Потерявшиеся в России

- Эти азы, Алексей, ты оставь для своих студентов, - перебил Виталий Юрьевич. - Я и так знаю, что мы - муче-ники. Ты мне лучше объясни, почему у нас процветает во-ровство, почему коррупция приняла такой страшный раз-мах? Люди теряют человеческий облик. Сейчас убить че-ловека проще, чем 'Отче наш' прочитать. Нищих и бес-призорных стало больше, чем во времена Дзержинского. И это притом, что президент и его команда ходят в церковь, отстаивают службу. Только, кажется, они не видят или не хотят видеть, что делается в стране... Мы ездим за грани-цу, а ведем себя там, как дикари. Мы же изгои в ряду ци-вилизованных стран. Почему мы стали такими?

- А почему стали? Мы всегда были такими? - возра-зил Алексей Николаевич. - Ведь генетически мы мало из-менились. Ты литературу знаешь лучше меня и, наверно, помнишь, что писал Белинский о России. Он писал, что Россия представляет собой ужасное зрелище, где торгуют людьми, и что в ней нет не только гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского харак-тера...

- 'А есть только огромные корпорации разных слу-жебных воров и грабителей', - закончил цитату Виталий Юрьевич. - Это 'Выбранные места из переписки с друзья-ми'.

- Точно. И похоже, не так ли?.. А что касается того, что мы изгои, то мы никогда Европе были не нужны. Это мы мним себя Европой, все оглядываемся на Запад, и пы-таемся слепо переносить западную культуру в русскую среду. Но не надо забывать, что мы больше Азия, чем Ев-ропа. Хотя Екатерина II как-то и заявила, что 'Россия есть европейское государство', иностранные путешественники свидетельствуют о другом. Сегюр , например, посетивший Россию в Екатерининские времена, в своих записках писал, что когда он видел горожанок и крестьянок в кичках с бусами, в богатых поясах, в кольцах и серьгах, то думал, что попал на какой-то азиатский праздник. Сегюр также говорил, что в Петербурге можно было встретить просвещение и варварство, следы X и XVIII веков, Азию и Европу, скифов и европейцев, блестящее дворянство и невежественную толпу. Недаром же Наполеон сказал как-то: 'Поскреби любого русского и из него вылезет татарин'. А одежда купцов, извозчиков, слуг и мужиков напоминала скифов, даков, роксолан и готов, которые были когда-то грозными для Рима...

Алексей Николаевич замолчал, полагая, что дал ис-черпывающий ответ, который вполне объясняет нашу по-веденческую культуру, но Виталию Юрьевичу этого было недостаточно.

- Ну, это только особый взгляд на некоторые вещи, и с тобой можно соглашаться или не соглашаться, - сказал Ви-талий Юрьевич. - Но это не объясняет, почему мы такие?

- Для того чтобы осознать, какие мы есть и почему та-кими стали, нужно знать, какими мы были, - витиевато от-ветил Алексей Николаевич. - Давай-ка лучше выпьем, - предложил он, разливая водку по рюмкам.

- И какими же мы, по твоему, были? - вернулся к сво-ему вопросу Виталий Юрьевич, после того как они выпили и съели по бутерброду из черного хлеба с маслом и селед-кой. - Вот в языческие времена древним славянам неведо-мы были ни лукавство, ни злость, они довольствовались малым. Летописи отмечают редкое гостеприимство славян, а двери домов не запирались. Это можно найти и у Карам-зина и у Соловьева. А славяне и славянки отличались це-ломудрием - не в пример сегодняшнему дню.

- Ну да, - согласился Алексей Николаевич. - Лаврен-тьевская летопись говорит: '...поляне свои обычаи имуть краток и тих, и стыденье ко снохам своим и сестрам...и к родителям своим, к свекровем и к деверям велико стыде-ние имеху, брачные обычаи имаху', то есть заключали браки.

- Всю Лаврентьевскую летопись наизусть помнишь? - усмехнулся Виталий Юрьевич.

- Всю не всю, но кое-что помню. На то я и профессор, - отмахнулся Алексей Николаевич. - Только ты говоришь о полянах. Но если поляне обладали какой-то культурой, то древляне, например, имели дикие обычаи. Летопись гово-рит, что они 'живаху звериным образом, скотски, убиваху друг друга...и брака у них не бываше, но умыкают де-виц...', то есть браки им были не знакомы, они просто по-хищали девушек. Такие же обычаи существовали у севе-рян, родимичей, вятичей, которые, как и древляне, жили в лесах, как звери, сквернословили в присутствии родных и жили в безбрачии, то есть без обрядов. У тебя же есть моя книжица 'Русь и ее самодержцы'? Почитай.

