Боги глубокого космоса

- А я догадываюсь, что здесь не так, - включился опять-таки Филармония. - Там где-то должны быть тюремные камеры, так что ты со своими двумя поаккуратней, док.

- Ладно, мы их на корабле упакуем в сон, а там видно будет, - отмахнулся тот.

- Нил, глянь, где мне можно обойти? - отвлёк меня Гудвин. - А то боюсь застрять в этой дыре.

- Хм. Сейчас, - кивнул я, хотя кивка никто увидеть не мог, и через несколько секунд доложил. - Там справа, метрах в двухстах, в углу коридора можно вскрыть переборку, как раз в нужный ход попадёшь. Только осторожней, там силовые кабели и они, кажется, под напряжением.

- Понял, спасибо.

- Ладно, значит, шестой номер -- на мне, раз вы там застряли, - кивнул я. - Кажется, я вижу туда проход.

- Давай, только поосторожнее, не перенапрягись, - напутствовал меня док. - А то опять вместе с ними ляжешь.

- Чёрт, заманчивая идея! Хоть отдохну немного, - мечтательно протянул я и двинулся в направлении следующего объекта. - Чак, у тебя там как? - уточнил я, потому что Чижиков в моём нынешнем восприятии представлялся буквально залипшим в какой-то пёстрой паутине, и такой его вид очень не радовал.

- Как всегда, полная задница, - проворчал навигатор. - У меня создаётся впечатление, что Гудвин заранее знает, где самый тяжёлый участок, и пихает туда меня. Тут какие-то завалы, пытаемся просочиться. Нил, надеюсь, если что -- ты меня найдёшь.

- После всего, что между нами было? Да я голову положу, но не брошу! - патетично заявил я, в ответ на что Чак только недовольно фыркнул.

История нашего "братания" была забавная и случилась на первом году моей "божественной" службы. То есть, это она сейчас казалась забавной, когда хорошо закончилась, а тогда было не до смеха. Тогда мы с ним конкретно застряли вдвоём в коротком тупичке, с неисправной связью и в повреждённых икашках (хорошо, вообще выжили и успели замуроваться в этой норе, уж больно основательно и близко рванул маневровый двигатель) и провели едва не в обнимку часа четыре, пока до нас докопался док. И действительно почти сроднились. Несмотря на то, что я по-прежнему считаю его занудой, а он меня -- раздолбаем.

- С ума сойти, - выдал Аристотель, когда я уже почти добрался до шестёрки, Филармония упаковал свою находку и пытался снять бортжурнал, Чак долез до середины завала, а Гудвин вскрывал последнюю стенку, отделявшую его от объекта. - Фил, ты точно уверен, что это камеры? Тут вообще-то женщина с ребёнком, молоденькая совсем, и ребёнку похоже года нет. Кстати, без сознания и каких-либо повреждений именно ребёнок, и, что характерно, тоже девочка.

- Во-первых, молодые женщины с детьми даже у нас иногда нарушают закон, - отозвался вместо пилота командир. - А, во-вторых, разбираться будем на месте.

Тем временем я всё-таки пробрался к шестёрке и оглядел место её пребывания. Это явно была обыкновенная пассажирская каюта, тогда как предыдущий номер парил прямо посреди коридора. Номером шестым оказалась девочка-подросток, по виду лет четырнадцати. Сжавшись в комочек, она плавала в невесомости, крепко прижимая к себе компьютер.

- Что за молодёжь пошла! - проворчал я, расправляя кокон. - Живут в сети, даже под угрозой смерти не хотят со своими электронными игрушками расставаться!

- Кхе-кхе, - отозвался Фил, изображая старческий кашель. - Вот в наши-то времена!

Но меня опять отвлекли от пустопорожней болтовни. В тот момент, когда я попытался разогнуть девочку, чтобы аккуратно уложить её в защитную капсулу, она вдруг очнулась и в панике забилась, что-то голося.

- Ну, тихо, тихо, маленькая, - активировав внешнее переговорное устройство, увещевал я. - Не бойся, красавица, всё будет хорошо, я свой, я тебе помогу. Ну, успокойся, хорошая моя, ты же храбрая! Таким красивым девочкам нельзя так кричать, от этого морщины появляются.

