Родные миры

- Ну, ничего, придумаем что-нибудь. Доберёмся до терминалов, выясним, на чём проще выбираться. Только один вопрос: ты как Неспящих обманывать будешь? Ты ведь понимаешь, что там ими всё кишит в данный момент?

- Есть несколько способов, - хмыкнула она. - Но для начала надо добраться до места, есть там один укромный уголок, где меня точно искать не будут.

Придирчиво осмотрев свой арсенал, я выдал спутнице тяжёлый старенький "Пульс", - простой и надёжный как дубина плазменный пистолет в пару килограммов весом, - и моего любимца, "Сладкую ночку" - лёгкую игрушку, изготовленную из какого-то хлипкого пластика, совершенно безобидную на вид и больше похожую на игрушечный детский пистолетик. "Ночка" представляла собой дамский игольчатый парализатор, но народные умельцы наловчились варганить под него снаряды с любой начинкой, начиная от ядов разной степени тяжести и заканчивая довольно мощной взрывчаткой. "Пульс" Яра взяла с насмешливо-снисходительной улыбкой, как будто с этим стариком были связаны какие-то важные воспоминания, и пристроила в карман на бедре. А вот "Ночка" и две обоймы тонких изящных иголочек вызвали живой интерес.

Себе оставил точно такую же "Ночку", ещё одну сунул в рюкзак -- они не отличаются надёжностью, а из всего имущества самые незаметные. А ещё "Парня", очень дальнобойный дезинтегратор, застрявший где-то между винтовкой и пистолетом, которым в случае окончания патронов вполне можно было пользоваться как дубиной для ближнего боя, и "Перо" - обыкновенный нож, скрещенный с плазменным резаком.

- Белые разрывные, красные -- ядовитые? - со знанием дела уточнила она, заряжая обойму красных иголок и пряча игрушку в другой карман.

- Именно. Знакомая вещь? - полюбопытствовал я, набивая собственные карманы частями аптечки, а рюкзак -- менее необходимыми и более крупными приборами. Подумав, часть аптечки выдал женщине (некоторые предметы там дублировались, так зачем жадничать, мы же сейчас в одной обойме!).

- Ну, в какой-то мере, - уклончиво отозвалась она. - А зачем столько оружия? Ты собираешься пробиваться с боем? Боюсь, мимо орбитальной обороны мы тогда не пройдём, - женщина скроила насмешливую гримаску.

- Я учитываю все варианты, - не стал вступать в полемику я. - Было бы глупо просто бросить всё это здесь. Выбросить никогда не поздно, а вот найти в случае необходимости -- гораздо труднее. Ну, у меня всё, тронулись! Мне больше интересно, почему у тебя при себе ничего ценного?

- Ну, я довольно смутно могу представить себе шлюху, которая разгуливает с плазмомётом в кармане, - логично возразила она. - Не волнуйся, у меня много сюрпризов из тех, которые не так-то просто обнаружить.

- Вроде пилюли чудесного исцеления? - не слишком убедительно съехидничал я.

- Вроде неё, - согласилась эта замечательная женщина. - Но ты не надейся, запас пилюль всё-таки ограничен. Ещё пару чудес я потяну, а вот больше -- уже вряд ли. Не туда, здесь налево.

- Ты собралась войти через парадный вход? - уточнил я. Не верилось мне, что моя девочка не знает карту города.

- Настоящие леди ходят только так, - безмятежно улыбнулась в ответ Яра. - Да не волнуйся, там всё продумано. Есть секретная дырка, через которую мы пролезем.

- И ты уверена, что в этой дырке нет никакой ловушки? - для очисти совести уточнил я.

- Посмотрим, - не стала бравировать Яра.

Дальше мы двигались в тишине. Навстречу периодически попадались разные аборигены, но интереса не проявляли. Кто-то искоса одаривал мою спутницу заинтересованным взглядом, но не более того. Один раз группа из четырёх мутантов решила попытать счастья, но оказалась достаточно сообразительной: после демонстрации дула "Парня" и готовности пустить его в ход любители лёгкой добычи вежливо самоустранились.

