватало духу. Пони╛мал, что всем до смерти надоел колхоз и картошка. И все видели, что он понимает, а поэтому сочувствовали и особенно не "выступали".

Юрий Васильевич поймал момент, когда председатель, более-ме╛нее приблизился к конкретному вопросу о помощи, и перебил его:

- Короче говоря, надо помочь закончить уборку картофеля. С руководством нашего предприятия этот вопрос уже согласован.

Этого ждали, к этому были готовы, но все же заволновались. Разда╛лись недовольные голоса.

- Я понимаю - все устали, - повысил голос Юрий Васильевич. - Но давайте подойдем к вопросу с государственной позиции. Степан Никитович достаточно хорошо изложил нам положение дел. Идут замо╛розки. Самим с уборкой не справится. Убрать картошку нужно? Нужно. Предлагаю всех семейных женщин отпустить. Всем мужчинам и незамуж╛ним девушкам остаться и за субботу и воскресенье убрать всю картошку. В понедельник домой. За субботу и воскресенье - отгулы.