Ей снилась смерть

– Держитесь. Полицейские сейчас будут здесь.

Он поднял одеяло с пола и накрыл ее, затем шагнул в окно вслед за женой.

К тому времени, как Ева спустилась на землю, ее ноги и руки были стерты в кровь. Она спрыгнула с лест­ницы, поскользнулась и упала на колени, но тут же вскочила. А в следующее мгновение увидела его. Он бежал на восток, освещенный праздничными огнями улиц, в своем ярко-красном наряде – как в крови.

– Полиция! Стоять!

Разумеется, Ева не рассчитывала, что он остановит­ся, и уже бежала за ним. Тысячи ос жужжали в ее голо­ве, тысячи ос жалили все ее тело. Оружие Ева сунула в карман. Она хотела взять его голыми руками.

Ее прыжку позавидовал бы голодный тигр. Хищ­ник, оказавшийся дичью, рухнул лицом на тротуар. А она сидела на нем и била изо всех сил, не чувствуя этого, она выкрикивала самые грубые ругательства, не слыша саму себя.

Затем она перевернула его на спину и приставила к горлу дуло пистолета.

– Ева, – послышался спокойный голос Рорка. Он стоял около нее.

– Я же велела тебе оставаться с ней! Уходи отсюда!

Она смотрела на бледное, потное лицо Саймона и – о боже – видела лицо отца.

Оружие было на взводе, оставалось только сделать легкое движение пальцем. Ева сильнее прижала дуло к его горлу. Она хотела этого! Ей это было необходимо!

– Ты взяла его. Ты сумела остановить его. – Рорк подошел еще ближе, присел на корточки и заглянул ей в лицо. – Если ты сделаешь следующий шаг – это уже будешь не ты.

Ее палец задрожал на курке. Пуля ударилась об об­леденевший асфальт и рикошетом обожгла ей щеку. Ева опустила голову.

– А могла бы быть я…

– Нет. – Он погладил ее по волосам. – Теперь уже нет.

– Наверное, ты прав. – Она, задумавшись, посмот­рела на оружие. – Теперь уже нет.

Ева поднялась. На тротуаре, свернувшись клубком, лежал Саймон. Он звал свою маму, по его нарумянен­ным щекам текли слезы.

Он был жалок.

– Приведи полицейских, – сказала она Рорку. – Боюсь, я не смогу сдержаться.

– Я смогу. – К ним подошел Фини. – У нас с Макнабом телефоны были настроены на ту же линию, и мы все слышали. Мы прибыли буквально вслед за вами. – Он бросил взгляд на мостовую. – Хорошая работа, Дал­лас. Я оставлю его для тебя. А сейчас тебе следует на­вестить твою помощницу.

– Да, конечно. – Ева стерла со щеки кровь – то ли свою, то ли Саймона. – Спасибо, Фини.

Рорк обнял ее за плечи. В спешке ни один из них не успел накинуть пальто, ее блузка промокла насквозь, и Ева начала дрожать.

– Обойдем или – по пожарной лестнице?

– По пожарной лестнице. – Она посмотрела на ме­таллическую лестницу над своей головой. – Так бы­стрее. Подсади меня, и я дам тебе фору в скорости.

Рорк взял ее за талию и подсадил на первую сту­пеньку.

– Я буду ждать тебя внизу около входа. Вам надо побыть немного вдвоем.

– Да, ты прав. – Она стояла на ступеньке лестни­цы, продуваемая насквозь ледяным ветром. – А ведь я не смогла сделать этого, Рорк. Думала, что смогу. Боя­лась, что смогу… Но когда пришло время, я не смогла!

– Я знаю. Ты взрослеешь, Ева. Полезай скорее, ты замерзла. Я буду в машине.

Спуститься из квартиры было намного легче, чем подняться в нее. Ева пару раз глубоко вздохнула, затем толкнула окно и встала на подоконник.

Пибоди сидела на кровати, закутанная в одеяло. Макнаб обнимал ее за плечи.

– С ней все в порядке, – проговорил молодой по­лицейский. – Этот гад не успел… Она только потрясе­на и в шоке. Я приказал полицейским пока не входить сюда.

– Правильно. Мы здесь все контролируем, Макнаб. Иди домой и отдохни немного.

– Я… Я могу прилечь на кушетке, – сказал он, ис­коса взглянув на Пибоди.

– Нет, спасибо. Со мной все в порядке. Честное слово!

– Я только… – Не зная, что делать и что говорить, Макнаб покраснел. – Даллас, когда мне представить вам рапорт обо всем, что здесь произошло?