Брат -- довольно холодная планета. Он находится дальше от Дома, как назвали наши предки нашу звезду, поэтому климат здесь попрохладней, чем на Сестре. Так что наверное можно даже поблагодарить окутывающий город смрад за то, что под ним нам живётся более-менее тепло. При этом сезонные смены климата здесь также менее выражены, чем на ближайшей соседке: ось вращения планеты торчит практически перпендикулярно плоскости орбиты, а орбита в свою очередь близка к кругу. В результате поверхность Брата много лет назад поделена на сектора. Ближе к экватору -- районы продовольственного производства, куда свозили всю более-менее плодородную почву со всей планеты. Дальше на одной стороне от экватора располагаются горнодобывающие комплексы, а на другой, там, где прежде велась добыча полезных ископаемых, растёт огромный единый город, у которого даже названия нет. Океанов на Брате нет, зато имеется множество почти пресных внутренних морей; здесь вообще гораздо больше суши, чем воды.

Космодромов на территории города много. Мы сейчас направлялись к ближайшему -- довольно крупному транспортному узлу, от которого ходили посудины не только к Сестре, но и к дальним Свободным Колониям, с которыми велась активная торговля.

В принципе, в городе полно различных видов транспорта, но весь он ходит выше, в более чистых районах. У местных жителей же нет денег на личный транспорт, уж больно дорого на взгляд среднего оборванца дна выходит такое удовольствие, а общественный нецелесообразно проводить: слишком опасно, да и убыточно. Мы вполне могли подняться выше и воспользоваться пневмокапсулой или монорельсом, но единогласно (и, что удивительно, безмолвно) решили не рисковать по пустякам.

До космодрома оставалось меньше часа ходьбы, когда клубящийся на этих улицах смог вздрогнул от прокатившегося по городу тяжёлого гула. Вслед за этим по ушам ударил тяжёлый грохот, и мы с Ярой как по команде раскатились к противположным стенам улицы. Земля содрогнулась, наподдав по пяткам, а потом с невидимого отсюда неба посыпались крупные обломки стен или чего-то ещё. В десятке метров впереди в упругое дорожное покрытие с размаху врезалась покорёженная машина и размазалась кусками пластика и металла ещё метров на десять.

Желая стать как можно более плоским, я вжался спиной в стену и пристально вгляделся в стены слева и справа, пытаясь найти какую-нибудь нишу. Подходящий козырёк, скрывавший в своих недрах воронку слива дождевой воды (дожди здесь порой бывали очень затяжными и обильными), нашёлся в паре метров назад по улице. Хотелось бы выяснить, как там моя спутница, но выходить на середину улицы было совсем не безопасно: осколочные осадки продолжались. Где-то совсем рядом ещё раз ухнуло, - похоже, взрыв прогремел уже в жилом квартале. А потом надрывно, нервно, гулко завыли сирены.

Ошмётки обшивки домов, куски транспортных магистралей, - всё это усеяло дно города ровным слоем из разнокалиберных осколков, кое-где среди которых проглядывали характерные мокрые пятна тёмно-красного цвета: всё, что осталось от случайных ранних прохожих или пассажиров. Через пару минут своеобразный дождь прекратился, и я, не глядя вверх, скользнул к противоположной стене.

- Яра, ты жива? - крикнул я, надеясь, что голос мой не потонет в вое сирен. Женщина в ответ кричать не стала; просто из такой же дождевой ниши, в какой до сих пор прятался я (надо поблагодарить их создателей; какое полезное оказалось приспособление), высунулась её встрёпанная стриженная голова. Найдя меня взглядом, спутница махнула рукой, и я по стеночке добрался до её укрытия.

- И часто тут у вас такое? - иронично поинтересовалась она. В нише вой сирен казался слегка приглушённым.

- Ты не поверишь, но -- первый раз.

- Ну что, попытаемся пробраться к космодрому? - ещё раз выглянув наружу, спросила она. - Кстати, странно, не видно паникующих и разбегающихся во все стороны гражданских.

- Боюсь, космодрома больше нет, - поморщился я. - А паникующих гражданских надо искать наверху; здешняя публика в случае какой-нибудь облавы предпочитает прятаться поглубже в норы. И, мне кажется, это выигрышная тактика.