На особый полезный эффект слов я не рассчитывал: во-первых, она явно была в неконтролируемой истерике и страшно напугана (напугаешься тут!), а, во-вторых, язык-то наш она всё равно не понимала. Применять силу в этой ситуации было чревато: можно просто не рассчитать, у икашки мышечные усилители будь здоров. Поэтому я, болтая и по возможности аккуратно фиксируя альдарку в пространстве одной рукой, второй тыкал в кнопки аптечки на боте, выбирая нужный транквилизатор. У нас в арсенале имелись разные, рассчитанные на все известные разумные виды и на некоторые не очень разумные. В принципе, ей бы и человеческие вполне подошли, - генотип у нас удивительно близкий, даже родственный, - но рисковать не хотелось.

Неожиданно стандартный набор утешительных слов подошёл: она действительно затихла. Только теперь, вместо того, чтобы выдираться, альдарка, оглядевшись, в ужасе вцепилась в меня. Руками обхватила за шею, ногами, - насколько хватило, - за пояс, и обвила хвостом мою руку, в которой был зажат "шприц-тюбик", лишая возможности без рывков и применения силы ввести успокоительное.

Ну, и как мне её от себя отдирать теперь?

- Красавица, я тебя обязательно на руках поношу, но -- потом, хорошо? - спросил я. И -- о, чудо! - она кивнула, хотя выпускать меня всё равно не спешила. - Ты понимаешь наш язык? - удивился я. Она вновь кивнула. - Ваш корабль погиб, его надо покинуть как можно скорее. Меня зовут Нил, я пришёл, чтобы тебя отсюда забрать в безопасное место. Но для этого надо успокоиться, и позволить мне уложить тебя в кокон, хорошо? Нам придётся выйти в открытый космос, а скафандра у тебя нет, - пояснил я. - Это совсем не страшно, ты уснёшь, а проснёшься уже в безопасном месте. Как тебя зовут?

- Иля... Ильтурия, - тихонько пискнула она.

- Илечка, выпусти меня, пожалуйста, хорошо? - ласково попросил я. - Вот и умница, ага. И хвост тоже, да. Может, у тебя какие-нибудь документы есть, или что-нибудь ещё, что тебе очень дорого? - решил проявить снисхождение я. Конечно, не по инструкции, и вещи мы обычно не спасаем, потому что не до того, но раз она очнулась и взяла себя в руки, можно немного побыть добрым. В ответ на мои слова ребёнок вцепился в свой компьютер, глядя на меня большими испуганными глазами с вытянувшимися от яркого света в щёлочки зрачками. Смотрелось, честно говоря, жутковато. - Ладно, бери свою игрушку, дитя галанета, - вздохнул я. - Залезай вот сюда. Аккуратно, держись за меня... Вот, умница. Всё, спи, скоро увидимся, - я ободряюще улыбнулся и активировал систему ЖО, мгновенно усыпившую номер шестой. Шлемы у наших костюмов специально для таких случаев делают прозрачными: чтобы не пугать ещё сильнее и без того напуганных спасаемых.

- Уф! - шумно вздохнул я, герметизировав кокон. - Номер шесть есть, я пошёл обратно.

- Везёт тебе на припадочных барышень, - хихикнул док. Они всю мою болтовню, разумеется, слышали по общей связи. А я слышал, как они тихонько переговариваются между собой.

- Была бы барышня, а тут ребёнок, - хмыкнул я. Хотя поспорить было сложно: почему-то подобные экземпляры чаще всего доставались именно мне. - Ей лет четырнадцать от силы, а учитывая акселерацию -- может, и все двенадцать.

И я двинулся в путь, сопровождаемый оборудованием и бесценной ношей, продолжая поглядывать за товарищами. К счастью, в этот раз весь выход прошёл без сучка и задоринки: всех спасли и сами никуда не вляпались, и это был повод для хорошего настроения.

К некоторому нашему удивлению все выжившие оказались женщинами. Со статистической точки зрения это было неожиданно, с практической -- совершенно непонятно. Почему именно женщины? Почему так мало?

Ильтурия

Из забытья меня вывели чьи-то прикосновения. Причём даже не столько они сами, сколько попытка вырвать из моих стиснутых пальцев планшет. Я открыла глаза, пытаясь понять, что происходит, - и завизжала. Что-то огромное гуманоидного вида пыталось затолкать меня в мешок. Надо ли говорить, что мне это не понравилось!

Я задёргалась, забилась, - а оно вдруг заговорило со мной, чем напугало ещё больше. Причём заговорило на человеческом языке, а не на чём-то непонятном, на чём должны общаться неопознанные гуманоиды, и даже не на моём родном, на котором могла разговаривать галлюцинация.