- Да читал я, Алексей, твою книгу, помню. Ты пи-шешь, что когда мы пригласили к себе править варягов и подчинились варяжским князьям, мы сохраняли свободу, важные вопросы решали на общем собрании, вече, а нравы того времени отличались простотой; правосудие основы-валось на совести и обычаях племени, и мы заслужили славу честных людей в мирных переговорах и были добро-душны настолько, что византийские императоры обманы-вали русских при любом удобном случае.

- Да, это так. Но славяне отличались также и жестоко-стью, которую отмечали летописцы, - заметил Алексей Николаевич. - Был, например, такой обычай, по которому дети могли умертвить родителей ввиду их старости и бо-лезней. Хотя скажу в оправдание славян, что это была язы-ческая Русь, и наши далекие предки освобождались от ро-дителей, которые были тягостью для семьи и общества. Соловьев по этому поводу говорит, что такое поведение, приводящее нас в ужас, было обусловлено своеобразным понятием о сострадании, а не варварской жестокости. Пре-обладала практическая сторона: слабый считался несчаст-ным человеком и умертвить его было естественным актом сострадания.

- Алексей, но ты же сам пишешь, что это больше от-носилось к племенам западным, воинственным, которые не имели права оставлять слабых и увечных, не способных воевать, и что такие обычаи не отмечались у восточных славян, которые обходились с престарелыми и слабыми родственниками более человечно, а дети славились своим почтением к родителям и заботились о них при жизни. И потом, жестокость российские славяне проявляли только в походах, а дома отличались добродушием, с пленными об-ходились дружелюбно, давали им возможность выкупить себя и вернуться домой или остаться жить с ними в качест-ве вольных людей.

- Действительно, - согласился Алексей Николаевич. - Своей нравственностью языческие славяне производили на чужеземцев хорошее впечатление, и простота их нравов выгодно отличалась от испорченных нравов других, более образованных народов, но с тех мы сильно деградировали. Мы изменились.

- Да ты же сам сказал, что мы мало изменились, - воз-мутился Виталий Юрьевич. - Так мы изменились или нет?

- Не лови меня на слове. Я сказал, что мы генетически мало изменились. Но кроме генетической наследственно-сти существует целый ряд других факторов, которые влияют на развитие общества. Геродот , например, после посещения земель севернее Черного моря писал, что пле-мена, которые живут в этой стране, ведут тот образ жизни, который им диктует природа. Историк Соловьев, соглаша-ясь с Геродотом, говорил, что замечание это верно и через несколько веков, и что ход событий постоянно подчиняет-ся природным условиям. А, кроме того, нравственное со-стояние общества зависит и от экономических отношений, и от законов, и от судов, а также от форм управления госу-дарством. Нравственность также связана с философией, политикой, идеологией, религией и т.д. Вот смотри, какая трансформация. Когда в начале XIII века Угедей послал своего племянника Батыя с трехсоттысячным войском по-корять северные земли от Каспийского моря, он решил судьбу России на два с лишним столетия. Послы Орды и баскаки творили произвол в России и относились к нам как к слугам, с презрением. Русский народ унижался, и это за-ставляло людей хитрить, обманывать татар, а, обманывая татар, мы научились обманывать друг друга. Откупаясь от татар деньгами, мы становились корыстолюбивыми, забы-ли о гордости, перестали обращать внимание на обиды, у нас притупилось чувство стыда. Законом стала сила. Про-цветали грабежи и воровство. Дмитрию Донскому при-шлось даже установить смертную казнь, которая до того времени была неизвестна древним россиянам. И если раньше можно было удержать людей от воровства денеж-ным штрафом, то в XIV веке воров нужно было вешать. Татары ввели у нас чуждые для россиян телесные наказа-ния: за кражу клеймили, за проступок перед государством секли кнутом. Злоба, страх и ненависть сильно изменили наши нравы. Кстати, с падения нравственности и начина-ется разрушение государства. Главной причиной падения Римской империи стало падение нравов и деморализация основного устоя государственности - семьи.