– Не раньше чем послезавтра. Празднуйте Рожде­ство. Вы заслужили это.

Он бросил быстрый взгляд на Еву.

– Полагаю, мы все заслужили. Увидимся через пару дней.

– А он милый, – глубоко и печально вздохнула Пибоди, когда Макнаб вышел из комнаты. – Он вы­ставил всех за дверь, развязал меня и укутал. Закрыл окно, потому что страшно дуло. Такой холод! О боже!

Она в ужасе закрыла лицо руками.

– Может, вас отвезти в больницу? – встревожилась Ева.

– Нет, я в порядке. Вы взяли его?

– Да, я взяла его.

Пибоди опустила руки. Она старалась держаться спокойно, но лихорадочный блеск глаз выдавал ее.

– Он жив?

– Да.

– Хорошо. Я подумала…

– И я тоже. Я не сделала этого, Пибоди!

Ева увидела, что у ее помощницы из глаз вдруг хлы­нули слезы.

– О боже! – пробормотала Пибоди. – Чёрт! Вот, началось.

– Это хорошо. Поплачьте. Со слезами уходит на­пряжение и страх.

Ева села на кровать и обняла ее.

– Я так испугалась, так испугалась… Я не думала, что он такой сильный! Я не смогла достать оружие.

– Вам надо было убежать.

– А вы бы убежали? – Пибоди едва сдерживала дрожь. Они обе знали ответ. – Я не сомневалась, что вы придете мне на помощь. Я была уверена в этом. Но когда мы оказались в квартире, и он… Я решила, что вы не успеете.

– Вы все сделали правильно. Вы тянули время раз­говорами и продержали его под дверью достаточно долго. – Ева хотела поддержать ее, похвалить за стой­кость, но не находила слов. Вместо этого она встала. – Хотите, я дам вам успокоительное? Или, может быть, стимулятор?

– Нет, думаю, что не стоит. Алкоголь и транквили­заторы плохо сочетаются, а я выпила с Макнабом пару стаканчиков.

– Я пойду и выскажу патрульным полицейским все, что я о них думаю. К вам кого-нибудь позвать?

– Нет.

Пибоди заметила, как служебная дистанция между ними растет сантиметр за сантиметром, и ей это не по­нравилось.

– Даллас, я извиняюсь за вчерашний вечер.

– Сейчас неподходящее время обсуждать это.

Пибоди уселась прямо и на секунду приоткрыла одеяло, в которое была закутана.

– Как видите, я не в форме, поэтому говорю не как подчиненный со старшим офицером. А это означает, что я могу говорить все, что мне, черт побери, взбредет в голову! Да, мне не понравилось, что вы тогда сказали. Мне и сейчас это не нравится. Но я рада, что небезраз­лична для вас и что вы захотели дать мне это понять. Я не жалею, что набросилась на вас. Но сожалею, что не рас­смотрела в ваших словах озабоченности друга.

– Ладно. Но если вы когда-нибудь купите двенад­цать жиголо, чтобы они переспали с вами вслепую, мне будут необходимы детали.

Пибоди покраснела, потом позеленела.

– Это была просто фантазия. Я не собираюсь, да и не смогу принять сразу двенадцать мужиков. Но сегод­ня вечером мне в голову пришла другая фантазия. Рорк видел меня голой.

– Боже, Пибоди! – Сотрясаясь от смеха, Ева вновь обняла свою помощницу. – Вот теперь я вижу, что вы в порядке!

«Она выглядит такой суровой, – подумал Рорк, на­блюдая, как Ева разговаривает с полицейскими перед домом. – Она – при исполнении обязанностей и пол­ностью контролирует себя. Даже не верится, что она стоит растрепанная на ледяном ветру в одной промок­шей блузке – так внимательно и почтительно слушают ее полицейские».

Руки Евы были в крови, но она этого не замечала.

Неожиданно Рорка захлестнула мощная волна люб­ви. Он подошел и, взяв жену за руку, решительно повел к автомобилю.

– Может быть, ты хочешь остаться с Пибоди?

Ева поудобнее устроилась в кресле, всей кожей ощу­щая блаженное тепло.

– С ней все в порядке. Она хороший полицейский.

– И ты тоже.

Он поднял ее лицо за подбородок и поцеловал неж­ным, страстным поцелуем.

Ее глаза заблестели, и она положила ладонь на его руку.

– Сколько сейчас времени?

– Около полуночи.

– Ну вот, наконец наступает это проклятое Рожде­ство. – Ева обняла Рорка за шею и вернула ему столь же нежный поцелуй. – На память – в шкатулку. И, по традиции, счастливого Рождества!